Аналогичный мир - 4 (СИ)

Обычно во вторую смену в бытовке не задерживались. Пришли, переоделись и нет никого. А уж в пятницу-то…

— Андрюха, в «Холостяжник»?

— Нет, к брату. Бывайте.

— Бывай.

На улице редкие фонари, ясное звёздное небо — к морозу — и хруст снежной корки под ногами. Но, когда сыт и одежда тёплая, то и мороз в радость. Андрей сбил на затылок ушанку и шумно выдохнул, по-детски залюбовавшись заклубившимся паром. Здорово всё-таки. Всё у него тип-топ, лучше не бывает и не надо…

…До дома он добрался только во вторник, после работы. И уже взялся за ручку двери, как его окликнул комендант.

— Хорошо погулял, Мороз?

— Лучше всех, начальник, — весело ответил он. — А чего?

— Да тебя с субботы почта ждёт.

Вот тут он удивился. Своего адреса он никому не давал, от профессора так быстро ничего не могло дойти, да и не знал его адреса профессор в субботу. Что за чертовщина?! Но спорить, разумеется, не стал, молча прошёл за комендантом в его контору и забрал из ячейки со своим номером конверт. Небрежно, даже не поглядев, сунул в карман.

— Спасибо, начальник. Ещё что было?

— Ступай, отдыхай, — усмехнулся комендант.

Он попрощался и пошёл к себе. Через силу не достал конверт ещё на лестнице. Но выдержал характер. Открыл дверь, вошёл в прихожую, включил свет, захлопнул дверь и стал раздеваться. Ушанку и куртку на вешалку, сапоги вниз. Пошёл на кухню, поставил чайник и уже тогда вернулся в прихожую, достал из кармана куртки конверт. Повертел в руках, разглядывая. Адрес его, почерк незнакомый, не девчонок — это точно, да и не станут они ему писать, не с чего. Штемпель… Аровск? Это где? Ладно, потом посмотрим по карте. Он достал нож и аккуратно, кончиком лезвия, вскрыл конверт. Открытка? Пустая? Да, ни слова на обороте. Обычная видовая открытка, пейзаж, такие обычно для туристов делают, видел в киосках ещё там, да и здесь, ну да. И тиснённая золотом надпись по-английски. «Привет из Алабамы». (или дать по-английски: Hello from Alabama) Это как понимать? Письмо из Аровска, а привет из Алабамы?! Он разорвал конверт и придирчиво осмотрел изнанку. Пусто. Да что же это такое? И вдруг сообразил. И от кого открытка, и почему из Алабамы. А сообразив, хохотал так, что, не устояв на ногах, сел на пол. А отсмеявшись, пошёл на кухню к уже клокотавшему чайнику. Дальше всё было просто. Он пил чай с цареградскими рожками — Женя утром сунула ему в портфель с книгами сборную коробочку — и рассматривал открытку. Ну, Фредди, ну, ловкач! Значит, сделал. И сделал чисто. И, наверняка, не сам через границу ехал, кто-то привёз и бросил в ящик, «в тёмную» сработал. Наверняка так оно и было. Ну, и подыграем. Допив чай, он сжёг в пепельнице открытку и конверт, пепел размял и спустил в унитаз, пепельницу вымыл и, наскоро выкурив две сигареты, оставил окурки в пепельнице, чтобы пахло табачным дымом, а не бумажным…

… «Корабль» встречал редкими из-за позднего времени светящимися окнами. Андрей нашёл взглядом свои. Да свет в спальне и в дальней комнате. Значит, Эркин учит уроки, а Женя его ждёт. Чего это братик так засиделся? Вроде ничего особо сложного не задавали.

Вошёл он бесшумно, но Женя услышала и вышла из спальни.

— Андрюша? Добрый вечер, я сейчас чай поставлю.

— Да не беспокойся, Женя. Добрый вечер.

Андрей снял и повесил куртку, засунул шарф в рукав. Услышав их голоса, пришёл Эркин.

— О, здорово!

— Здорово, братик. Женя, а к чаю ещё чего-нибудь не найдётся?

— Конечно, найдётся, — засмеялась Женя. — Я же знаю, что ты всегда голодный.

— Это я ещё расту, — очень серьёзно ответил Андрей, проходя на кухню.

Уминая яичницу с колбасой и луком, Андрей сообщил, что на работе у него полный порядок, а вот послезавтра, в воскресенье, стоит съездить в Сосняки, прикупить кое-чего к празднику, ну, чего здесь не найдёшь.

— Конечно, езжайте, — одобрила Женя.

— Женя, а ты? — чуть не поперхнулся чаем Эркин.

— А мы с Алисой тоже по магазинам пройдёмся. Так будет лучше, Эркин.

Эркин вздохнул и кивнул. Спорить с Женей он никогда не мог. Андрей доел яичницу и сделал себе трёхслойный бутерброд, сразу чтоб и с сыром, и с колбасой, а масло не в счёт, оно в бутерброд по определению входит. Его объяснение никаких возражений у сотрапезников не вызвало. Эркин отсмеялся, допил чай и встал.

— Женя, мне ещё шауни учить, я пойду.

— Конечно, Эркин, — улыбнулась женя.

И он сразу улыбнулся в ответ.

Когда Андрей вошёл в комнату, Эркин сидел за столом над книгой. Андрей подошёл к нему и встал сзади, легко опёршись ладонями на его плечи.

— Устал? — не поднимая головы, спросил Эркин.

— Есть малость, — усмехнулся Андрей. — Меня сегодня в самостоятельную на целый узел поставили.

— Здоровско! — искренне восхитился Эркин.

— Ты учи, — оттолкнулся от его плеч Андрей. — Я почитаю пока.

Книг заметно прибавилось, но до профессорских полок, конечно, далеко, чего уж говорить о совсем смутных воспоминаниях набитых книгами шкафах по всем стенам и до потолка. Андрей взял памятный по перегону томик Шекспира и лёг на диван, включил торшер. Читать по-английски ему было всё-таки чуть-чуть, но сложнее, чем по-русски, особенно стихи. Особенно эти. Потому что смотрит он на строчки, а слышит хриплый голос Старика. Тот читал им, малолеткам лагерным, Шекспира. Чтобы английский не только от охранюг и слышали. А вот купила Женя Алиске книгу, тоже стихи, Чуковского. Он взял посмотреть, так открыл и закрыл сразу, отнёс к Алисе и в шкаф поставил. Потому что Милочку услышал.«…неужели в самом деле все сгорели карусели…» И Аню. Не может он Чуковского читать. А Шекспира ничего… да и от Эркина он их все ещё там слышал. А Фредди судил. С того суда все и стали звать Фредди его вырвавшимся; «Грамотный и не сволочь». Андрей улыбнулся воспоминанию и перевернул страницу.

Наконец Эркин выдохнул, будто сбрасывая тяжесть и закрыл книгу.

— Уф, всё!

Встал и потянулся, выгибаясь на арку. Андрей опустил книгу на грудь и молча с улыбкой смотрел, как разминается Эркин.

— Знаешь, я в Царьграде книги искал на шауни. Нету.

Эркин выпрямился.

— Но где-то же они есть. Надо у кутойса спросить.

— Спросим, — кивнул Андрей и тоже встал, положив книгу на диван. — Слушай, ты как-то говорил, — он перешёл на английский, — что вот, вы на пару тянулись, как это?

Эркин растерянно улыбнулся.

— Тебе хочется?

— Ну да. — энергично кивнул Андрей.

— Ну, давай, — неуверенно согласился Эркин. — Только… Тесно здесь, пошли в большую.

— Давай, — не стал спорить андрей.

Они перешли в большую комнату, Эркин снял и бросил на стулья рубашку и джинсы, оставшись в трусах. Андрей тоже разделся.

— Так, становись. Вот, ступня к ступне, а руки давай сюда. Выгибайся, я держу, сильнее, — негромко командовал по-английски Эркин. — Голову запрокинь, чтоб спина натянулась. И выпрямляйся. Хорош. Теперь я. Держись. Так. Руку перехвати. Во-во, пошёл.

Они старались не шуметь, но Женя услышала и пришла посмотреть. Стоя в дверях, она молча любовалась ими.

Эркин, почувствовав её взгляд, оглянулся и едва не уронил Андрея. Андрей, заметив переглядку, закатил глаза и подчёркнуто обвис на руках Эркина. Женя засмеялась, и сразу облегчённо засмеялся Эркин. Андрей удовлетворённо выпрямился.

— Ну как, Женя, смотримся?

— Очень, — искренне ответила Женя.

— То-то! — победно провозгласил Андрей.

Эркин рассмеялся и мягким тычком оттолкнул его от себя.

— Всё, а то в школу проспим.

— Да ты чего?! — ужаснулся Андрей.

Они ещё немного посмеялись и решили, что время и в самом деле позднее.

— Ну, я баиньки. Эркин, ты в душ?

— Идите оба, — распорядилась женя. — А то ты, Андрюша, опять зачитаешься.

— Есть такое, — тряхнул шевелюрой Андрей. — У кого запой, а у меня зачит.

Вымылись они быстро, вдвоём навели порядок в ванной и разошлись.

Когда Эркин вошёл в спальню, Женя уже лежала и даже свет был погашен. Привычно щёлкнув задвижкой, Эркин пересёк в два шага спальню, сбросив халат на пуф, и нырнул под одеяло. Руки Жени сразу обняли его за шею и плечи и притянули к себе. Эркин счастливо вздохнул, зарываясь лицом в её волосы.