Десять веков белорусской истории (862-1918): События. Даты, Иллюстрации.

Всеслав с Мономахом столкнулся еще раз. Тот нападал с половцами на Менск и не оставил в городе «ни челядина, ни скотины». Были и другие битвы, но, когда восточнославянские князья собрались в 1097 году на съезде в Любече, чтобы договориться каждому держать «вотчину свою», Чародей не приехал. Он не имел нужды что-то с кемто делить: есть держава, где мирно живут христиане и язычники, есть войско, которое защитит княжество от любого врага. При Всеславе Чародее кривичская земля достигла вершины своего могущества. По своей территории Полоцкое княжество не уступало таким тогдашним европейским странам, как герцогство Баварское или королевство Португальское. Кроме столицы, где жило около 10 тысяч человек, оно насчитывало шестнадцать городов: Витебск, Браслав, Заславль, Усвят, Копысь, Орша, Менск, Лукомль, Логойск, Борисов, Друцк, Голотическ, Стрежев, Городец, Ордск и Кривичгород (на месте современной Вильни). Власть Полоцка распространялась на Нижнее Подвинье до самого Балтийского, или, как его тогда называли, Варяжского, моря. На землях, где жили предки современных латышей, стояли города Герсика и Кукенойс, которыми правили полоцкие вассалы.

Кому-то, возможно, покажется, что все равно это были задворки Европы. Однако родство полоцкой династии Рогволодовичей с домом византийских императоров Комнинов свидетельствует о высоком международном авторитете Полоцкой земли. Многие историки считают, что дочь Всеслава Чародея была женой византийского кесаря Алексея. Эти династические связи имели далекие политические и культурные последствия.

Земной путь Всеслава завершился в 1101 году. Значение его личности в славянском мире подчеркивает удивительно точная запись летописца: «Умер Всеслав, князь полоцкий, месяца апреля на четырнадцатый день, в девятом часу дня, в среду».

Всеслав Чародей оставил на генеалогическом древе полоцких князей мощную ветвь. Кроме дочери, благодаря которой в жилах византийских императоров текла кривичская кровь, у него было шестеро сыновей: Борис Рогволод, Давыд, Глеб, Роман, Святослав, Георгий и Ростислав.

У кривичей уже не было единой сильной руки. Менск, Витебск, Друцк, Логойск становятся столицами удельных княжеств, где правят Всеславичи. Однако тот, кто считает дробление государства проявлением его слабости, ошибается. Разделение на отдельные княжества было исторически неизбежно. Первой на востоке Европы на этот путь вступила Полоцая земля, что свидетельствует о более высокой ступени ее исторического развития.

Битва на Немиге. Первое упоминание о Менске

Проехав победителем по новгородским улицам, Всеслав Чародей в начале 1067 года двинулся на Новогородок (Новогрудок). Этот город некогда построил Ярослав Мудрый, чтобы овладеть населенными литвой окрестностями и угрожать оттуда Полоцкому княжеству. Полочан вновь вела звезда удачи. Они выбили из Новогородка киевскую дружину и заявили о своих правах на земли Литвы. Вторая победа подряд чрезвычайно встревожила трех сыновей Ярослава Мудрого во главе с киевским князем Изяславом. В феврале того же года, объединив силы, они решили перехватить Чародея на пути домой.

Ярославичи правильно рассчитали, что возвращаться полоцкие дружины будут через Менск — укрепленный город на южной границе Полоцкого княжества, и решили опередить Всеслава. Увидев со стен громадное вражеское войско, менчане все же отважились защищаться, так как ждали, что вот-вот подоспеет помощь. Как рассказывает летопись, они «затворишася в граде», но противостоять соединенным силам всех южных княжеств не смогли. Защитников города ждала жестокая расправа: всех мужчин зарубили, а женщин и детей взяли «на щит», то есть в плен.

Всеслав не мог позволить врагу прорваться в глубь своей земли. Третьего марта войска полоцкого князя и Ярославичей сошлись вблизи сожженного Менска на реке Немиге. Неделю грозно стояли друг против друга в глубоком снегу, а потом «бисть сеча зла и мнози падеша с обе стороны». Благодаря «Слову о полку Игореве» о той сечи знают во всем мире. Преимущественно по поэтическим строкам «Слова» и можно сегодня представить битву: отрывистые приказы воевод, смертельные удары копий, звон булатных мечей, кипение крови на вытоптанном снегу и сладкое забытье раненых, которых быстро сковывал мороз. Летописи добавляют всего несколько слов — о том, что сечу начал Всеслав и что он «бишася крепко».

Киевская летопись совсем лаконична: Ярославичи, мол, победили, а полоцкий князь бежал. Оставим это на совести составителя летописи: возможно, он не только выполнял волю хозяев, но и искренне хотел той победы. Странно однако, что пристрастному киевлянину вопреки очевидным фактам верят серьезные современные историки. Верят, несмотря на то, что войско Ярославичей не пошло дальше на Полоцк, а закрепило «победу» отступлением в свои земли. Всеслав, хотя и дорогой ценой, отстоял кривичское государство.

Спустя четыре месяца враги встретились вновь, на этот раз под Оршей. Всеслав стоял с дружиной на правом днепровском берегу, Ярославичи — на левом. Киевский князь предложил решить спор полюбовно: дал клятву, что не причинит полоцкому властелину никакого зла, и закрепил ее принародным крестным целованием. Обещаний хватило лишь до тех пор, пока Чародей с двумя сыновьями не переправился 10 июля через Днепр и не вошел без охраны в шатер киевского князя Изяслава. Тот махнул рукой, налетели дружинники, и через мгновение трое Рогволодовичей лежали на земле, связанные веревками.

Отвезя пленников в Киев, их заковали в кандалы и бросили в страшную земляную тюрьму-поруб. Намерения Ярославичей были очевидны: извести род Рогволодов.

Однако история рассудила по-своему.

В 1068 году на Киевскую землю напали половцы. Ярославичи были наголову разбиты. Киевляне собрались на вече и потребовали от князя оружия и лошадей. Изяслав боялся, что, прежде чем идти на половцев, подданные рассчитаются с ним самим. Вечевые послы возвратились ни с чем, но успокоить народ было уже невозможно. В разъяренной толпе все чаще выкрикивали имя полоцкого князя-узника, лишенного свободы ненавистным Изяславом. Половина толпы бросилась к порубу, вторая двинулась на княжеский двор. Киевские бояре советовали своему хозяину послать верных людей, чтобы те обманом завлекли Всеслава к тюремному окошку и пронзили мечом. Изяслав не решился — велел седлать лошадей.

«Люди же освободили Всеслава из поруба на пятнадцатый день сентября, — свидетельствует летопись, — и прославили его посреди княжьего двора». Всеслав Брячиславич на семь месяцев стал великим киевским князем. За это короткое время он совершил стремительный поход на Тмутаракань, пригнал оттуда лошадей, которых не хватало для отпора «поганым». В конце того же года половцы почувствовали силу нового киевского властителя и, разгромленные, отступили в свое Дикое Поле. Возможно, именно в те семь месяцев Всеслав заслужил у автора «Слова о полку Игореве» похвалу за державный ум и справедливость: «Всеслав князь людям судяше, князем грады радяше».

Чужой город, ненадежная дружина, враждебное боярство. Отказались платить дань новгородцы, косятся соседние князья. Бежавший Изяслав тоже не желал прощаться с вотчиной и приближался к Киеву с войском тестя, польского короля Болеслава.

Чародей вел дружину на Изяслава, но через сотни верст его властно позвали колокола родной полоцкой Софии. Под Белгородом он тайно от киевлян оставил войско и выехал в Полоцк. Князь готовился к упорной борьбе, которая завершилась в 1074 году изгнанием из Полоцка киевского ставленника Святополка.

Изгнание полоцких князей в Византию

После смерти великого князя Всеслава Чародея Полоцкая земля разделилась на уделы, где правили его сыновья и внуки.

Наиболее значительной личностью в том поколении полоцкой династии был менский князь Глеб. Он, как и Всеслав, вынужден был воевать с Владимиром Мономахом. На этот раз борьба завершилась для Полоцка неудачей. В 1119 году Глеб попал в киевский поруб, где некогда сидел в кандалах вместе с отцом. История повторилась не до конца: восстание не освободило узника, вернуться на родину ему не довелось.