Психическая атака из будущего. За Колчака и Каппеля!

— Так точно, ваше высокопревосходительство!

Арчегов усмехнулся — Бычков за секунду побагровел на морозе от счастья — и чин полковника, пусть и иначе названный, обратно получил, и орденом наградили. Причем достойным — боевой офицерской наградой Сибирского правительства, приравненной по статусу к святому Георгию 4-й степени. Зеленый крест с двузначным номером, ибо давали его крайне редко, полного взвода не насчитывалось. А с первой степенью полудюжины кавалеров не набиралось, даже пальцев на одной руке хватило бы, чтобы всех пересчитать, да еще про запас мизинец и большой оставались.

Кивком попрощавшись с остолбеневшим от радости командиром полка, Константин Иванович отправился обратно, в свой вагон, где его ждал новый, только что назначенный военный губернатор Забайкальской области генерал-майор Сахаров, бывший главком, бывший генерал-лейтенант…

— А это что за чудо-юдо? — Арчегов поморгал, но мираж не исчез. На станции газовал самый настоящий броневик, причем настолько допотопный, что двухбашенный «Остин», с которого толкнул свою знаменитую речь Ленин, казался вершиной инженерной мысли. Обычный грузовичок, раза в полтора меньше ГАЗ-51, мотор и кабина которого обшиты броневыми листами. Справа от водителя высунулся в амбразуру «максим», еще один пулемет торчал в боковой стенке.

— Так, — задумчиво протянул Арчегов, — четыре амбразуры с круговым обстрелом, два пулемета. Почему «нос» острый? И как его называют?

— Броневик «Джефри», полноприводный, американской конструкции, ваше высокопревосходительство, — тут же бодро доложил поручик в замызганной куртке, и таким радостным голосом, что Константин сразу понял, что его скепсис офицер не склонен разделять.

— Блиндирован по системе капитана Поплавко. А «нос» острый для того, чтоб проволочные заграждения прорывать.

— Понятно. И откуда он взялся?

— Чехи у красных отбили да нам передали, как и другое вооружение.

— Танк знаете? — поинтересовался Арчегов у офицера.

— Никак нет, ваше высокопревосходительство! Не доводилось, хотя слышал о них многое.

— Скоро узнаете и рычаги подергаете, — загадочно улыбнулся генерал и многозначительно посмотрел на поручика. Тот оказался догадливым, в его глазах вспыхнул огонек любопытства, утолить которое ему не дали.

Генерал повернулся, быстро дошел до своего салона и, лихо подпрыгнув, оказался в тамбуре. Быстро скинул шинель и папаху на руки денщика, прошел по коридору до своего кабинета. Хотелось зайти к жене, приобнять, поиграть еще с Ваняткой, но дела обрушились Ниагарским водопадом.

Путь на Красноярск был свободен, партизаны практически остановили нападения, а потому можно было двигаться и ночью. В сопровождении бронепоезда, для вящей безопасности. Ночевка в Канске отменялась, и в оставшееся до отправления время необходимо было сделать массу полезного.

— Здравия желаю, ваше высокопревосходительство! — Невысокий, крепенький генерал, с короткими усиками, молодой, сорока вроде бы нет, встал по уставу, бросив руки по швам.

— И вам не хворать, Константин Вячеславович. — Генеральское рукопожатие было крепким. Арчегов сел за стол, предложив кресло напротив себя.

— Константин Вячеславович, у нас только полчаса, а потому давайте перейдем сразу к делу, — Арчегов достал из пачки папиросу, радушным жестом предложив генералу курить. Но Сахаров отказался — Константин уже понял, что по отношении к нему генералы и офицеры сделали железный вывод. С начальством курить не рекомендуется, особенно когда оно так к вам радушно — «клизма» все удовольствие испортит. Никто так ни разу и не закурил, кроме адмирала Колчака, но с тем связывали совсем другие отношения.

— Победа над партизанами в большей мере лежит в плоскости политических решений, а отнюдь не военных. Правительство рядом спешно принятых законов уже начало умиротворение населения. Надеюсь, что вы с ними знакомы, ведь именно вам предстоит внедрять их в жизнь.

— Я самым внимательным образом их изучил, Константин Иванович, — быстро ответил Сахаров, почувствовав, что в голосе военного министра еле слышно звякнул металл.

— Тем лучше, а потому не буду останавливаться на этом. Ваша задача состоит в том, чтобы опереться на лояльные к нам слои населения, покончить в этом году с организованным партизанским движением. Используйте местные ресурсы, у вас будет самая широкая поддержка МВД, а потому создавайте и усиливайте военизированные формирования данного ведомства. Не стоит задействовать армию там, где может справиться полиция и стражники.

— Я полностью с вами согласен, Константин Иванович. Карательные акции разлагают наших солдат.

— К сожалению, у нас многие это понимают, но когда доходит до дела, то… В общем, как всегда. Для этих операций используйте маньчжурцев, вам ведь предстоит завершить формирование трех батальонов, начатое атаманом Семеновым. Но не увлекайтесь — их лучше использовать в качестве пушечного мяса на фронте. У нас слишком мало населения, чтобы мы жалели китайцев. Воевать лучше золотом, чем кровью.

Арчегов тщательно затушил окурок и медленно встал из-за стола. Чуть прошелся по салону — Сахаров молча сидел, в фигуре генерала чувствовалась напряженность. Его глаза, уставленные на военного министра, смотрели не мигая, внимательно, цепко.

— Константин Вячеславович! Дело в том, что до июня вы должны полностью подготовить стрелковую и казачьи бригады кадрового состава. И передать их сюда, в действующую армию. А потому занимайтесь ими, но в бой не бросайте. Рассчитывать можете на добровольцев и льготных казаков, да и то ограниченно — всех, кому больше тридцати лет, мы демобилизуем. Офицерскими кадрами вы будете обеспечены в полной мере, вооружением и снаряжением тоже. У вас целая бригада бронепоездов, пусть и «шпальных», но их десяток, — Арчегов задумался и, прекратив ходить, уселся за стол.

— Кроме того, надеюсь, что к лету атаман Семенов создаст боеспособные бурятские уланские полки. Две-три тысячи инородцев, имея казаков в качестве отделенных и взводных командиров, немалая сила. Тем более на них не подействует большевистская пропаганда. Так что в ваших интересах оказать Григорию Михайловичу всю потребную помощь.

— Полковник Семенов все еще походный атаман казачьих войск? — осторожно спросил Сахаров.

— Нет, сегодня войсковой старшина Семенов, — Арчегов голосом выделил чин, и Сахаров виновато склонил голову, признавая свою ошибку.

— Сегодня он откажется от этой должности, потому что создано управление по казачьим войскам, а функции походного атамана передаются в ведение военного министра, то есть мне. Григорий Михайлович назначен командующим отдельной инородческой бригады, которую предстоит сформировать, как я говорил раньше. Я думаю, что он уже принял это решение…

Глава восьмая

Что же ты с нами сделала, Родина…

(21 января 1920 года)

Мимо вагонного окна медленно проплывали фермы железнодорожного моста, под которым протянулась ослепительно-белая лента ледового панциря. Широк Енисей у Красноярска, намного больше и величавей, чем красавица Ангара в Иркутске.

Арчегов улыбнулся, тронув пальцем холодное стекло, и представил, что скоро он пройдется по городу, в котором был только проездом. И более известному там лишь по денежной купюре мелкого достоинства, пусть и со многими нулями. Да и то, совсем не того города, который он видел. Автомобильного моста и широченной плотины ГЭС, памятных по рисунку, еще нет, построят лет так через пятьдесят, зато можно будет воочию увидеть казачью церковь, вернее часовенку.

Додумались «демократы» до пользы великой. Изучать историю и географию России по денежным купюрам — Владивосток, Великий Новгород, Красноярск, Санкт-Петербург, Москва и Архангельск. Судя по инфляции, к ним вскоре присоединятся и другие не менее известные города, которых в России намного больше, что на всех мыслимых и немыслимых купюр не хватит. Кого, интересно, выберут на этот раз?