Волжане (СИ)

До того как их нагнали русы, они успели уйти далеко вверх по течению от лесной речушки и, ее пойменных просторов. Низменные берега Пижмы, полные нудной мошкары, в этом месте были густо сдобрены тягучими ивовыми зарослями. Тратить время на их вырубку всем показалось излишним, поэтому сбор выборных проводили на судне, поставив его в некотором отдалении от остальной флотилии. Достаточно далеко, чтобы шум спорящих мужей не смущал раненых и уставших после боя ратников. Мальчишки по сырому песку узкого прибоя едва волочили ноги, и ему не терпелось их подогнать. Поторопиться следовало, по мере приближения становилось ясно, что походное вече почти вылилось во всеобщую свалку, а общая нить напряженных переговоров распушилась хаотичными волокнами одиночных столкновений.

Три группы выборных вновь яростно заспорили, чья кандидатура краше. Однако теперь меряне вместе с подпоясанным молодняком стояли кругом, а ветлужские ратники и его черемисы вшестером сошлись в рукопашной схватке, чудом умудрившись не посадить друг друга на ножи.

Впрочем, может, и посадили бы, но все оружие, включая засапожники, было предусмотрительно сложено чуть поодаль, у ног мелких недорослей, следивших уже не столько за рекой, сколько за дюжими воями, возившими исходящих юшкой соперников по палубным доскам под азартные выкрики собравшихся.

Кий понял, что еще мгновение и закипит, Этого он всегда и опасался, наблюдая за своенравной ветлужской вольницей без рода и племени. Мало того, что морду свернут друг другу на бок, так еще и врага под носом не заменят, будучи увлечены захватывающим зрелищем. Он даже примерился половчее ударить окованным носком сапога выглядывающую из толпы задницу, владелец которой восседал на своем сопернике, вцепившись ему в бороду, но этого не потребовалось.

— Командир на палубе!

Звонкий голос младшего из приведённых мальчишек неожиданно вызвал оцепенение в рядах стоящих в охране недорослей. Оцепенение, закончившееся бурной жестикуляцией, как только те разглядели железную бляху, болтающуюся на отвороте рубахи другого их сверстника.

— Заряжай! Слово и дело воеводы! Ученикам и новикам навести порядок среди выборщиков! Кха, кха…

Наглый юнец, прежде замеченный Кием не только в непочтении к старшим, но и в служках у главы ветлужцев, закашлялся, размазывая кровь из рассеченных губ по подбородку, и устало, замолчал. Однако его громкий и уверенный голос сделал свое дело.

— Заряжай!

Повторная команда, пройзнесенная уже из гущи толпы, спустила курок событий! Вид взводимых недорослями самострелов заставил стоящих ратников отпрянуть в стороны от разгоряченных схваткой людей, еще возившихся на палубе. Подзуживание и выкрики мгновенно прекратились.

Опоясанные новики опомнились первыми и бросились к оружию. Среди них выделялся Завидка, новгородский отрок, возглавляющий весь молодняк. Судя по всему, именно он и отдал вторую команду, после чего выхватил у одного из недорослей самострел, разрядил его в палубу и тут же требовательно потянулся к другому своему соседу за новым заряженным арбалетом. Болт с черным, оперением погрузился в дощатый настил на полпути к сложенному вооружению и заставил бородатых мужей застыть в изумлении, прекратив попытки повторить путь новиков.

— Стоять, пока непокалечил! Тамгу признаю! Команду временно беру на себя! Вы6орщикам построиться! Встать в ряд, я сказал!! Охрана! Тому, кто ослушается, в конечности бить невозбранно! Гумка, Леший, вам следить за рекой!

«Вот те и детишки!»

Кий поразмыслил и плавно убрал руку с рукояти меча, стараясь не привлекать к себе особого внимания.

«Это же, волчата! Мелкие, зубастые волчата, уже попробовавшие вкус свежей добычи, но еще не боящиеся смерти! Точнее не подозревающие о ее существовании!»

Понадобился еще один, выстрел, чтобы взрослые ратники поверили в

серьезность намерений малолетней охраны, подгоняемой своитм решительно настроенным командующим, После очередного болта в надраенные палубные доски они неровно сгрудились на краю настила, прижавшись к грудам сложенных механизмов, неряшливо прикрытых холстиной. Большинство растерянно внимало вооруженным недорослям, но кое-кто злился, смотрел исподлобья, или даже вопросительно глядел в его сторону. Кий решил не усугублять ситуацию и отрицательно покачал головой. Не то, чтобы было интересно, что произойдет дальше, просто…

Пусть сами выпутываются! И те и другие.

— Тем, кто не знает! — слева от него раздался треск ниток, и тихий голос юного мастерового продолжил. — Знаков таких двенадцать числом. Все у воеводских наместников, либо ближников его. Один достался мне, несмотря на малолетство, потому как звание главного, мастера имею и полные права, к нему прилагающиеся. Кто-то носит сей знак открыто, кто-то тайно…

«Вот так между делом, и узнаешь самые важные секреты!»

— Ближе к делу, малец!

Неспешное действо перебил ветлужский десятник, которого некоторое время назад пытались избрать походным воеводой. Надо признать, выбор проходил с такой старательностью, что его рубаха, пожалуй, служила образцом для огородного путала, а лицо носило награду в виде заплывающей на глаз ссадины. Тем не менее, воин спокойно вышел вперед и равнодушно отодвинул ладонью в сторону вставшего у него на пути недоросля с сулицей.

Кий хмыкнул. Судя по всему, к мерянину или черемису из наемников детки уже давно применили бы оружие, но этого ветлужца знали хорошо и не торопились пускать кровушку.

«Ворон воршу глаз не выклюнет! Вполне себе ручные зверёныши… для своих! — И сам удивился себе поняв, что немного завидует. — Эк, как Свара их натаскал!»

Ветлужец между тем подошел к мальчишке вплотную, бережно приняв из его рук железную тамгу и начал долго, невнятно шевелить губами, — Двунадесять! Цифири вижу, точно не бате твоему принадлежат, а остальной грамоте пока не шибко разумею, потому имя мне не осилить… Но знак тоже признаю! Озвучены лишь семь из дюжины, про остальные лишь слухи ходят. Таки есть еще несколько, нами непознанных! — десятник поднял голову и с усмешкой добавил. — И что? Мастерство глаза застит по малолетству или поведать чего обществу желаешь?

— Вот этот нож был взят у русов! И он принадлежал твоему полусотнику, правой руке воеводы!

Слева от Кия сверкнуло солнечным бликом лезвие, и он невольно покосился на свой подарок. Подросток продемонстрировал его помрачневшему десятнику и поднял высоко вверх.

— Все узнают?! Тогда стоит обсудить, что делать будем!

«О! Урок пошел впрок! Обсудить, а не велю!».

Кий довольно хмыкнул, но неожиданно задумался, поняв, что бездействием все равно обрек себя на новую должность. Мальчишка от своего не отступится, поскольку про поиски полусотника только что легенды не ходили.

Ну и пусть.

Ветлужцы подумают, что Кий с ними заодно, своим покажется, что тайно сговорился с кем надо, а он сам попытается приложить все усилия, чтобы его репутация из-за этого безумного похода не пострадала. В любом случае за исход дела отвечать будет этот недоросль. Удобно. Хотя и неловко как-то сваливать с себя ответственность.

В любом случае он уже начал осознавать, что никуда не денется с этой, как ее Свара называл… подводной лодки!

Северные русы появились неожиданно. Совсем недавно река успокаивала своей безлюдностью и била в глаза солнечными блестками мелкой зыби, поднятой напористым ветром, а спустя мгновение на ней уже нарисовался силуэт однодеревки с сидящими в ней послами.

Спокойно, будто бы не лилась пару часов назад кровь и не сталкивались в неистовстве две вражеских рати, северяне подгребли к лодье, на которой возвышался выцветший ветлужский стяг с черными орлами, и невозмутимо воззрились на стрельца, направившего на них заряженный самострел.

— Взойдем?

Осторожно, широко расставив руки и всем своим видом показывая, что не вооружен даже засапожным, ножом, один из прибывших воев оперся на борт и легко, будто на нем не было тяжелой кольчуги, перепрыгнул на палубу.