Агрессия. Хроники Третьей Мировой. Трилогия

— Алексей Макарович, наше правительство уполномочило меня передать, что индийский народ помнит всё то доброе, что связывало наши страны. И в знак доброй воли, мы передаём России, группу интернированных кораблей. Как раз сейчас, под предлогом продажи, ваш «Адмирал Кузнецов» [3], два ракетных крейсера и четыре эсминца — направляются в китайский порт Далянь. Прошу прислать ваших представителей для передачи всего имущества, а так же команды. Ваши моряки и лётчики были гостями индийского правительства, не пленниками.

Индиец ещё некоторое время говорил о деталях, однако я уже слушал не особо внимательно. Наш единственный авианосец находился в походе на момент начала войны. Однако никаких точных данных об их судьбе до сих пор получить не удавалось. Значит, теперь план по вытеснению американцев из Японии будет гораздо легче осуществить. ГРУ совместно с китайскими коллегами удалось инспирировать ряд волнений на Филиппинах, Тайване и в Малайзии. Флот агрессора теперь разрывался между разными точками волнений, часто выполняя роль обычного извозчика. Крупная ударная авианосная группировка находится на Филиппинах. В её составе ещё неделю назад были два самых боеспособных авианосца, это братья потопленного «Нимица», тоже атомные — «Джордж Буш» и «Рональд Рейган» [4]. Но учитывая сложившуюся ситуацию, они могут заявиться к нашим берегам и тогда достигнутый успех может обернуться сокрушительным поражением. Плюс, вызывает опасение активность окинавской группировки, хоть она и отрезана после деблокады Сахалина. В штабе контр-адмирала Никифорова уже разрабатывают план по нейтрализации угрозы, но прорвись к побережью хоть один из «президентов», наступление на Урале будет сорвано. Подавив волнение, я поинтересовался у индийца, состоянием кораблей. Тот понимающе усмехнулся в усы и покачав роскошной седеющей шевелюрой заверил, что корабли в полном порядке, а моряки и лётчики здоровы. Тогда я спросил напрямик:

— Это очень щедрый дар, господин посланник. И я не думаю, что только добрая воля индийского народа заставила ваше правительство пойти на такой риск и вызвать гнев американцев. Чего вы хотите?

Сингх снова улыбнулся, но карие глаза индуса смотрели очень жёстко. Лицо его закаменело, когда всё тем же любезным тоном, что и раньше он пояснил:

— Мира, товарищ командующий, единственно мира хотим. К нашему великому сожалению, сейчас этот путь лежит только через войну, большую кровь… Америка — великая страна, но её величие слишком тяжкое бремя для стран, чьи амбиции не так велики. Подобно своим старшим братьям с туманного Альбиона, янки только обнаглеют от безнаказанности. Кому как не нам знать об этом. Их надо остановить, пока они не пожрали весь мир. История учит нас, что только одна страна и лишь один народ на земле всегда вставал на пути агрессора. Лишь русские остановили Наполеона, а после него Гитлера. Это всегда была ваша нелёгкая ноша, у нас говорят — карма.

Резкая боль снова пронзила культю, но я вновь сдержался. После того как я пожал индийцу руку на прощание, всё же спросил:

— А какова карма вашего народа, господин Сингх?

Тот обернулся уже на пороге комнаты и только неопределённо пожал плечами. Глаза посла печально блеснули, а вновь возникшая улыбка не была весёлой.

— Наблюдать и помогать, Алексей Макарович. Нам осталось только наблюдать и помочь в трудную минуту. Если падёте вы, не будет и нас.

Годы военной службы сделали меня фаталистом, однако же разделять пессимизм индийского коллеги не хотелось. Поэтому, догнав Сингха, я передал ему давно заготовленный подарок. Тот с недоумением повертел в руках флеш-карту. Опережая любые слова, я пояснил:

— Новая Россия не останется у вас в долгу, господин посланник. Тут данные по достроенному и почти полностью оснащённому авианосцу «Адмирал Горшков». Нашим морякам и части персонала верфи удалось спасти корабль и вывести его в море. Сейчас корабль находится в районе Новой Земли. Как только будет возможно, мы передадим брата нашего «адмирала» под командование ваших офицеров. Думаю, что если поднять там индийский вымпел, вы без особых проблем сможете, миновав все препятствия вывести корабль к родным берегам. Тут координаты и данные по техническому состоянию судна. С иркутского завода мы перегоним недостающую часть самолётного парка. Сообщите моему адъютанту, когда сможете прислать на тамошний авиазавод своих пилотов.

Индиец держал себя в руках, однако же на этот раз его голос дрожал, выдавая истинное волнение. Снова пожав мне руку, он сказал на прощание:

— Рад, что Судьбе было угодно, чтобы я дожил до нынешнего дня. Сахиб предупреждал, что вы необыкновенный человек, генерал. Рад, что он не ошибся… мы не ошиблись поддержав вас.

Ещё одна ошибка недавнего прошлого была исправлена. И пусть её совершил не я, однако же сейчас в полной мере ощущался груз принятой ответственности за каждое слово, каждый свой последующий шаг.

Обратная дорога в резиденцию много времени не отняла. По прибытии, я отпустил адъютанта и около двух часов работал с документами в очень удобном кабинете на втором этаже резиденции. Когда от цифр стало нестерпимо зудеть веки, я откинулся на высокую спинку удобного, обитого ситцем, кресла и прикрыл глаза. Впервые после перелёта, мне вспомнился ещё один вояж на самолёте, но менее комфортабельный. За два дня до начала визита в Китай, я тайно вылетел сначала в Иркутск, а потом на специально сформированном составе, поездом, в Железногорск. Сам город сильно пострадал от налётов американской авиации, но после известных событий, сюда стали возвращаться люди укрывшиеся в штольнях подземных хранилищ госрезерва. Спаслось немногим больше ста тысяч человек, ещё тысяч триста прибыли по программе переселения. На месте городских руин уже виднелись кварталы блочных домов, компоненты которых непрерывным потоком шли из Китая. Проезжая по улицам, я настоял на том, чтобы выйти и даже поговорил с переселенцами несколько минут. Разговор был непростым, я был в форме но без знаков различия, представился интендантом тылового обеспечения. Люди выглядели растерянными, взгляды многих были пусты, народ растерялся перед лицом постигшей их утраты. Вопросы сыпались градом, но общий лейтмотив был таким: когда же вы погоните врага, когда война наконец закончится? Пришлось призвать на помощь всё своё красноречие и скрываясь за общими фразами переключить внимание людей на бытовые вопросы о горячей воде, продуктовых талонах и новых рабочих местах. Вышло неплохо, но от увиденной в лицах соотечественников смеси тоски, усталости и страха, решимости лишь прибавилось. Цель поездки давила тяжким бременем, но именно эти измождённые лица на заваленной строительным мусором улице у новеньких стен одинаковых пятиэтажек, придали сил. Нужно заново завоевать доверие простых людей, на чью долю как и всегда это бывает, выпали самые нелёгкие испытания. И пустота этих взглядов, ещё раз подстегнула, заставив уверится до конца в том, что середины сейчас нет. Спасти оставшихся людей можно только идя на крайние меры, выжимая все возможности до предела.

В двух десятках километрах от города, наш небольшой кортеж свернул с шоссе на просёлок и проехав по нему ещё семь километров остановился. Костя связался с охраной периметра по рации и кусок скалы слева от ставшей едва заметной дороги, почти бесшумно отъехал в сторону открыв скупо освещённый тоннель уходящий в глубь горы. Мы проехали по тоннелю ещё метров триста, почти по прямой, потом машины пришлось оставить и спускаться на промышленной лифтовой платформе вниз. Всё это время вокруг царил сырой полумрак, еле разгоняемый жёлтым светом светильников вмонтированным в железобетонные кольцевые крепёжные обода свода шахты. Спуск занял без малого двадцать минут, в течение которых я с трудом удерживался чтобы не опуститься прямо на ребристый, едва ощутимо вибрировавший пол платформы. Едва клеть остановилась, а створка с громким лязгом отошла влево освободив путь, я с облегчением ступил на твёрдую землю. Тут нас встретила небольшая делегация из трёх человек в полевой форме. Невысокий майор с гладкой зачёсанной назад темноволосой шевелюрой и острыми чертами землистого лица, вышел вперёд и козырнул представляясь: