Одиссея "Варяга"

       - Мне - очень хорошо! Но, господа, сейчас сойдем на берег - и для всех, кроме посвященных, этой цифры Вы не знаете. Двадцать пять - и точка!

       - Жаль, что Его Величество не приехал...

       - Он хотел, но Вы же сами с Эммануэлем Людвиговичем привезли из Дортмунда Рудольфа Дизеля. Вот ему на сегодня и назначено.

       Сначала государь хотел его в Бьерке принять, и даже "Тарантула" нашего показать. Но потом передумал: а вдруг все-таки не согласится? Хотя условия ему предложены будут царские.

       - Согласится. Я с ним предметно пообщался. И деловое положение его знаю. А на счет моторов для подводных миноносцев - наверное, Вы опять правы, Михаил Лаврентьевич. Дизель-машины все-таки предпочтительнее. Я тут позавчера с Бубновым целый вечер за его чертежами просидел, он меня и убедил окончательно. Бензиновые пары в замкнутом пространстве это черевато...

       - Спасибо. Но еще раз повторюсь - дизели и бензомоторы не смертельные конкуренты. У каждого из них есть специфические области, где именно они предпочтительнее.

       Кстати, Вы уже сейчас прикидывайте по моторному конвейеру следующий заказ - запустим дизеля для подлодок. Серия - минимум полста: по два на корабль, один ремонтный и пять для испытаний на надежность...

       А все-таки вспомните, как Вам не по душе пришлась эта идея? На счет дизелей для Бубнова. Тогда, при нашей первой встрече, под Пасху? Жалко, что не поспорили, то-то бы Вам сейчас отдуваться пришлось!

       Вечер третьего дня пасхальной недели выдался солнечным, но ветреным. С залива тянуло ощутимым холодком. Но, несмотря на это, нежный аромат вскрывающихся молодых почек наполнявший воздух и щебетание птиц, вернувшихся домой из дальних странствий, напоминали, что весна окончательно вступила в свои права. Все вокруг располагало к умиротворенному созерцанию и даже поэзии. Однако лица трех человек, устроившихся на мягких сиденьях несущейся по Питеру кареты, были сосредоточены и даже мрачны. Николай Александрович Романов только что закончил свой прочувствованный монолог, посвященный неожиданной для местного начальства инспекции Кронштадта, и чудесному спасению от неизбежного оверкиля новейшего броненосца "Орел".

       Из монолога этого следовало, что порядки, царившие в российском казенном кораблестроении монарха достали окончательно...

       Дробно процокав подковами по бревенчатому настилу, гнедая четверка перенесла карету через небольшой мост и вскоре встала. Переодетый в штатское дворцовый лакей, соскочив с запяток, распахнул дверцу с задернутым занавеской окном, поправил подножку и замер в поклоне. Терцы конвоя успокаивали своих разгоряченных скачкой коней, возбужденно втягивавших ноздрями терпкий весенний воздух.

       - Ну, вот мы и прибыли - Новая Голландия. Конечно, на катере мы бы уже были на месте. Но раз инкогнито, так инкогнито... И, похоже, что? Нас и здесь не ждали... Ах, нет! Вон Дмитрий Иванович торопится. Просто разогнался наш эскорт, вот и проскакали немного вперед.

       - Ваше величество, простите ради Бога пожилого человека! Ваша карета катит скорее, чем я бегаю! - раздался невдалеке голос торопящегося к гостям хозяина. Менделеева Вадим узнал сразу. Его весьма колоритная внешность практически соответствовала портретам и фотографиям, которые история донесла до 21 века. Слегка запыхавшийся, статный, в длиннополом пальто нараспашку, шапка в руке. Сократовский лоб, вьющиеся длинные волосы, на той части головы, где они еще сохранились... Пронзительный, немного настороженный взгляд светло-серых глаз, и спрятанная в усах легкая усмешка личности, знающей себе цену.

       - Дмитрий Иванович, любезный, будьте добры, извините моих орлов! Они не признали вас, видать не ожидали, что вы нас к самому мосту встречать вышли... С графом Гейденом Вас знакомить не нужно, конечно. А вот второго моего спутника позвольте Вам рекомендовать: Банщиков Михаил Лаврентьевич.

       - Здравствуйте, молодой человек. Наслышан о Вас и ваших военных делах. Искренне рад знакомству. Менделеев. Дмитрий Иванович, профессор. Заведующий Императорской лаборатории Мер и весов.

       - Добрый вечер, Дмитрий Иванович. Для меня честь быть представленным Вам самим государем. Но еще большая честь просто иметь возможность общаться с наиболее выдающимся представителем отечественной научной элиты!

       - Михаил Лаврентьевич! Ну, что ж вы меня сразу и в краску вгоняете в высочайшем-то присутствии! Как же не совестно! - Менделеев старался говорить серьезно, хотя в глазах играл лукавый огонек, - Я же теперь и возгордиться могу: неужели не только все иноземцы хором, но и в России некто мне в высочайшем присутствии подхалимаж делать решился.

       Николай рассмеялся, и взяв за руку Менделеева проговорил:

       - Дмитрий Иванович, дорогой, Вам ли нас гордыней своей пугать? А то, что Михаил Лаврентьевич сказал, так это и весь народ знает. Не ругайте его.

       - Народ...- Менделеев вдруг коротко глянул прямо в глаза Николаю, жестко, без улыбки, - Народ наш, государь, в среднем на полтора класса ЦПШ образован, я тут, вчера посчитал. Если женщин учесть... Так, что...

       Вадим внутренне напрягся, ведь разволновавшийся с утра в Кронштадте Николай, такую явную шпильку мог и не стерпеть. Но обошлось. Судя по всему самодержец с характером ученого был знаком неплохо.

       - И об этом поговорим, дорогой наш Дмитрий Иванович. Пришло время, пришло заняться тем, о чем тогда спорили с Вами. Я ведь все помню. Но это только часть тех вопросов, что нам сегодня обсудить надобно.

       И пойдемте внутрь скорее, а то вы без кашне, ветер-то не майский совсем. Вам с вашими легкими так рисковать я как самоде... нет, сегодня без титулов обойдемся, как дорожащий Вами соотечественник и ученик не рекомендую. А Михаил Лаврентьевич как врач, между прочим, вам прямо такие фокусы запретит.

       - Конечно, конечно, Ваше величество, господа... Проходите, пожалуйста! На второй этаж пойдемте. Там у меня самоварчик, если не возражаете с дороги. И пирожки домашние, - быстро прошел к дверям Менделеев с полупоклоном приглашая всех в тепло подъезда.

       - А остальные званые гости наши?

       - Ждут в опытовом бассейне у Крылова, в конторке. Мне же сказали, чтоб без народу на улице...

       - Все правильно. Но сейчас давайте их сразу позовем. Нужно познакомиться всем поближе, за чаем-то, проще. А то в Кронштадте некогда было даже перекусить. Да и время не потеряем. Разговор, думаю, будет длинный.

       - Ваше Величество, Николай Александрович, простите пожалуйста, - несколько смущенно обратился к царю Менделеев, поднимаясь по широкой лестнице из серого гранита впереди прибывших, - а то, что не приглашен заведующий лабораторией генерал Капнист, это правильно? Он на меня лично в обиде за такое самоуправство не будет? Я ведь официально в штате-то уже семь лет не числюсь, а раскомандовался тут... По старой памяти.

       - Нет, Дмитрий Иванович, в обиде не будет. Все правильно. Это не недоверие, просто круг приглашенных мною на сегодняшний разговор предельно узкий. Вы скоро поймете почему. Так что не волнуйтесь по этому поводу.

       Кроме того заведующий не хуже нас с Вами знает, что неофициально Вы как были так и остались главным научным консультантом морского ведомства...

       Вскоре в приемной заведующего морской научной лабораторией к прибывшим присоединились и остальные приглашенные: вице-адмиралы Дубасов и Чухнин, заведующий опытовым бассейном Алексей Николаевич Крылов, инженер-кораблестроитель Иван Григорьевич Бубнов, член правления немецкой фирмы "Даймлер" инженер Борис Григорьевич Луцкий, товарищ председателя совета директоров акционерного общества "Лесснер", а кроме того "по-совместительству" сын его основателя, Артур Густавович Лесснер и председатель совета директоров "Товарищества братьев Нобель" Эммануэль Людвигович Нобель.