Наследник Петра. Дилогия (СИ)

Тут Демидов глянул на согласно кивнувшего Новицкого и предположил:

— Небось генералы с адмиралами тебе уже предложили ее на военный корабль водрузить. Не слушай ты их, ваше величество! Один корабль ничего не решит, два тоже, а больше машин на этом заводе не построить. Многие десятки их нужно, тогда у России и армия, и флот станут такими, с коими ни один враг совладать не сможет. И где же сии заводы ставить, как не на Урале? Дай мне пару человек, умеющих станки и машины строить. Я тогда чугунную дорогу до Камы или даже Волги дотяну, а уж оттуда мое железо по всей России разойдется и за ее пределы.

— Кого это я тебе отдам — Нартова или жену свою беременную? — возмутился молодой царь. — Ты хоть думай, прежде чем предлагать такое. Сам найдешь у себя людей и пришлешь их ко мне на учебу.

— Так ведь времени сколько на то уйдет…

— Каких людей пришлешь, столько и уйдет времени. Коли отправишь дураков, так они, действительно, до самой смерти тут ничему не научатся. Ищи грамотных, и чтоб инструмент в руках держать умели, да еще имели большое желание учится всяким наукам, для строительства машин необходимым. Пришлешь человек сто таких — глядишь, из них и получится десяток пригодных. Вот так, а пока еще один пункт, о котором я чуть не забыл. Про соляную монополию даже не заикайся, ежели не хочешь со мной поссориться. Не будет ее тебе ни за какие деньги! Ясно?

Тут наконец Демидова проняло. Ведь про желательность соляной монополии он только-только начал задумываться сам, и никому пока об этом не говорил. Неужели правда, что государя исцелил самый настоящий ангел? И после исцеления подарил ему способность видеть людей насквозь. Ежели так, то с таким императором надобно вести себя еще осторожнее, чем с его дедом, Петром Великим. Интересно, смотреть в душу он умеет только при личной встрече или на расстоянии тоже?

Глава 32

Миних с Нартовым прибыли в Москву третьего сентября, сразу после окончания коронационных торжеств. Фельдмаршал первым делом извинился перед императорской четой, сказав, что они очень спешили, но им помешали дожди. Император кивнул — а что, вполне приличная отмазка, последние три дня действительно иногда с неба слегка капало. Если бы дело не касалось его жены, то на их месте он поступил бы точно так же. Все-таки до чего это нудное дело — два дня подряд с утра до вечера быть в центре внимания! Впрочем, Лене поначалу торжества даже понравились, да и потом она их переносила нормально.

— Ладно, — кивнул император, — опоздали так опоздали, ничего не поделаешь. Надеюсь, вы не настолько устали в дороге, чтобы приступать к отдыху прямо сейчас? Отлично, тогда мы с императрицей ждем вас на ужин и надеемся услышать подробный рассказ, как ведет себя на воде моя галера.

По словам Миниха, она вела себя прекрасно, то есть на паровом ходу дошла от Шлиссельбурга аж до Свири менее чем за четверо суток, лишь изредка помогая двигателю парусами. Насчет весел сразу выяснилось, что они помогать ходу не могут, а только мешают.

Нартов интерпретировал те же события несколько иначе. По его словам, галере не хватало мощности идти даже против пятибалльного ветра, а когда он стал боковым, то она принялась раскачиваться так, что черпала воду бортами. Из-за чего весь путь пришлось проделать вдоль берегов, что удлинило маршрут в полтора раза. И все равно на преодоление каких-то жалких ста шестидесяти километров потребовалось четыре полных дня! Да еще два раза пытались идти ночью, но потом бросили это никчемушное занятие.

— Через туннель гребного вала текло хоть и сильнее, чем я рассчитывал, — продолжал Андрей Константинович, — но все-таки насос на валу с этим справлялся. Однако корпус тоже здорово протекал, и тут пришлось подключиться команде с ручной помпой и просто ведрами. И все равно кочегарам иногда приходилось работать по щиколотку в воде. Впрочем, они этим были даже довольны, потому как в котельной очень жарко. Я, например, там больше часа высидеть не мог. Развить полную мощность машины не удалось, ибо на трехстах оборотах винт начинал трястись так, что я опасался за гребной вал, в то время как на испытаниях машина давала почти четыреста оборотов под полной нагрузкой. Это именно винт, ибо мы его заменили на запасной в Лодейном Поле, и он начал трястись уже при двухстах семидесяти оборотах. В общем, по морю на таком корабле плавать категорически нельзя. По Ладоге тоже страшно. По реке можно, но противно. Если бы всю команду посадить за нормальные весла, скорость получилась бы та же.

— Ты, Андрей Константинович, придираешься, — благодушно заметил Миних. — Видел бы, на чем иногда нам приходилось выходить в море, не говорил бы так. Насчет же весел — сколько мы шли вверх по Свири, пока добрались до Лодейного Поля? Четырнадцать часов. Ты бы взялся столько времени веслами махать всего с одним перерывом? Вот и я нет, хотя меня господь силой уж никак не обидел. А тут только кочегары умаялись, да и то потому, что три смены мало — надо было брать людей на четыре.

Нартов собрался было возразить, но император вмешался:

— Господа, хватит споров, суть я уже понял. По-моему, все нормально — ни одно принципиально новое устройство не начинает работать сразу. Галера не утонула? Нет. Машина ее двигала? Да. Все, для первого раза этого достаточно. Остальное — неизбежные недостатки, подлежащие планомерному исправлению. И нам осталось только решить, где это будет делаться, потому как Питер не годится — больно уж много там лишних глаз и ушей.

Император совсем было собрался предложить остров Валаам, но вспомнил, что на военных советах вообще-то первым говорит младший по званию. И, как сразу выяснилось, вспомнил он это очень вовремя, ибо взявший слово Нартов сказал:

— По-моему, тут и придумывать ничего не надо. Государь Петр Великий не зря поставил верфь в Лодейном поле. Вот уж там никаких лишних на много верст нет, даже необходимых не хватает, верфь за последнее время захирела. Но все равно гораздо проще привести в порядок ее, нежели где-то строить новую. И строевого, и мачтового леса в округе достаточно. Рядом Олонецкие заводы, там точно такая же картина.

— Правильно, — согласился Миних. — Если бы верфи уже не было в Лодейном Поле, я бы предложил поставить ее в устье Волхова. Но там, во-первых, все-таки довольно людно, это же известный торговый путь. И с лесом хуже, так что пусть стоит там, где ее Петр Великий поставил.

— А ничего, что дотуда Ладожский канал не дотягивается? — поинтересовалась Елена. — Ведь Ладога — она хоть и озеро, но во время осенних штормов становится злее иного моря.

— Придется, конечно, дотягивать до Свири, — кивнул Миних, — а пока возить грузы с осторожностью. Я тот, что имеется, канал строил, и в его продолжении больших трудностей не вижу.

Император ограничился кивком, тихо радуясь, что не успел озвучить свою идею насчет острова. Ведь туда же придется возить и лес, и металл, и вообще все! А по Ладоге, оказывается, плавать настолько опасно, что приходится рыть каналы вдоль берега. Надо же, никогда бы не подумал.

Убедившись, что более никто ничего предлагать не собирается и все ждут его решения, Новицкий изрек:

— Тогда, значит, все вопросы, связанные с верфью в Лодейном поле и Олонецкими заводами, кроме оснащения их станками, на тебе, Христофор Антонович. Станками и машинами займется Андрей Константинович, но чуть попозже. А пока надо как-то разобраться, почему в Туле до сих пор не готовы казнозарядные штуцеры. Всего-то тридцать штук от них требуется, а там все возникают и возникают какие-то трудности! Андрей Константинович, будь другом, съезди и разберись.

— Давай лучше я съезжу? — предложила императрица. — Засиделась ведь в Москве, света божьего не вижу. Да и не получается у меня с большим станком для обточки цилиндров без господина Нартова, это ведь его детище. А со штуцерами разберусь, не такая уж это сложная механика. Дорога в Тулу хорошая и не длинная, всего двести верст, а в нашем возке ехать — одно удовольствие, его совсем не трясет.