Робеспьер детектив (СИ)

- С удовольствием, граф, - отвечаю я. - Как продвигается план нашего спасения?

- Все великолепно, моя принцесса, - отвечает Ферзен.

- Простите за настойчивость, но каковы подробности? - вдруг спрашиваю я.

Не знаю, как этот вопрос слетел с моих уст. Просто тон Ферзена, подходящий только для малых детей, сильно ранил меня.

- Моя принцесса, я бы не стал докучать вам нудными рассуждениями, - говорит Ферзен.

Отказ по этикету. Вроде бы делает одолжение, а на самом деле... Этот человек тоже считает меня дурочкой. Он боится, что я не пойму его речей... не только, его волнует, что по глупости я могу это кому-то рассказать! Неужели все спокойные, верующие в Бога девушки выглядят дурочками?

Мы входим в комнату Марии-Антуанетты.

- Моя дорогая сестра! - восклицает королева. - Я вижу, ты чем-то взволнована?

- Спешу успокоить вас, - отвечаю я. - У меня все прекрасно.

Хорошо хоть я не упомянула о беседе с Орлеанским, тогда бы они закидали меня вопросами, что именно я ему говорила.

Начинается обычная светская беседа. Королева время от времени снисходительно обращается ко мне. Так было всегда. Она любила быть моей покровительницей, давать мне советы, чувствовать себя такой... искушенной жизнью... Я всегда была для нее глупым наивным младенцем.

Внезапно разговор прерывается.

- Елизавета, прошу вас, сообщите мадемуазель гувернантке, пусть приготовит детей к прогулке.

Ясно, опять будет разговор о побеге. Меня вежливо выдворяют из комнаты. Причины мне ясны.

Они думают, что я не догадываюсь о том, что они скрывают от меня план бегства. Как я устала! Нет, нельзя злиться, в моем сердце не должно быть места для гнева.

Я, Светлана Лемус, помогала Максу в расследовании. Вернее, ходила за ним следом.

После беседы с подозреваемыми Макс решил вернуться в Париж, у него завтра заседание, которое нельзя пропустить. А я решила остаться в "Белой лилии", к тому же Лану любезно предложил мне комнату в своих апартаментах.

- Как продвигается расследование? - спрашивает он.

- Пока ничего сказать нельзя, - отвечаю я важно. - Макс подозревает всех, у кого были возможности убить старуху Режан, а вот мотивы пока видны только у некоторых. Броше и Жакоб влюблены в Анну Режан, они могли совершить убийство, чтобы спасти ее от старухи...

- То, что Жакоб влюблен в эту женщину, это верно... Он смотрит на нее влюбленными глазами и при этом боится, как смерти... А насчет Броше... по-моему, этот наглец ее даже не замечает, - возражает Лану.

- Мой друг сказал, - гордо говорю я, - что люди типа Броше хоть и ведут себя развязно и вызывающе, на самом деле очень замкнутые и всегда скрывают свои истинные эмоции. Они легко флиртуют с девушками, к которым не испытывают никаких чувств, но стоит им полюбить, эти люди всеми силами пытаются изобразить безразличие к этой особе. Вот Броше и пытался показать свое безразличие к Анне Режан.

Серж с удивлением смотрит на меня. Его поразила логика моего друга. В такие моменты я испытываю огромную гордость за Макса. Он самый умный!

- Интересно, - соглашается Лану. - Выводы вашего друга очень убедительны... Броше действительно старается не смотреть на Анну Режан, а скромный Жакоб глаз с нее не сводит. С Броше убийца хоть куда, а вот про Жакоба этого не скажешь. Он такой тихий, скромный, безликий. Они с Режан чем-то похожи, она тоже из тех, кого не замечаешь.

- Именно тихие и скромные люди, типа Жакоба, часто оказываются убийцами... Еще мотив может быть у Нэвиля, продолжаю я. - Он банкир, вполне вероятно, что он совершил растрату банковских денег, а как их вернуть, не знал. Нэвиль узнал о драгоценностях старухи, решил их украсть, и при этом убил ее.

Кажется, меня уже не остановить. Я гордо козыряю версиями.

- Нэвиль? Банкир Нэвиль? - переспрашивает Лану. - Как я раньше не додумался! Просто я не понимал, что это может быть важно...

-Что важно? - удивляюсь я.

- Накануне убийства, гуляя по парку, я нечаянно подслушал разговор старухи Режан и банкира. Она что-то спрашивала про деньги... по-моему, ее интересовало время, когда она их получит. Если бы с ней была Анна Режан, можно было бы расспросить ее о разговоре... к сожалению, вечерами старуха любила гулять в одиночестве... Поначалу я решил, что она положила свои деньги в их банк, а теперь решила взять их обратно, - рассказывает Лану.

- Я думаю, - рассуждаю я, - Режан шантажировала банкира, поэтому он решил убить ее.

- Вы очень спешите делать выводы, - сомневается Серж. Надо спросить Броше и Жакоба, Нэвиль - компаньон их опекуна в банковском деле. Они должны знать, поместила ли старуха деньги в их банк или нет.

Решено! Так и поступим!

К великой радости, выяснилось, что Режан никогда не вкладывала деньги в этот банк. Версия с шантажом получила некоторое подтверждение.

- Вы осматривали вещи старухи? - спрашивает Лану.

- Нет, мы забыли! Как глупо! - восклицаю я.

- Давайте, я помогу вам, - предлагает Серж. - Вы подождете в коридоре и покараулите, а я тем временем осмотрю комнату покойной Режан.

Я соглашаюсь. Проходит время... Довольный Лану протягивает мне неровный клочок бумаги, на котором было написано: "Я все сделаю. Не беспокойтесь. Скоро деньги будут у вас"

Я готова подпрыгнуть от радости.

- Надо сообщить об этом Максу! - восклицаю я.

- Не торопитесь, - говорит Лану. - Вдруг это подделка.

Я, Николя Жакоб, чувствую себя подлецом. Броше любит Анну, ради меня он не стал сражаться за ее любовь. Он скрывает это, но меня не обманешь! Боюсь, это приведет к отчуждению.

Нет, нельзя лишать человека права получить любовь. Особенно друга! Я не хочу потерять нашу дружбу!

Именно это я говорю Броше. Он удивлен.

- Я согласен, - говорит он спокойно. - Главное, не разругаться после проигрыша!

- Ни за что! - восклицаю я.

Броше кивает.

- Каждый из нас считает, что это он счастливый победитель, - говорит он, - поэтому мы так снисходительны друг к другу.

Похоже, он прав. Надеюсь, он простит меня, если Анна предпочтет меня. Но смогу ли я простить его... Смогу... постараюсь...

Я, полковник Сантер, вновь вижу ненавистного дружка Австриячки. Он, окинув меня надменным взглядом, проходит мимо. Каждый день эта слащавая рожа маячит перед глазами, меня уже начинает тошнить.

В голове мелькает мысль: "Вдруг он каждый раз выносит драгоценности королевы для побега". Точно! Как я сразу не догадался? Я велю моему человеку преградить путь Ферзену.

- Что вам угодно? - сурово спрашивает королевский любовничек.

- Угодно обыскать вас, - говорю я. - Как начальник охраны я имею дать такое распоряжение.

- Я не являюсь французским подданным, - говорит дамский угодник. - Ваше требование оскорбительно. Учтите, я знаю куда обратиться, чтобы вас отправили убирать улицы.

Я улыбаюсь. Меня так легко не запугаешь.

- Я тоже знаю, к кому обратиться, чтобы вас повесели сушиться на фонарике, -слащаво произношу я. - Ваше сопротивление наводит на подозрения.

Ферзен презрительно отмахивается. Я даю знак солдатам начать обыск.

- Если будете сопротивляться, я велю вам скрутить руки! предупреждаю я.

- Сантер, отставить! - слышу я голос Лафайета.

Принес же черт! Как не вовремя!

- Вы нарушаете неприкосновенность мсье, - говорит он.

- Мой генерал, я только исполняю обязанности начальника охраны, - отвечаю я. - У меня есть подозрения, что мсье выносит драгоценности Австрияч... королевы для побега!

Лафайет секунду колеблется.

- У нас нет причин не доверять другу нашей королевы! произносит он. - Отпустите его.

- Мой генерал, - пытаюсь возразить я.

- Это приказ! - сурово произносит маркиз.

Увы, я отпускаю графа Ферзена. Не понимаю, почему Лафайет такой болван! Надеяться на благородство королей?! Тьфу!

Бедолага, он хочет получить любовь и народа, и короля. Второе ему не светит, а вот первое он стремительно теряет. Вы уж определитесь, мой генерал. Ох, удерут монархи у вас из под носа, как пить дать удерут!