ТЕРРА против Империи

Самбара колебался. Может, он в самом деле обманут бойкой речью чужеземца, чье изумляющее знание Запретных Книг обезоружило верховного жреца? Он вспомнил, что даже не спросил имени неожиданного союзника, так он торопился найти решение своей проблемы. Возможно, что прав именно Индра и незнакомец был агентом Девадасы. И все же Самбара не стал безоговорочно верить Ин-дре. Ведь тот был человеком, не богом, по той простой причине, что богов не существует. Хотя его и обидел выпад возницы небесной чаши против его ума, он постарался не обращать на это внимания. Главное, он понял, что Индра и тот безымянный человек были врагами. И Самбара оказался междвух огней. Кто из них, думал он* владел большей силой? Было ясно, что его долгом как правителя Мохенджо-Даро было приобрести наиболее сильного защитника. Присутствие небесной чаши было мощным аргументом в пользу того, кто называл себя Индрой. Но незнакомец зато не стал прятаться, а явился в человеческом облике. Вдруг Индра находится под действием медленного яда? Тогда ошибкой будет объединиться с тем, кто сейчас при смерти. Тот, уверенный в себе мужчина сказал, что Индра и все его помощники умрут до наступления заката. Закат был и временем выплаты дани, обещанной небесному богу. Возможно, самым мудрым будет все же подготовить дань к назначенному времени и посмотреть — что получится.

– Может быть, ты не веришь, что армия Девадасы — серьезная угроза, — продолжил тем временем Индра. — Или, может быть, ты сомневаешься, что рука Индры достаточно сильна, чтобы уничтожить эту армию. И не в моих правилах доказывать свою силу простому смертному, иди, дурачок, и посмотри сам.

Трап беззвучно выскользнул из машины. Для рационалиста, понимающего, что он не обладает достаточной информацией для принятия верного решения, такое предложение невозможно было отвергнуть. Самбара поднялся по трапу.

– А что теперь, о могущественный Спаситель Мира? — спросил Уэбли Форчуна на ухо.

— Я не рассчитывал на такую готовность Империи к сражению со мной, — мысленно ответил Форчун.

– Это видно, — кисло ответил симбионт. — Интересно, что будет делать Самбара, когда увидит их?

–  Это зависит от того, насколько он благочестивый атеист. Держи меня на связи — если они собираются показать ему армию Девадасы, мы должны всю дорогу получать четкий сигнал.

Уэбли мгновенно восстановил линию связи из протоплазмы между приемником и ухом своего партнера. Форчун и полководец Айялпал молча смотрели на удаляющийся скиммер, пока имперский экипаж обсуждал, что делать с их недоверчивым пассажиром.

– Если мы оставим его в шлюзе, он ничего не сможет увидеть, — высказался один.

– А если мы впустим его сюда, он увидит нас.

– Что же делать? — раздался голос начальника экспедиции.

– Мой господин, — сказал лингвист Попльв, — но примитивные люди обычно впадают в шок, увидев нас. Если он сойдет с ума, мы не сможем использовать его.

– Но в противном случае Самбара останется пешкой в руках Ганнибала Форчуна, и мы лишимся своей справедливой добычи, — возразил начальник. — Я думаю, он достаточно умен, чтобы пережить этот шок…

– Я бы не смог гарантировать это, — запротес товал Попльв.

– Вы все идиоты! — зарычал командир. — Ни один из вас толком не разбирается в примитивных культурах. Разве вы не знаете, что идолы, которых делают эти слабоумные, совершенно отличаются от самих людей? Пора перестать мыслить как простые грабители и начать действовать как боги, роль которых мы играем. А теперь откройте шлюз и впустите нашего гостя!

Самбара пожалел о своем поспешном решении, уже когда трап поднялся вслед за ним и входная дверь в небесную чашу закрылась сама. Он оказался в небольшой комнате, стены которой сами светились. Она была утыкана разнообразными кнопками, рычагами и другими удивительными предметами непонятного назначения. Самбара не чувствовал движения, но был уверен, что под ним больше не было храмовой террасы. Он был первым хараппцем, а может, и первым человеком, который летел по воздуху, правда, пока не мог убедиться в этом визуально.

К чести Самбары, он смог противостоять первой волне паники, заставившей его сердце биться сильнее от незнакомой обстановки. Он еще не видел обитателей небесной чаши и полагал, что они сейчас тайно наблюдают за ним, за его реакцией. Короткий миг он даже подумал, а что, если яд незнакомца завершил свое дело и в этот самый момент они падают в джунгли и скоро разобьются. Но скорее всего они продолжали лететь. Индра предложил доказать ему две вещи: что армия Де-вадасы представляет серьезную угрозу и что сам Индра достаточно силен, чтобы уничтожить ее. Незнакомец ничего не предлагал доказать. Хотя Самбара чувствовал, что ему приятнее незнакомец, он продолжал мысленно сравнивать его и этого невидимого Индру. Чужестранец открыто общался с ним и показал свое уважение к уму верховного жреца, но все это еще не гарантировало, что он говорил правду. Его слова о том, что Индра заберет дань, а Девадаса возьмет город, могли быть ловко придуманной западней.

Индра, с другой стороны, дважды оскорбил его, сначала нелепой претензией на роль бога, а затем публично обозвав его дураком. Но из мотивов поведения этих необычных противников, явную алчность Индры Самбаре было понять проще, чем желание другого убить этого возницу небесной чаши. Конечно, с другой стороны, не было никакого подтверждения тому, что вознице стоит доверять. В общем, Самбара был в сомнении.

Внутренняя дверь шлюза распахнулась, и уже не усиленный голос бога пригласил его войти.

Самбара подчинился — и оказался лицом к лицу с монстром.

Потомки Нармады были слишком оседлыми людьми и не любили путешествовать, хотя широкий, величественный Инд был удобной дорогой. Поэтому в Мохенджо-Даро имелось немного пассажирских лодок. Все больше грузовые. Как раз на пять таких плоскодонок, не слишком комфортных, и садились люди в речном порту. Луиза надеялась, что спастись удастся представителям разных профессий, которые будут достойно представлять древнюю культуру на новом месте жительства и успешно возродят ее. И увидев пассажиров лодок, она с удовлетворением отметила, что это так.

В ее череп были вживлены сотни крошечных передающих сенсоров, как у всех резидентов ТЕРРЫ. В руках у нее, спрятанное в резной коробочке для драгоценностей, было маленькое портативное устройство, которое записывало все, что она видела, слышала, вдыхала или испытывала другими органами чувств. За время своей командировки она уже сделала множество таких записей и гордилась своим умением вкладывать в них максимально возможное количество полезной информации. Ее губы почти незаметно двигались, когда она добавляла свои пояснения к тому, что видела, для исторических архивов ТЕРРЫ.

Сегодня был день владельцев этих пяти грузовых лодок. Каждая из них вмещала человек пятьдесят и совсем немного багажа. Несмотря на немыслимые цены, количество беженцев, умоляющих о местечке, все прибывало. Они были готовы перекупить уже купленные места, заплатив вдвое или втрое больше. Некоторые пассажиры, которые уже сидели в лодке, даже сомневались — что делать: бежать, как планировалось, или быстро разбогатеть, оставшись на берегу. Сцены циничной торговли и душераздирающего отчаяния, когда люди умоляли своих более удачливых родственников оставить часть своего багажа и взять с собой их маленького ребенка, соседствовали со сценами потрясающего благородства. Один старик бесплатно уступил свое место восьмилетней дочери совершенно незнакомого человека. Когда родители девочки начали слезно благодарить его, старик ответил:

– Она будет более цолезна им, чем я, и мне к тому же не придется больше ругаться с невесткой. Дорога будет долгой. Вы уверены, что у нее с собой достаточно еды?

Луиза увидела Шакунталу, которая до сегодняшнего дня трудилась у нее. Приданое девушки, по всей вероятности, не составляло и сотой части богатств ее будущего мужа, но оно гарантировало ей уважение, как и любой женщине в Мохенджо-Даро. Жених Шакунталы казался возбужденным перспективой неожиданного приключения.