Божественная сила

— Как тебе нравится эта новая мода «Домотканый стиль», Долли? Большинство мужского состава штата сотрудников насмехалось над

девушками по поводу их нового внешнего вида. Долли, очевидно, ожидала, что Эд Уандер возглавит список мучителей, но в его голосе этого не было.

— Ну, Крошка Эд, — сказала она, — это как всякая другая мода. Приходит, а потом очень быстро уходит. Я никак особенно к ней не отношусь, она мне ни нравится, ни не нравится.

Эд сказал, понизив голос:

— Послушай, ты вообще пробовала пользоваться косметикой последние два дня?

Она озадаченно пожала плечами.

— А — ну да, пару раз.

— И что?

Долли некоторое время колебалась, наморщив задорный носик.

— О-ну, как тебе сказать. Я чувствовала зуд. Знаешь, вроде того, если сильно обгореть на солнце и начинает облазить кожа.

Эд Уандер покачал головой.

— Послушай, Долли, найди мне Базза Де Кемпа из «Таймс-Трибьюн», ладно? То есть, если он еще работает в «Таймс-Трибьюн». Мне надо с кем-нибудь поговорить.

Она бросила на него странный взгляд, которого он заслуживал, и взялась за дело. Эд Уандер вернулся к своему столу и взял телефон.

— Привет, Баззо, — сказал он. — Я не знал, работаешь ты еще там, или нет.

Ему ответил веселый голос:

— Не только здесь, но купаюсь в лучах успеха, старый приятель Крошка Эд. Похоже, что какая-то компания придурков правого крыла накапала редактору на одну из моих статей. Хотели, чтобы меня вышвырнули с работы. Старая Язва сказал, что если у нас будут печататься такие вещи, по которым будут достаточно противоречивые мнения, так что даже жалобы поступают, то это может заставить оторваться нескольких недоумков от телевизора и прочитать нашу газету. Так что меня повысили.

Эд закрыл глаза, скорбя о том, какими путями идут дела в мире.

— Хорошо, — сказал он. — Мне нужно с тобой увидеться. Давай в Старом Кофейном Погребке через четверть часа? Кофе с меня.

— Ты меня уговорил, — радостно сказал Де Кемп. — Это свидание. И я нахожу тебя красивым даже с этими подозрительными усиками.

Эд повесил трубку и направился к подъемнику.

Он всю дорогу торопился, но к тому времени, как пришел на место, газетчик уже сидел там. Кафе было практическим пустым. Эд предложил Баззу перебраться в кабинку.

Они заняли места друг напротив друга в самой дальней от телевизора и музыкального автомата кабинке, и Эд мрачно уставился на репортера. Наконец он сказал:

— Я видел эту твою статью по поводу перемен моды.

Базз Де Кемп вытащил их кармана пиджака восьмидюймовую сигару и зажег ее.

— Хорошая штучка, а? Собственно говоря…

— Нет, — сказал Эд.

Базз не обратил на него ни малейшего внимания.

— …эта практика уходит корнями в шестидесятые годы, когда ховеры только появились. Знаешь, откуда я взял эти факты? Из речи того старикана, о котором мы говорили в прошлый раз. У него море статистики по поводу того, как наша нынешняя экономическая система процветающего государства изобилия паразитирует на нации…

— Таббер! — сказал Эд.

— Именно. Некоторые из его данных довольно старые. Он собрал много фактов в прошлом десятилетии. Но теперь они имеют еще больший вес, чем тогда. Последний раз, когда я его слышал, он обвинял страну в том, что она тратит ресурсы на то, что придется выбросить. Мясо в сковородах, которые подлежат выбрасыванию. Сдобные булки и печенье в консервных банках для выпекания, которые подлежат выбрасыванию. Одноразовая алюминиевая мышеловка: вам не приходится возиться с мышью, вы ее даже не увидите. Просто выбрасываете мышеловку вместе с мышью. Пластиковые бритвы со встроенным лезвием: используете один раз и выбрасываете, — Базз рассмеялся и затянулся своей сигарой.

— Послушай, брось это все. Я слышал от него всякие вещи этого рода в тот вечер, когда мы с Элен были на его митинге. Но что я хотел узнать: ты когда-нибудь слышал, как он накладывает заклятие?

Репортер нахмурился.

— Делает что?

— Проклинает. Накладывает на кого-нибудь заклятие. Чары.

— Эй, старик не сумасшедший. Он просто старый селезень, который бьет тревогу. Предупреждает, что грядет потоп. Он бы не стал верить в проклятие, а если бы верил, так не стал бы проклинать никого.

Эд допил кофе.

— Никого? Факт тот, что он проклял всех. По крайней мере половину всех. Женщин.

Базз Де Кемп вытащил сигару изо рта и указал ей на Эда.

— Крошка Эд, ты пьян или накурился. Кроме того, ты несешь чушь. Полную чушь.

Эд Уандер решил рассказать ему. Он должен был рассказать хоть кому-то и не мог найти никого лучшего.

— Ладно, — сказал он. — Послушай меня минуту.

Рассказ занял больше минуты. В течение рассказа Базз Де Кемп заказал еще кофе, но больше ничем не прерывал Эда.

Когда Эд Уандер наконец замолчал, оказалось, что сигара газетчика погасла. Он зажег ее снова. Он обдумывал услышанное, пока Эд пил свой кофе. В конце концов Базз сказал:

— Неплохая историйка. Мы с тобой извлечем из нее пользу.

Базз перегнулся через стол, радостно размахивая сигарой.

— Это опять история с Божественным Отцом. Помнишь, как я тогда вечером рассказывал про Божественного Отца?

— Какого черта это имеет отношение…

— Нет, ты послушай. В начале тридцатых Божественный Отец был всего лишь одним из проповедников, ведущих жалкое существование в Гарлеме. У него было не больше сотни последователей. Однажды была драка на ножах в его небесной обители, его арестовали, и судья вынес ему мягкий приговор. Однако пара репортеров слышала, как несколько приверженцев Божественного Отца говорили, что судья плюет в лицо урагану. Что Божественный Отец может поразить его смертью. Через день-другой судья умер от сердечного приступа. Репортеры, почуяв в этом сенсацию, отправились брать интервью у проповедника в его камере. Он высказался прямо: «Мне было тяжело так поступить». Парень, поверь мне, когда Божественный Отец вышел из тюрьмы, его на улице ждал весь Гарлем.

— Какого черта… — снова нетерпеливо начал Эд. И внезапно замолчал.

— Вот-вот, — настойчиво сказал Базз. — Ты еще не понял? Старина Таббер проклинает суетность женщин. Налагает заклятие на косметику и вычурные моды в одежде. Все такое. И что происходит на следующий день? Разражается придурь «Домотканый вид». Совпадение, разумеется, но какое совпадение!

Теперь это было очевидно.

— …о-ну да, — медленно сказал Эд. — Как, ты говоришь, мы можем это использовать?

Сигара снова служила указкой, как знак высочайшего энтузиазма.

— Не будь придурком. Это шанс всей твоей жизни. До сих пор у тебя в этой чокнутой передаче участвовали только мошенники. Психи, которые утверждают, что летали в летающих тарелках, спиритуалисты, которые к несчастью не могут вызвать духов прямо сейчас на передаче, целители, которые не в состоянии вывести бородавку. Но на этот раз тебе повезло. Пойди и договорись со стариной Таббером, чтобы он выступил в следующей твоей передаче. Он наложил заклятие на суетность, и оно сработало. Понял? СРАБОТАЛО. Более того, тому есть свидетели. Ты был свидетелем, Элен Фонтейн была свидетелем. Там была дочь Таббера и группа его приверженцев. У него самые подлинные свидетели bona fide, что он проклял суетность женщин, а на следующий день разразился «Домотканый стиль». Ты что, не видишь сенсацию, когда она сама идет тебе в руки?

— Боже правый, — в благоговейном ужасе произнес Эд.

— Я дам о тебе полный репортаж в «Таймс-Трибьюн». Сначала все о передаче, а потом кучу картинок. Может быть, в воскресном приложении.

— Картинок?

— Фотографии, фотографии — Таббера, и его палаток, и его дочери. Таббер в позе, которую он принимает, когда накладывает заклятие. Это пойдет, и еще как!

Перспективы увлекли Эда Уандера. С такой передачей у него может набраться достаточно слушателей, чтобы заинтересовать спонсоров. Да ведь он даже может заполучить для нее место на телевидении!

— Но у меня на эту пятницу уже есть девушка-экстрасенс, — сказал он.