Адмирал "Коронат" (СИ)

   -Ваше превосходительство, а не предпринять и нам атаку на линкоры противника эсминцами - предложил Пилкин.

   -Да не можем мы Владимир Константинович эсминцы при такой погоде выслать, будь сейчас вечер или туман, тогда да. Нашим эсминцам надо сблизиться до тридцати кабельтовых, чтобы своими торпедами достать до противника, а на таком расстоянии их расстреляют корабли противника. До сумерек осталось не так много чуть больше часа, вот тогда и вышлем эсминцы. А пока вся надежда на орудия.

   Так как скорость и германских и наших линкоров из-за повреждений снизилась, нас нагоняли "Слава" и "Диана". Им оставалось ещё несколько минут хода, и они могли открыть огонь. Как только об этом мне доложили, я обрадовался.

   -Вот это уже хорошие известия! Передать Ковалевскому на "Славу" как только позволит дистанция открыть огонь по замыкающему линкору противника. "Диана" выбирает себе цёль по своему усмотрению.

   И вот они уже начали пристрелку по концевым кораблям противника - о чем и было доложено мне.

   Капитан второго ранга Свиньин перенести огонь кормовой башни по германскому флагману. Ну неужели мы не сможем его остановить, да, у него броня толще нашей, и немцы добротно строят свои корабли, команды у них тоже хорошо обучены - всё это мы знаем. Но и наш корабль не плох, и калибр покрупнее, а вот не как не можем его остановить, он упорно ведёт за собой свои корабли. Нам что, на таран идти как в древние времена, чтобы противника остановить? Или всё же понадеемся на свои орудия.

   Пока я тут сетовал на нашего главного артиллериста, что только один из тридцати шести снарядов попадает в цель, "Слава" с дистанции семидесяти кабельтовых уже третьим залпом попала в "Нассау" и сразу двумя снарядами - вот что значит практика. За неделю боев в Ирбенском заливе, да плюс стрельбы по просьбе сухопутного командования - обстрел береговых целей. Артиллеристы "Славы" неплохо научились поражать цели, что сегодня и продемонстрировали. Первый снаряд со "Славы" попал в корму, под ватерлинию и дошел до румпельного отделения. Несколько кормовых отсеков было затоплено, но так как руль стоял в диаметральной плоскости, линкор мог управляться машинами. Второй попал в кормовую башню главного калибра, и вывел её из строя.

   "Нассау" перенёс огонь двух бортовых башен на "Славу". Кроме того, исправив повреждения нанесённые русским снарядом, немцам удалось ввести в строй носовую башню, но действовать там могло только одно орудие. Заменив погибших комендоров, взяв людей из башен не стреляющего борта, еще неизвестно понадобятся они там или нет, а сидеть без дела они и сами уже не могли когда другие погибают. Если честно, не все рвались в бой, многие не прочь отсидеться в башне, за толстыми броневыми стенами - жить-то всем хочется. Да к тому же, по этому борту никто не стреляет и только случайный снаряд мог сюда попасть. И вот после некоторого молчания башня вновь ожила и открыла огонь по "Петропавловску" Теперь "Нассау" четырьмя орудиями стрелял по "Славе" и одним по "Петропавловску", противоминным калибром по крейсерам. И надо признаться хорошо стрелял, уже после нескольких залпов он попал в "Славу" двумя снарядами. Приняв около пятисот тон воды в носовые отсеки и получив дифферент на нос "Слава" не утратила боевых возможностей, продолжала следовать за "Полтавой".

   В нас попал ещё один снаряд, пятый за время сражения и он был с "Нассау", пробив главный пояс в метре от ватерлинии, он взорвался в угольной яме. Уголь, а особенно угольная пыль выброшенная силой взрыва из горловин в котельное отделение поднялась в воздух и заполнила собой всё пространство, что стало трудно дышать. Водонепроницаемость борта была нарушена, вода стала поступать вначале в угольную яму, а уж оттуда в котельное отделение.

   Если смотреть сверху, например с пролетающего на большой высоте самолёта, что же происходит в низу, то откроется картина происходящего. Там внизу на большом пространстве покрытой водой движутся параллельно на расстоянии семи-девяти миль друг от друга две группы кораблей. Во главе этих групп, выделяясь большими размерами, шли пять кораблей окутанных дымом, и этот дым подымался не только из труб, но и из пробоин и проломов в их корпусах и надстройках, кое-где вырывалось и пламя непотушенных пожаров. Вся эта пятёрка шла мимо огромных водяных кустов, то и дело вырастающих вокруг их, иногда рядом с их бортами, что даже окатывали их борта и палубы водой, то на почтительном расстоянии. Позади этой пятёрки шли средние корабли, и они также продирались через водяные кусты, а на некоторых также были пожары. В стороне и прячась за бортами своих больших собратьев, шли самые малые, но очень подвижные из них. Вот на одном из больших кораблей в его средней части ближе к борту, вспыхнул большой оранжево-красный цветок окантованный черным дымом. После этого в воздух и в море полетели какие-то обломки, а над морем прогремел чудовищный грохот. Сверху было видно, как мачты стали склоняться к воде, потом они легли на неё, и вот показалось днище корабля.

   Вдалеке, где находились немецкие корабли, вдруг в воздух поднялся огромный столб дыма. В бинокль удалось разглядеть, что этот дым поднимается над линкором, который идет вторым в колонне. Но также было видно, что с ним не всё в порядке, он вываливался из строя, заваливаясь на борт.

   В боевой рубке "Петропавловска" радостно зашумели.

   В "Рейланда", напротив его бортовых башен, на стыке главного и верхнего броневых поясов, попала сразу три снаряда и два из которых, пробив в сумме двухсот миллиметровую броню верхнего пояса, влетели в погреб второй бортовой башни. Хотя немецкие корабли славились тем что они были не так подвержены к возгоранию и детонации пороховых зарядов, так как они хранились в металлических пеналах. Но после взрыва двух снарядов в погребе, пеналы не смогли уберечь пороховые заряды от детонации, а далее и снарядного погреба. В борту образовалась огромная пробоина, а так как сам погреб находился между котельным и машинным отделением, то корабль был обречен.

   "Нассау" немного сбавил ход, обходя своего погибшего собрата, и одновременно прикрывая своим бортом эсминцы, которые бросились спасать оставшихся в живых из экипажа "Рейланда". Но он не мог задерживаться около копошащихся в воде моряков, чтобы и самому не оказаться в такой же роли - то есть металлоломом на дне. "Нассау" как только прошел точку гибели "Рейланда" стал увеличивать скорость, чтобы занять место позади флагмана. После гибели "Рейланда", теперь мы имели заметное преимущество. Я был уверен в нашей победе и что ещё немного, и мы добьёмся желаемого результата. Но госпожа удача решила поиграть в обои ворота, чтобы мы не так радовались. После того как погиб "Рейланд", "Нассау" сосредоточил весь огонь главного калибра на "Полтаве", пока игнорируя другие корабли. Крейсера и "Славу" он обстреливал только противоминным калибром. "Слава" тут же воспользовалась своим шансам и пока "Нассау" вёл дуэль с "Полтавой" ещё один снаряд с неё попал в немца. Двенадцатидюймовый снаряд поднырнул под броневой пояс, пробив борт, разорвался в междудонном пространстве. Взрыв и осколки повредили оба днища, вода стала поступать во внутренние отсеки корабля. Крейсера Плена также вновь отличились, попав ещё двумя восьмидюймовыми снарядами в поврежденную кормовую оконечность, после чего поступление воды увеличилось. Но этот сволочной "Нассау" за всё отыгрался на "Полтаве".

   Многие кто находился в это время на открытых боевых постах "Петропавловска" видели, как над "Полтавой" поднялся в небо султан дыма, огня и обломков, а потом долетел звук раскатистого взрыва. Всех охватил ужас произошедшего. В боевую рубку не сразу было доложено о случившимся, все были в шоке. Хотя мы в рубке и слышали взрыв, но в этом грохоте выстрелов и разрывов вначале не поняли что произошло.