Окна Александра Освободителя

Сон пришёл, но неожиданно неудачно по времени. Было сие в Мариуполе, куда я возвратился второй раз за год, спеша, теперь, в град Петров. Сон пришёл в ночь, со второго на третье, что было, в общем-то, неожиданно, так как я рассчитывал на 10-е число. Только и успел под вечер сойти с корабля, помыться и уснуть, даже письменные принадлежности близ кровати не положил. Пришлось утром, полуодетому, лететь к Арсеньеву, а хлопающим глазами постовым объяснять, что надо срочно записать умные мысли, пришедшие мне за ночь. Но вернёмся ко сну, тем более, что комната была опять новой, а светящийся ящик был похож на старинную книгу. Особого разнообразия предметов в комнате не было, а за окном располагался осенний садик, по всей видимости, абсолютно не ухоженный, если судить по обилию опавшей листвы и не подрезанным деревьям. Но руки были знакомыми и мне были, явно, рады, а это главное.

– Рановато ты в этот раз. Ну, ничего, всё подготовлено, читай.

Вот тебе раз, это было что-то новое в наших встречах, ни тебе здравствуйте, ни тебе как поживаешь. Только проворчала, как надоевшая супруга и сразу «читай»! Но мысли эти вылетели у меня из головы, как только я взглянул на интереснейший подбор документов. Три биографии там было, Лазарева, его теперешнего флаг-офицера с «Силистрии» Будакова и развёрнутое жизнеописание адмирала будущих времён Макарова. А Михаил Петрович, оказывается, себя не бережёт, желудком мается, от чего и смерть примет в 51-ом, осиротив флот. Ладно, это дело будущего, поможем, подскажем человеку. А Будакова я у адмирала отберу, фанатики пароходов мне самому нужны. Сейчас он мичман, так что отдать его мне должны, без вопросов. Вот прямо с утра на корабль, затем в Севастополь и попробуют мне его не отдать! А Макарова, отца будущего адмирала, надобно на заметку взять и перед Лазаревым выдвинуть. Тактика будущего адмирала, чудо как хороша! Подойти к бухте, спустить с борта лодки с шестовыми минами и всё, вражеский флот на дне. Это ведь не пар. это дерево и порох, стратегию уже сейчас задействовать можно!

Последний документ меня порадовал несказанно, сколько золота. координаты и привязки к местности запоминал я жадно. Богатое место Крым, много тут было греков, а главное их междоусобиц и наследных свар. Наконец дочитал сей труд, о чём и сообщил Елене.

– Ну, так что, когда людей для раскопок выделишь, твоё величество?

Задумался я, а что если Лазарева на свою сторону удастся перетянуть? Человек надёжный и понимающий, а уж как свою морскую свору железной хваткой держит, любо-дорого, почтительно предложил я этот план златолюбивой деве. Призадумалась она, как бы, говорит, не остались мы у разбитого корыта. Так что лучше адмиралу всего не говорить, а изображать перед ним этакого графа Калиостро, с уклоном в православие. И разъяснила мне подробно, чем этот шарлатан заморский занимался. Договорились, что при взаимопонимании с адмиралом флот отроет сначала Сочинский клад, быстрым набегом, затем оставит с сотню моряков рыть в районе Анапы, кинув остальных людей на Крым. Золото и ценности делить решили так, половина мне, двадцатая часть матросам, двадцатая часть офицерам, сотая адмиралу, если не запросит больше, а остальное на флот. Точнее на шлюпки, специальные шлюпочные крепления для линейных кораблей и пароходов, остальное должно тратиться на мастерскую для специальных шестовых мин, чертежи которых были уже у меня перед глазами. Потом была ещё одна песня усатого барда, безумно понравившаяся мне, хотя учили мы её с переделками, которые необходимы были для нашей эпохи. и для того, чтобы подарить её героям Отечественной войны 12-го года.

Рассказала мне моя собеседница, что к предстоящим поискам кладов подошла она серьёзно, готовиться, осваивает технику, занимается борьбой и стрельбой. Вот в этом я пару советов ей дал, не зря столько времени самого гоняли, пора и с молодёжью опытом делиться! Под конец беседовали о разном, она выспрашивала у меня о моих пассиях, я же, позволил дать ей некоторые советы о том, что нравиться юношам в девушках. Хоть между нами эпоха, я надеюсь, что некоторые вещи не меняются со временем. Наш лёгкий разговор «в режиме парареального времени», как она выразилась, закончился внезапно, моим пробуждением.

Проснулся, потянулся, выругался, натянул на себя, что под рукой было, и бросился в комнату Константина Ивановича. У него писчие принадлежности были, так что строчил я, не разгибаясь, часа два. Четыре места в Крыму, одно близ Анапы, другое близ будущего Сочи. Оставив попутчиков, с наказом двигаться по маршруту ранее определённому, мы ринулись на ближайший корабль. Погода нам не препятствовала, так что вскоре мы были в Севастополе. Адмирал семнадцатилетний безусый мальчишка-мичман, учитель географии и будущий государь, таков был состав совета, через два часа после нашего прибытия собравшегося в доме Лазарева. Сначала я объяснил новую тактику морского боя, украденную мной у будущего Макарова, нарисовал адмиралу схему шестовой мины Всё это с восторгом было встречено обеими собеседниками, первым от того, что был малоопытен и почти ничего не понял, второй в силу своего опыта понял почти всё. Мои переложения о будущей секретности проекта и чертежи крепления лодок к корпусу для наибыстрейшего их спуска в боевое положение прошли на ура.

После я сел и стал обстоятельно рассказывать о том, как нам добыть на проект «Щит» денег, не трогая государевого, и, одновременно, замаскировать активность нашего флота алчностью его адмирала. Я так же дал адмиралу список будущих капитанов, которые в Крымскую войну проголосовали против битвы и за затопление флота. Я категорически настаивал на как можно медленном продвижении их в чинах, тех же кто выказал храбрость, наоборот надобно было двигать вперёд семимильными шагами. Сейчас, правда, они все молодые и дерзкие, но червоточина трусости, видать, уже пустила в некоторых корни. По кладоискательству у начфлота имелись некоторые сомнения, но я настаивал и он уступил. Рейд на Сочи решили поручить мичману Будакову, в Анапе будет рыть один из будущих смелых капитанов, и ещё четверо будут работать с большими группами матросов в Крыму. Урожай обещал быть богатым, посему всем младшим чинам будет велено присматривать друг за другом при погрузке. Для безопасной перевозки амфор с завтрашнего дня начнут делать специальные ящики с ручками, оббитые снаружи и внутри перинами.

Некто Ашек, грек из местной общины и уже год, как состоящий в должности смотрителя керченского музея, и его покровитель в местном МВД Крейша, были немедленно нами арестованы, о чём я оставил адмиралу письменный приказ. Колебался Михаил Петрович недолго, злоупотребление властью в данном случае было мизерное, а от гнева императора он прикрывался мною. Так что пароход отбыл за арестованными немедленно, на него напросился мичман Бутов, пылая очами, коими он грозил испепелить расхитителей государевой собственности. Задачу он понял слёту и через три дня привёз под наш разгневанный взор вороватых чиновников-гробокопателей. У Ашека в доме хранилась часть из музейных фондов, а так же золото, добытое за год из местных дольменов. Ашек был, в общем-то, грамотный специалист и ещё нужен как эксперт, поэтому после проведённой с ним беседы отделался домашним арестом и очень хорошей оплатой, виновным, по полной, признали Крейшу. Местный жандарм, по моей просьбе подмахнул документ и новый заключённый последовал по этапу в Сибирь. Даже если теперь начальство его отобьёт, должностей ему не видать, да и никто и не будет связываться с проштрафившимся чиновником, который к тому же и не делился в должной мере. А на то представление, что мы устроили из его быстрого суда и срывания погон, сбежалось публики едва ли не больше, чем на наш приезд. Будет у Герцена на берегу Сибирской реки лишний собеседник.

Перед моим отъездом на Север Михаил Петрович порекомендовал мне найти в Петербурге с генерал-адъютантом Шильдером, о подводной лодке коего я краем уха слышал. Нужно не забыть сделать запрос Елене о биографии и пользе его изобретения. Тепло попрощавшись с адмиралом мы на следующее утро отчалили, одновременно с нами из порта выходило два парохода, объединённым десантным отрядом которых был назначен лейтенант Будаков. Первые трофеи должен был привезти мне в Петербург так же он, и этим трофеям я уже мысленно нашёл применение. Была уже осень, но Крым есть Крым, два месяца для раскопок у моряков есть по всякому. Далее опять был Мариуполь, на сей раз городок мы миновали на рысях, окружённые крайне небольшой свитой, и понеслись на перекладных к Москве, я письменным приказом отменил любые остановки, кроме как для сна и смены лошадей. Поэтому в старую столицу мы с матушкой прибыли с разницей всего в день.