Крымский излом (СИ)

Когда Порше и Адерс вышли, Гитлер посмотрел на Гейдриха, - Рейнхард, возьмите под свой контроль все, что связано с "бригадой Бережного". Надеюсь, что ваши люди будут более опытными и удачливыми, чем эти бездельники из Абвера. Да, и пусть ваши люди выяснят, разгром порта в Лиссабоне, и потопление американских танкеров "мальчиками" Деница - это трагическая случайность или...? Вы поняли, что имею в виду... Ведь это был уже наш бензин. А эти недоумки, увидев американский флаг, кинулись зарабатывать Рыцарские кресты. Пусть лучше топят корабли большевистской эскадры, которая скоро появятся в Атлантике. Кстати, Рейнхард, что это за слухи о том, что над большинством кораблей этой эскадры подняты флаги Российской империи?

При этих словах Канарис дернулся, но Гейдрих успокаивающе кивнул,

- Это не слухи, мой фюрер. Мои люди в Стамбуле наблюдали проход эскадры, и докладывали мне о том же самом. Только два небольших крейсера - русские называют их лидерами, - несут большевистские флаги, над остальными кораблями - флаги Российской империи.

- Надо проследить, чтобы все они отправились на дно! - нервно выкрикнул Гитлер, - Ни один корабль не должен дойти до Мурманска, куда они направляются, ни один!

- Мой фюрер, - решился вдруг сказать Гейдрих, - у нас есть сведения, что находящийся в эмиграции в Париже русский генерал Деникин, призвал своих соотечественников во Франции и других странах отправляться в Россию, и сражаться там на стороне большевиков против Германии. Мы тщательно перепроверили эту информацию. Она подтвердилась, и я приказал арестовать генерала Деникина. Сейчас им занимается гестапо.

- Отправьте в концлагерь этого старого дурака, а если он и там не успокоится - казните! - Гитлер обратился к присутствующим, - Господа, я жду вас через неделю с более приятными новостями. Все, все свободны.

Аннотация:

Часть седьмая "Обманчивая Тишина". Гвардейская отдельная механизированная бригада готовится к новым подвигам и свершениям. Авиагруппа с Кузнецова осваивает аэродром ЛИИ в Кратово. Особая корабельная группа выходит в Атлантику смущая всех встречных сочетанием вндреевского и советского военно-морского флагов. В глубине вод невидимая и неощутимая мчится на 30 узловой скорости к побережью Венесуэлы АПЛ "Сверодвинск". Пока все тихо, но это только пока.

Часть 7 - Обманчивая тишина

2 февраля 1942 года. Утро, неподалеку от полигона Кубинка, полевой лагерь ГОТМБ-1 ОСНАЗ РГК. Командир бригады генерал-майор Бережной.

Ну, вот мы и в полном сборе. Наш полевой лагерь, разбит для нас саперами неподалеку от полигона, и он на три недели станет нашим домом. Правда, только я знаю об этом, остальным пока еще ничего неизвестно. Штабные, планирующие операцию, находятся в другом месте, и присоединятся к бригаде лишь в момент погрузки в эшелоны. Поверьте, так надо, эффект внезапности многократно усилит наш удар.

Пока же, даже если немецкое командование и обнаружит место нашей дислокации, оно должно быть уверено - бить мы будем здесь, бесхитростно, по прямой - на Смоленск. Мы же будем стараться делать вид, что, да, мы такие олухи. А потом ударим там, где нас совсем не ждут. Пока же, кроме командира бригады, то есть меня, бывающего в бригаде наездами - Фигаро там, Фигаро тут - самые главные люди, это зампотылу и командир рембата, он же зампотех бригады. За это время нужно провести ТО на всем, что ремонтировать не надо, и восстановить все, что ремонтировать возможно, а что отремонтировать невозможно, то следует заменить.

Копаться в моторе при минус двадцать - это еще то удовольствие. Никаких боксов под рукой нет, и не предвидится, даже в виде сооружений МТС. Поэтому наш зампотех капитан Искангалиев вынужден натягивать между деревьями полотнища беленого брезента, сооружая из них нечто вроде палаток таких размеров, что под ними можно спрятать танк, а то и два. Первая такая, на два танка, уже готова, и там сейчас находится "вся королевская рать": от нас - Деревянко с Искангалиевым, от конструкторов - Морозов, Шашмурин, Грабин, Чупахин и Трашутин. Выражения, которые доносятся из-под полога весьма далеки от парламентских. Для сравнительного анализа в бокс загнаны Т-72, и один из многострадальных Т-34. Как я понимаю, сейчас их начали разбирать, чтобы добраться до ключевых узлов.

Заглядываю. Пока механики-водители и мастера из рембата снимают крышку МТО на Т-34, разговор идет о компоновке танка. Морозов мотает на ус. Его вспомнили и люк механика-водителя в лобовой броне, и шаровую пулеметную установку стрелка-радиста... Но, честно говоря, компоновка танка была придумана не им, а покойным Кошкиным.

Морозов сам лезет на место механика-водителя Т-72. Был я там, и даже во время оно, сдавал зачет по вождению этой грозной боевой машины. А что, при моей-то специализации это вполне могло пригодиться. Так вот, еще в Армянске я полазил и по Т-34 и по КВ. После Т-72, место механика-водителя на тридцатьчетверке явно выглядит убого. Это, если вы в зимнем комбезе все же умудритесь на него протиснуться. Похоже, что Морозов сделал соответствующие выводы. Погодите, еще придет очередь и знаменитой командирской башенки...

Но до конца проникнуться картиной "обмена опытом" в полном объеме нам не дали. От КПП, заглушая вялое бормотание радио-тарелок, донесся отчаянный вопль старшего наряда, - Товарищ Верховный Главнокомандующий...

- В голове мечутся мысли, - Неужели к нам приехал лично товарищ Сталин? - выскакиваю из танковой палатки на свежий воздух, и быстрым шагом иду к КПП - бегать генерал-майору как-то несолидно. Вон, в ту же сторону торопится и старший майор Санаев. Дождь наград и повышений после благополучного завершения "Полыни" не обошел и его.

Возле КПП знаменитый "Паккард", несколько эмок и полуторка. Точно, вождь решили посетить нас с официальным визитом. Берия вчера вечером, к примеру, заехал вообще без всякой помпы. На одной эмке, водитель, сам ЛПБ и два порученца. Ага, вон и сам ИВС, стоит возле машины. Все на КПП в состоянии легкого обалдения. Капитан ГБ Плотников, начальник внешней охраны лагеря, стоит вытянувшись в струнку. Ага, смотрю, тут и генерал Власик, и товарищ Берия, ну как же без них.

Подхожу, отдаю честь, - Товарищ Верховный Главнокомандующий...

Сталин терпеливо выслушивает мой рапорт и кивает, - Здравствуйте, товарищ Бережной. Вот заехал к вам, так сказать, по-соседски, а часовой не пускает. Пропуск, говорит, нужен особый... - Сталин оглянулся, - Власик его уже арестовать хотел, но я запретил, боец правильно действует, по уставу...

- Пропуск?! - я достал из планшета чистый бланк и вписал - Иосиф Виссарионович Сталин, в графу "цель визита" написал - обмен опытом. Расписался и протянул бланк старшему майору Санаеву, - Иса Георгиевич - завизируй!

Наш особист черканул свою закорючку, и я протянул пропуск дежурному по КПП, - Ну как, товарищ сержант, теперь все в порядке?

- Так, точно, товарищ генерал-майор! - дежурный наколол пропуск на штырь, - Все в порядке!

Сталин повернулся к дернувшемуся было Власику, - Оставайся со своими людьми здесь! Меня проводят товарищи Бережной и Берия, - потом, оставив позади растерянного начальника своей охраны, взял меня под локоток, - Ну, ВЯЧЕСЛАВ НИКОЛАЕВИЧ, показывайте свое хозяйство... - и мы пошли по главной аллее лагеря, на всем протяжении укрытой растянутой между деревьями маскировочной сетью. Справа и слева входы в землянки, над которыми не вьется ни дымка. В светлое время суток в целях маскировки печи топить запрещено, но сколько сейчас того светлого времени, шесть часов - с десяти утра до четырех вечера.

А пока вокруг нас кипит обычная жизнь полевого лагеря. Вот, мимо нас на стрельбище топает взвод. Обычный наш сборный взвод. Камуфляжи морпехов, ватники и шинели красноармейцев, черные бушлаты краснофлотцев. Идут герои, победители Манштейна, Гудериана, Гота и Клейста. Идут отчаянные головорезы, которые уже нагнали страху на вермахт в боях под Одессой и Севастополем. Судя по всему, взвод идет на стрельбище. Все в разгрузках, при оружии. Бросаются в глаза немецкие пулеметы МГ с примкнутыми патронными коробками. Пулеметов много, пулемет - это друг, товарищ и брат пехотинца, хоть в обороне, хоть в наступлении. При виде Сталина, глаза бойцов округляются, взводный дает команду, и бойцы сделав зверские лица, переходят на строевой шаг. По утоптанному снегу глухо топают подошвы ботинок, валенок и кирзовых сапог. Тридцать глоток на одном дыхании выдают, - Здрав... Жел.. Тов... Верх.. Главн... - Сталин в ответ улыбается своей "отеческой" улыбкой и прикладывает руку к козырьку своей знаменитой фуражки. Взвод проходит мимо, пожирая вождя глазами, все четко, по уставу. Только это все не наиграно, парни и в самом деле запомнят встречу с Верховным на всю жизнь.