Во славу Отечества

Подобное испытание оказалось роковым для «Маркграфа», который через 32 минуты после торпедной атаки стал тонуть, и его командир был вынужден объявить срочную эвакуацию. Линкор затонул на траверзе острова Хиума, благополучно миновав позиции русских минных полей.

Все остальные корабли эскадры благополучно достигли Либавы, где Бенеке смог подвести итоги операции «Кримхильда». Они были просто ужасающи: за один день флот потерял четыре линкора, два линейных крейсера, два тральщика и один эсминец. К этому скорбному списку необходимо было приплюсовать линейный крейсер «Гинденбург» и два линкора «Фридрих Великий» и «Байер». Их повреждения были столь серьёзными, что они надолго выбыли из действующих рядов кригсмарин. Отныне им предстоял очень долгий ремонт в Либаве, поскольку дальнейший переход по Балтике мог стать для них последним. Всего же на эскадре погибло, 9519 человек и 3436 человек было ранено.

Потери противника при обороне Свеаборга составили 1872 человека погибшими и 1037 ранеными на суше и на море. Русский флот потерял крейсер «Баян», три эсминца и два самолета. На долгое время из строя выбыл линкор «Полтава», на ремонт в Балтийском заводе спешно встал «Севастополь», но всё это было очень слабым утешением для немцев. После такого поражения, они вновь потеряли стратегическую инициативу, с таким трудом добытую в кровопролитных сражениях.

Простояв в порту ровно сутки, сгрузив с кораблей на берег раненных и тела погибших, получив необходимую помощь, немецкая эскадра покинула Либаву, держа курс на Киль, где их ждал Шеер, Хиппер и сам кайзер Вильгельм.

Сказать, что германский император был удручен и опечален подобным исходом боя, это не сказать ничего. Вильгельм был просто раздавлен известием о гибели кораблей, что было для него огромным личным горем. Немедленно, 23 августа было объявлено Днём всенародного траура и по всей территории рейха, были вывешены многочисленные государственные флаги с чёрными креповыми лентами.

Бенеке немедленно подал в отставку, и кайзер принял её, ограничившись только ею, поскольку полагал, что сам несёт большую меру ответственности за случившуюся с флотом катастрофу. Шеер и Хиппер также подали рапорта об отставке, но Вильгельм отложил принятие окончательного решения на неопределённое время, приказав адмиралам пока временно продолжить исполнение своих обязанностей.

Поражение на море не было единственной бедой для Второго рейха за последние дни. Не успел Вильгельм пережить потерю любимых игрушек, как немедленно последовала другая напасть, теперь уже на суше.

Отбросив врага от стен Парижа, Фош решил продолжить спасать свою страну, активно наступая и вытесняя противника с оккупированных территорий. Пользуясь тем, что немецкая оборона в районе британского сектора под Амьеном не носила глубокоэшелонированный характер, на что неоднократно указывала, как французская, так и британская разведки, союзники решили предпринять здесь своё наступление, которое, как и ожидалось оказалось успешным. Полностью повторяя удачный оперативный прием Фоша под Шато-Тьерри, британцы решили, подобно французам, атаковать немецкие позиции большим количеством танков. Противостоящая войскам принца Рупрехта на этом участке фронта английская армия генерала Роулинсона была основательно пополнена подкреплениями, и на момент наступления имела в своем распоряжении  420 танков и более 2000 орудий. Кроме этого, Фош выделил союзникам солидную воздушную поддержку в виде 700 самолетов и 76 французских танков от генерала Дебенэ в качестве резерва.

Начавшаяся в ночь с 19 на 20 августа, операция «Маргарита» была подготовлена с соблюдением всех мер скрытности и предосторожности, в результате которых, немцы, слышавшие в тылу вражеских позиций шум моторов и наблюдавшие оживленное движение войск, восприняли это, как очередную смену войск.

Используя опыт маршала Фоша, англичане также отказались от проведения перед атакой длительной артподготовки и напали на расположение германских войск внезапно, едва только расцвело. При поддержке огневого вала 1616 орудий, британские машины разом двинулись на немецкие окопы. Германские солдаты совершенно не были готовы к подобным действиям, и не смогли организовать должный отпор, поэтому первую линию обороны англичане взяли без особого труда.

Однако дальнейшее продвижение танков было приостановлено сильным заградительным огнём немецких артиллерийских батарей второй линии обороны, а также наличием хорошо замаскированных противотанковых рвов, о которых ничего не было известно разведке британцев.

Огромные неповоротливые бронированные коробки англичан, вспыхивали одна за другой под прицельным огнем противника, и скоро потери британцев уже исчислялись не десятками, а сотнями машин. Из столь незавидного положения британских танкистов спасли артиллеристы, пользуясь огромным численным превосходством, они подавили огонь батарей германцев, кроме того, союзная авиация также нанесла массированный бомбовый удар по артиллерийским позициям врага. Таким образом, артиллерия противника была практически уничтожена, и это позволило английским танкистам обойти линию рвов и развить свой прорыв.

Оставив на переднем рубеже значительную часть своих бронированных чудовищ, британцы смогли продвинуться вперед на 10-12 километров, где были остановлены подошедшими силами резерва, срочно переброшенными кронпринцем для ликвидации вражеского прорыва. Немцы храбро сражались, но через сутки ожесточенных боев были вынуждены отойти, опрокинутые брошенной против них Фошем французской кавалерией. Срочно подтянутый из тыла корпус генерала Жюно ценой больших потерь сумел прорвать линию обороны противника и выйти в тыл пехотным дивизиям. Оставив минимальный заслон на относительно спокойных участках фронта, принц Рупрехт, смог вновь остановить продвижение врага, активно используя для обороны минометы и пулемётные засады.

Стремясь не дать врагу  закрепиться для прочной обороны и расширяя зону прорыва, Фош бросил в бой азиатскую дивизию, состоящую из сикхов и пуштунов. Презирая смерть, эти гордые дети Индостана, смогли сделать то, что было не по силам их белым сагибам. Не взирая на убийственный огонь немецких пулеметов, они смогли прорвать оборону врага и принести генералу Роулинсу долгожданную победу.

После этого боя перед германским командованием встал непростой выбор, либо продолжить ожесточенное сопротивление наступающему врагу без явных шансов на успех, либо спасти свои резервные дивизии от перемалывания наступающим силам англичан и отойти на линию Зигфрида, где и дать им бой.

Кронпринц после недолгого колебания решил отступить, и как показали дальнейшие события, оказался прав. Умело, выставляя арьергардные заслоны, германские части сумели оторваться от преследователей и отойти на позиции, с которых начали наступление в марте месяце. Это была территория по линии Кале – Аррас, вдоль которой немцы успели возвести глубокоэшелонированный оборонительный рубеж. Все попытки британцев продвинуться дальше на плечах отступающих частей не увенчались успехом.

За три дня упорных боев они смогли продвинуться не далее первой линии немецких окопов, при этом полностью потеряв все свои танки. Германские артиллеристы успевали не только отбивать атаки на свои позиции, но и вести контрбатарейный огонь. Переброшенные на этот участок фронта воздушные силы рейхсвера свели на нет попытки союзной авиации вновь подавить огневые позиции германской артиллерии.

Окончательно охладили наступательный пыл союзников хлынувшие с небес проливные дожди, за четыре дня превратившие равнины Фландрии в одно большое непроходимое грязное болото. В вязкой грязи утопало все: грузовики, конные артиллерийские повозки, велосипеды связистов и промокшая пехота.

Войска союзников окончательно застыли на новых позициях фронта 2 сентября, не в силах продолжать начатое наступление. Общие потери союзников за время боев составили 53 тысячи человек, тогда, как убыль рейхсвера составила 46 тысяч человек, включая убитыми, ранеными и пленными. При отступлении немцы оставили врагу 370 орудий, уничтожив в свою очередь 250 пушек врага.