Там алеет заря (СИ)

— Хмм, неожиданный запрос! — заметила Дагмара, — хорошо, я поинтересуюсь этим вопросом, если вы мне подадите соответствующую бумагу. И подробно обрисуете условия, в которых окажутся эти люди. Но ничего обещать не могу. А вы не пробовали набирать рыбаков среди чухонцев?

— Благодарю, Ваше Императорское Величество! Думаю, что данное прошение я смогу передать вам не следующей неделе. Что же говорить о рыбаках с нашего балтийского побережья, то мои люди активно занимаются рекрутингом среди этих людей. И надо сказать, что те же финны очень неплохо приживаются в Приморье. Однако, к сожалению, познаниями в прогрессивных способах лова никто из них похвастаться не может. Также никто из них не занимался китобойным промыслом. Именно поэтому мне и нужны датчане и норвежцы.

— Хорошо, Александр Яковлевич, вы были услышаны, — ответила Императрица, подавая знак, что аудиенция окончена. — Да, и насколько я знаю, с вами хотел поговорить мой младший сын. Была рада вас видеть!

Первое апреля 1899 года

— Знакомьтесь, — Карпинский Павел Михайлович, управляющий нашим Кыштымским горным округом. За три года на своём посту показал себя отличным организатором и специалистом, — Сонин представил Агреневу крепкого усатого мужчину.

— Рад знакомству, ваше сиятельство, — рука у горного инженера оказалась твердой и сильной.

— Без чинов, Павел Михайлович, просто Александр Яковлевич. Заочно мы с вами неплохо знакомы, а вот теперь и воочию. Нам ещё с вами долго работать. Если вы, конечно, не против.

— Ну что вы, Александр Яковлевич, своей работой я очень даже доволен. Хозяйство, конечно, большое и временами хлопотное. Но чрезвычайно интересное. Да и помощников из молодёжи хватает.

— Вы случайно не родственник Александру Петровичу, — спросил Агренев, дабы соблюсти приличия, хотя и так знал ответ.

— Родственник, но не близкий. Раньше мы мало контактировали, а как перешёл к вам на работу в Кыштым, частенько доводится с ним встречаться и переписываться.

Присутствующие расселись по креслам.

— Что ж, — продолжил князь, — поговорим о делах. Павел Михайлович, я хотел бы услышать ваше мнение о ситуации с угольным бассейном на юге от Челябинска.

Карпинский хитро улыбнулся в усы.

— Угольная лихорадка в полном разгаре, Александр Яковлевич. Но благодаря случаю или вашему гениальному предвидению большая часть самых перспективных, а также близких к самому городу участков оказалось либо получено от казны за выполненный для неё контракт, либо скуплено или арендовано на долгий срок у местного населения. Конечно, наверняка найдутся и другие участки, но скорее всего они будут значительно удалены от города и железной дороги. Собственно сейчас тут в меньших масштабах происходит то, что происходило в Кривом Роге и Донбассе. Покупатели и перекупщики оперируют суммами в десятки и сотни тысяч рублей за перспективный участок. Жаль только уголь почти исключительно только бурый. Я бы предпочел иметь дело с коксующимся или антрацитом, но чего нет того нет. В связи с полученными указаниями мы дюжину имеющихся участков особенно взятых в аренду продали с огромной прибылью. В моих отчетах все это отражено и на подходе ещё две сделки общей суммой в 600 тысяч рублей. Один из покупателей — французская компания. И до сюда добрались французики. Крупный долгосрочный контракт с Министерством путей сообщения на поставки угля железной дороге заключён ещё полгода назад. Сейчас у нас работают четыре шахты, выдавая на гора все увеличивающееся количество угля.

— А по пласту угля неглубокого залегания что скажете?

— О! У меня нет слов, Александр Яковлевич. Уникальное явление, просто уникальное! Почти сто сажен сплошного угля единым слоем. И не менее полверсты в длину. Причем работы по выявлению и оконтуриванию его границ ещё не закончены. Все это богатство расположено на ваших землях. Я такого вообще не припомню. Я, конечно, как уже говорил, предпочел бы каменный уголь для предприятий горного округа, но и от бурого тоже не откажусь. Да и никто от такого богатства не откажется, — улыбнулся горный инженер.

— Закладывать шахты для добычи даже не вижу смысла, — продолжил он, — Это месторождение нужно разрабатывать разносами. Выйдет в итоге в два раза дешевле, чем сейчас добыча в шахтах. Да, изначально придётся серьёзно вложиться во вскрытие пласта, но потом конкурентов по цене у вас просто не будет. Все сразу, на мой взгляд, вскрывать особого смысла я не вижу. Вы просто не найдёте покупателя на такое количество угля. Их просто нет на такие объемы. Как я уже говорил, уголь бурый и для доменного производства непригоден. Но добавлять его в смесь с хорошим каменным можно. Мы уже проводили пару опытов. Вскрывать карьер будем примерно через месяц взрывными работами. Необходимое количество взрывчатки уже накоплено. А потом уже будем разрабатывать экскаваторами, которые сейчас делают в Челябинске. К сожалению, половину взрывчатки пришлось покупать. Почти весь выпускаемый в округе гренит уходит Морскому ведомству за исключением той части, о которой вы в знаете. Собственно, если б не малое количество добываемой азотной кислоты, мы бы могли в достаточно короткие сроки увеличить производство гренита в разы, но… А с вашего завода около столицы нам кислоту не поставляют.

— М-да, тут у нас действительно пока замкнутый круг, — задумчиво согласился Агренев. — Для крупного производства аммиака нужно очень много электроэнергии. А для её производства либо паровые турбины, которые только начали выпускать, да и то они небольшой мощности. Либо ставить плотину с электростанцией на немалой реке, которой в окрестностях просто нет. По Шемахе прикидывали?

— Да, но смысла в этом нет. Гидростанцию поставить можно, но ее мощность выйдет не слишком велика. Однако главное не в этом. Придётся серьёзно потратиться на линию электропередач, а при такой мощности это просто лишено экономического смысла. Ставить же рядом с плотиной завод аммиака и кислоты ещё бессмысленней. Железная дорога для вывоза продукции выйдет на порядок дороже линии электропередачи.

— А на Тече?

— На Тече все тоже самое. Мощность будет слишком мала. Кстати, в тех местах мой родственник обнаружил месторождение корунда. Но оно на церковных землях. Епархия засуетилась. Даже из Москвы святые отцы приезжали. Месторождение нужно доразведать, но это не наша земля. Епископ уже ко мне приходил. Просил геологов на доразведку и инженеров. Да ещё в качестве бесплатной услуги. Ну так у меня свободных людей нет. Я ему сказал, что как будут, то … Но он и так все понял. Я ему мысль покинул о возможной совместной разработке. Посмотрим, что они надумают.

Князь взглянул на Сонина. Тот только руками развел:

— На Урале, Александр Яковлевич, я тоже удобных мест не вижу. Карельский перешеек или Карелия. Но там нужно все создавать с нуля. Причём там не будет своего толуола и серной кислоты. Хотя с последней попроще. Я посылал людей на Вуоксу и на Кемь. Отчёты имеются. Но решать вам. На Кавказе возможно что-то найдётся. Но там вообще по этому вопросу ещё никто не был. Опять же кому там нужна электроэнергия? В любом случае все это очень дорого, хоть в перспективе…

Князь задумчиво почесал щеку.

— Что ж, раз удобно не получается, придётся решать как-то по-другому… Кстати, насколько я понимаю, на Вуоксе и Кеми электростанции выйдут весьма не маленькие?

— Да, Александр Яковлевич. Проектов генераторов нужной мощности у нас нет. Не факт, что они есть и у Вестингауза. Можно, конечно, попробовать их создать, но хотелось бы сначала потренироваться на чем-нибудь попроще. Мегаватта на два-три на агрегат. С этим наши инженеры справятся. Агрегаты можно сделать в Перми, возможно подключив и Ковров.

Агренев помолчал, помучил ещё раз щеку. И не придя к определенному решению, закруглил тему:

— Хорошо. Оставим этот разговор и вернёмся к углю. Со вскрытием пласта угля и началом его разработки мы фактически прекратим столь удачно протекающую для нас угольную лихорадку? Я правильно понимаю?