В третью стражу. Трилогия (СИ)

такого

не заметила. Степа уж точно не понял, что здесь не так. Однако пара взглядов, брошенных как бы невзначай Ольгой и Виктором, Олегу решительно не понравились. И, кроме того... Кроме того, ему и самому было противно то, как донимала его обыкновенная мужская ревность. Лучшим выходом из положения стал бы "разрыв контакта", то есть отъезд куда-нибудь, чтобы какое-то время не встречаться с Таней, и дать всем - и ей, и Степе, и себе самому - определиться и прийти в себя. Однако для такого поступка нужен повод, и не просто повод, а безукоризненная "отмазка", такая, что предъявить в приличном обществе не стыдно.

   И надо же... Решение пришло во сне, что ставило Ицковича в один рад с такими титанами как Менделеев. ("Ну, прям - Менделеев!" - улыбнулся собственной мысли Олег). И не отмазка, нет. Действительно серьезное и не терпящее отлагательств дело.

   "Дело..." - Олег сделал еще один скромный глоток коньяка, посмотрел с сожалением на окурок - от окна уходить не хотелось - и пошел за следующей сигаретой. - "Надо было сразу всю пачку взять..."

   Сон оказался вещий, а не просто дурной, как показалось в начале. Потому что двадцать девятого июня 1934 года на посту у двери в обеденный зал гостиницы "Дреезен" в Бад-Годесберге стоял не Себастиан фон Шаунбург, а его приятель Вальтер Шелленберг. И это Вальтер рассказал Басту про тот вечер и про то, как посмотрел на него сквозь стекло Геббельс, потому что оберфюрер Гейдрих на том совещании не присутствовал: "ростом не вышел". А Баст в тот момент находился в своем баварском имении, потому что накануне Эрнст Рэм приказал всем бойцам СА уйти в месячный отпуск. И тридцатого июля, когда вырезали руководство штурмовых отрядов, Баст делал вид, что ничего об этом не знает. Совершил верховую прогулку, отобедал и, сев к роялю, играл что-то подходящее случаю, положив на крышку рояля заряженный Люгер. Не дождавшись "гостей", начал пить, не выпуская, впрочем, оружия из виду. А через пару дней позвонил Рейнхард и сказал, что ждет его у себя в Берлине.

   - Как можно скорее, - с нажимом произнес оберфюрер и дал отбой.

   А Себастьян уже всерьёз приготовился умирать... и убивать тех, кто за ним придёт.

   Больше они к этому эпизоду никогда не возвращались, но Шаунбург понимал, чувствовал, верил, что Гейдрих спас его в тот день. А почему, зачем - знать это, ему дано не было, а спрашивать... Есть вопросы, которые не задают. Но если попытаться все-таки предположить... Возможно, Гейдриху хотелось иметь в своем окружении настоящего аристократа. А может быть, Баст ему просто нравился. В конце концов, у них даже увлечения были одинаковые: оба любили классическую музыку и верховую езду, и фехтовальщики оба изрядные, а еще Баст не только образцово-показательный ариец, но и не дурак, что отнюдь не одно и то же. Во всяком случае, мало кто в СД способен думать в одном с Гейдрихом темпе. Пожалуй, таких всего несколько человек наберется, и даже среди этих немногих - своими способностями выделялись двое: юрист Вальтер Шелленберг и философ Себастиан фон Шаунбург. И не за правильную форму черепа Гейдрих в начале 1935 года, когда начал формировать настоящую политическую разведку СД, сразу же определил Баста именно туда.

   "Туда... - Олег закурил очередную сигарету, допил коньяк и даже улыбнулся, чувствуя, как успокаивается сердце и оставляет напряжение. - Туда..."

   ***

   -

Туда, туда, где брезжил свет, Сквозь щель "Для Писем и Газет"

!

   Олег явно находился во взвинченном состоянии. И песенку "винни-пуховскую" напевал, и улыбался как-то не так, как вчера...

   "Хлебнул он что ли с утра?" - сказать определенно, пил Ицкович или не пил, было затруднительно. Нынешний Олег, как успела уже убедиться Татьяна, не то чтобы пил не пьянея, но наливаться мог долго и помногу. Да и не в этом дело. Настроение Олега могло и не быть связано с потреблением алкоголя.

   "А с чем оно связано?" - выяснить, знает ли он о ее позавчерашнем "приключении", ей так и не удалось. Могло случиться, что и не знает. И это было бы совсем неплохо, если честно.

   "А если все-таки, - да?"

   Тогда одно из двух. Или ему все равно, или он...

   "Хамство в душе затаил", - подсказала "Жаннет", которая чем дальше, тем лучше овладевала "великим и могучим", и вот, пожалуйста, даже цитату из Зощенко весьма к месту ввернула.

   "Заткнись!"

   "Да на здоровье!"

   - Дамы и господа, - Олег поправил шейный платок и обвел собравшихся за обеденным столом весьма выразительным взглядом. - А не прогуляться ли нам к реке? Погода чудесная! Весна...

   - Точно! - сходу поддержал идею Степан. - Сейчас позавтракаем, и вперед!

   - Все в сад! - по-немецки провозгласила Ольга и снова умудрилась оставить последнее слово за собой.

   "Знать бы еще, из-за кого мы собачимся! - устало "вздохнула" Таня, поднимаясь из-за стола. - Но ведь не спросишь, на кого, мол, ты, кошка драная, глаз свой блядский положила? Не спросишь. Не спрошу. Но кого-то мы с ней точно не поделили, может быть, и всех троих..."

   А так, что ж! Почему бы и не прогуляться? В доме слуги, а значит и уши, и глаза, а компаньоны ведь сюда не только отдыхать приехали, но и для того чтобы свой "совет в Филях" на лоне природы провести. И сейчас все получилось "как всегда" в эти дни: господа и дамы - пайщики вполне безумного предприятия - ни разу не дураки, все поняли правильно и предложение, разумеется, приняли. Почему бы и не поговорить? Отдых в любом случае недолог, надо бы и с громадьём витающих в умах планов определиться. А потому не прошло и часа, как вся компания отправилась гулять.

   - Итак, - сказал Виктор, когда они остались одни и вдали от чужих ушей. - Давайте, наконец, определимся: каковы наши планы?

   - О стратегии можно порассуждать, - улыбнулся инициатор прогулки, доставая из кармана пальто фляжку с коньяком. - Но тактически, лично я уже завтра еду в Берлин, - объявил ровным голосом Олег.

   "В Берлин? - удивилась Таня. - Зачем ему теперь в Берлин?"

   - Ты там что-то забыл? - прищурившись, как от яркого солнца, спросил за нее Степан.

   - Да нет, - неожиданно пришел на помощь Олегу Виктор. - Это решение как раз кажется логичным. Газеты читаем? - он покрутил рукой в воздухе, словно пытался пересказать одним этим жестом все перипетии европейской и не только европейской политики: "мальчик жестами объяснил, что зовут его..."

   - Иногда даже пишем, - буркнул себе под нос Степан, но к счастью его никто не услышал. Похоже, время шуток прошло.

   - Читаем, - сам себе ответил Виктор, так как остальные не спешили вступать в обсуждение, ожидая узнать: "а он-то теперь о чем?" - А значит, железо надо ковать, пока горячо!

   - Какое железо? - Ольга решила, видимо, в очередной раз стать "блондинкой".

   - Последствия эскапады нашего дорогого герра доктора оказались гораздо разнообразнее, чем те, что он предполагал, отправляясь в Прагу...

   - Скажи прямо, - усмехнулся Олег. - Дуракам везет.

   - Дуракам не дуракам... - Степан с интересом пронаблюдал за "принятием грамульки" и протянул руку во вполне понятном жесте. - Но новичкам везет.

   - В карты или бильярд... - предположил Виктор.

   - Бильярд не статистическая игра, - Олег передал фляжку Матвееву и достал - уже из другого кармана - еще одну, на этот раз стеклянную. - Дамы? А в смысле - "везет", я бы скорее назвал рулетку или рыбалку.

   - Рыбалка - искусство... - сказал Степан, отрываясь от фляжки и передавая ее Федорчуку.

   - Как интересно! - округлила глаза Ольга, между тем вполне осмысленно сворачивая с бутылочки колпачок.

   "Вот ведь дрянь..." - мелькнуло у Татьяны.