Реванш. Трилогия

— Как известно: анекдоты про блондинок сочиняют брюнетки. Долгими тоскливыми вечерами.

— Кодируем от алкоголизма, — не остался в долгу Валера, — стопроцентная гарантия. Постоянным клиентам скидки.

— А я слышал, скоро во Франции христианство будет второй по популярности религией.

— А первой?

— Первой будет ислам, — усмехнулся Стас.

— Не смешно, — буркнул в ответ Макс, — это не анекдот, а реальность.

— Это уже вчерашний день, — откликнулся Валерий. — Старый Парашютист ведет и чистку, и зачистку, и отбеливание «Пемолюксом».

— Ле Пен, что ли? Так его вся Европа ненавидит!

— Ерунда, французы его поддерживают, и начал он хорошо. В первую очередь организовал кампанию против уличной преступности, наркоторговли, нелегалов и исламистского радикализма, — Стас пытался вспомнить, о чем говорили по телику этой весной.

— На него правозащитники спустили всех собак, — мрачным тоном добавил Макс. — Мало того, что самого называют фашистом, так еще обвиняют в геноциде, расизме и холокосте потомственных безработных и прожирателей пособия.

— Собака лает, караван идет. Мне кажется, он удержится и дело до конца доведет. У старика сил и энергии будь здоров. И Европа сейчас меняется. Либералы уходят на задний план, вперед выдвигаются нормальные правые консерваторы. Вместо мифических прав ублюдков занимаются реальной жизнью.

— Валера, но это еще бабушка надвое сказала. В прессе визг и писк страшный.

— Ерунда, — отмахнулся Шахов. — В Италии Берлускони свою мафию по тюрьмам распихивает. Немцы от нелегалов и гастарбайтеров потихоньку избавляются. Шредер уже заявил о сокращении безработицы.

— Мало ли что он заявляет. Там за полвека такое либерастическое болото образовалось, что еще полвека расхлебывать. Поднимают визг при каждом покушении на привилегии извращенцев, лиц с альтернативным расположением мозгов и прочей мрази. Только о правах нормальных людей забывают.

— Не бойся, Макс, как только нормальные люди станут меньшинством, так и нас защищать будут, — успокоил друга Валерий и негромко рассмеялся над своей шуткой.

— Мужики, а что это нас на политику потянуло? — при этих словах Стас требовательно постучал рюмкой по столику. — Или вода жизни кончилась?

— Есть еще порох в пороховницах, и патронов хватает, — Валера с готовностью поднял бутылку.

Так с шутками и разговорами «за жизнь» они до Новосибирска уговорили еще одного «Багратиона». А после посадки Макс вызвался сбегать в здание аэропорта, как он выразился: за местными достопримечательностями. Вернулся он через полчаса с довольной улыбкой до ушей и в мокрой куртке. На улице шел дождь. Из «местных достопримечательностей» Макс принес «Рижский бальзам». По его словам, погода стоит чудесная, в магазине международного сектора никого нет, а выбор напитков богатый. Никто и не сомневался в его словах. Два часа ночи по-местному, кто еще попрется под дождем за спиртным, кроме сумасшедших транзитников из Москвы?!

А потом опять взлет. И вновь заложило уши, когда лайнер, набирая высоту, пробивался через нависшие над землей ватным одеялом дождевые тучи. Валера вспомнил, что лет десять назад в такую погоду самолет не смог бы ни сесть, ни взлететь. Пришлось бы идти на резервный аэродром. С тех пор техника шагнула далеко вперед. Приборы ГЛОНАСС и системы автоматизированного взлета-посадки позволяют приземляться даже вслепую, когда видимости нет вообще.

Вскоре Стаса потянуло в сон. Дружеская компания и интересная беседа за рюмкой бальзамчика — это хорошо, но завтра надо быть свежим и выглядеть по-человечески. Завтра начинается рабочий день. И он в первый раз в жизни увидит загадочную «Поднебесную Империю».

Глава 8

Лучший вид обороны

— Что скажешь, Билл? Скоро нам возвращаться домой? — долговязый жилистый Роджер Корвен оторвался от созерцания проносящегося за иллюминатором самолета пейзажа и потянулся за сигаретами.

— Еще три дня. Ты сам знаешь, — не поворачивая головы, отозвался Билли Патерс тихим бесцветным голосом.

Со стороны казалось, что он даже не заметил едкую иронию, буквально сочившуюся из каждого слова, произнесенного его попутчиком. На самом деле Билл в данный момент полностью сосредоточился на управлении старенькой «Дакотой», он уже больше года не садился за штурвал самолета и сейчас чувствовал себя скованно. Перерыв стажа давал о себе знать.

— Это еще неизвестно. У меня паршивое предчувствие, что отпуск опять сорвется и нас зашлют в очередную захолустную дыру. О! Смотри! Прямо в реке купаются! — Роджер повернулся обратно к окну и, отчаянно жестикулируя, пытался привлечь внимание друга к заинтересовавшему его действу. — Их же крокодилы сожрут!

— Здесь нет крокодилов. Там, где водятся бегемоты, крокодилы не выживают. А если и сожрут, не велика потеря. Местные плодятся, как кошки, и мрут с голоду, как мухи, — усмехнулся Билли, пожимая плечами.

— А и черт с ними! — Роджер полностью потерял интерес к происходящему внизу. — Скажи лучше, долго нам еще лететь?

— Еще четверть часа. Я тебя заранее предупрежу. Как и договорились, с высоты 800 футов выливаем канистру и, не задерживаясь, идем к следующему пункту.

— Не беспокойся, вылью точно над помойкой, или как там это называется, — Роджер выпустил прямо в потолок струю табачного дыма. — А интересно, что там в канистрах? И зачем мы этой гадостью поливаем местных?

Билли в ответ только неопределенно хмыкнул. Он давно привык не задавать лишних вопросов. Меньше знаешь — лучше спишь. Задание, полученное от руководителя группы Джорджа Макалина, было простым и понятным любому кретину, даже Роджеру. Джордж вообще общался исключительно с помощью коротких рубленых фраз, не допускающих двусмысленного толкования. Арендовать самолет без пилота и вылить над городами Фриа и Мабуту полученные от Макалина канистры, затем утопить пустые канистры в реке и возвращаться в Конакри. Джордж клятвенно пообещал, что после выполнения задания вся группа вернется домой. Гвинея всем уже порядком надоела. Требование держать язык за зубами было привычным и обыденным, Роджер и Билли давно уже привыкли, что в их Фирме не рекомендуется болтать лишнего. Сразу было понятно, куда шли работать.

Получив задание, они первым делом озаботились поиском подходящего самолета. Правда, и выбирать было не из чего. Билли вспомнил, что на старом летном поле недалеко от Конакри стоит один ветеран авиации. Хозяин «Дакоты», вечно пьяный Джеральд Слоновый Бивень, обнаружился на аэродроме, точнее говоря, в полуразвалившейся хибаре, ранее служившей диспетчерской. Переговоры взял на себя Билли, он был знаком с хозяином птички и быстро сторговался. Аренда самолета на сутки обошлась в 100 евро и 10 бутылок питьевого спирта. Сущие гроши, по меркам Европы, и хорошие деньги для местных реалий.

Когда-то Джеральд владел собственной авиакомпанией и осуществлял перевозки практически по всей Западной Африке. Но со временем дела у него шли все хуже и хуже, он все чаще прикладывался к бутылке. В итоге у него остался только заброшенный аэродром и видавшая виды «Дакота». И то потому, что покупателя не находилось. Еще от прежней жизни осталось прозвище Слоновый Бивень, происхождение коего кануло в Лету.

Билли и Роджеру вся эта лирика была по тамтаму, главное — моторы самолета работали, и особых внешних повреждений видно не было. Правда, в процессе обследования выяснилось, что гад Бивень держал машину с почти пустыми баками, и стоимость заправки, видимо, в арендную плату не входила. На аэродроме топливных цистерн не обнаружилось, или они были хорошо спрятаны, а Джеральд, получив плату, первым делом хлебнул спирту и быстро довел себя до привычного состояния, исключающего возможность ориентироваться в пространстве и ответить на вопрос: где бензин, макака?! При виде опустевшей на половину бутылки спирта у видавшего виды Роджера глаза на лоб полезли. Пришлось ему ехать в город за горючим, пока Билли проверял техническое состояние самолета.