Вечный союз

— Это все, господа, — тихо закончил Эндрю, и его спутники начали расходиться.

Несколько секунд спустя рядом с ним остался один Винсент. Помешкав, он подошел к Эндрю.

— Что с вами, сэр? — осторожно спросил он. Эндрю тщетно попытался улыбнуться.

— Ничего, сынок, все в порядке.

— Черта с два, сэр! — воскликнул Винсент. Эндрю удивленно посмотрел в глаза молодого человека.

— Вы выдохлись, сэр. Это же очевидно. Эндрю отвернулся и направился к воде. Винсент пристроился рядом с ним.

— Мистер Готорн, займитесь своими делами. Помогите Марку привести в порядок суда и собрать людей.

— С этим он справится и без меня, — успокаивающим тоном произнес Винсент. — И не приказывайте мне уйти, потому что я все равно не подчинюсь.

— Значит, нарушение субординации стало твоей привычкой? — не сдержался Эндрю.

Он тут же пожалел о вырвавшихся у него словах. В глазах Винсента стояла боль, как у ребенка, которого выпороли. — Прости меня, сынок, — выдохнул Эндрю. — Я не хотел тебя обидеть. — Он положил руку на плечо Винсента.

— Не извиняйтесь, сэр, — прошептал тот. — Я это заслужил.

— Что с тобой происходит? — В голосе Эндрю звучали беспокойство и нежность.

— Я думаю не о себе, а о вас, — ответил Винсент.

— Значит, каждый из нас беспокоится за другого. Винсент издал горький смешок:

— С тех пор как я оказался в Тридцать пятом, я восхищался вами и хотел во всем на вас походить.

Эндрю погрузился в воспоминания.

— Вам не придется сейчас слушать этот ребяческий лепет, полковник Кин, — быстро добавил Винсент. — Я сказал это потому, что, мне кажется, я понимаю, что сейчас происходит внутри вас.

Эндрю знал, что должен улыбнуться, покачать головой, сказать, что с ним все нормально и Винсенту пора идти по своим делам.

— После всего, что я видел… — начал он и смолк. — И после всего, что я сделал, я чувствую, будто во мне поселился какой-то червь, медленно пожирающий меня изнутри. Я думаю о тех людях, которые умерли потому, что я приказал им делать то-то или отправиться туда-то. Я думаю об этих людях и даже о тугарах, которых я убил. Господи, я думаю о той ненависти, которую познал.

— Я вас понимаю, сэр. Я хотел вам сказать, что вы все сделали правильно.

Эндрю грустно улыбнулся и посмотрел на Винсента.

— Скажи это им, — вздохнул он, показывая на море. — Скажи это всем тем, кто остался в Суздале, и тем, кто умрет завтра вечером. Скажи им это сам, потому что у меня уже нет сил.

— Все ваши решения были правильными, — возразил Винсент. — Я говорил вам это уже сотни раз, а вы все равно мне не верите. Когда что-то идет не так, вы всегда вините во всем себя Мы в этом похожи, сэр. Мы вспоминаем наши ошибки, действительные и кажущиеся, и желаем вернуться в прошлое и исправить их.

— Но мы не можем этого сделать, — прошептал Эндрю.

— Никто из нас не совершенен, — произнес Винсент. — Никто, даже мой герой Эндрю Лоуренс Кин не может быть всегда правым. — Молодой человек усмехнулся: — Мне кажется, сэр, вы даже сожалеете о том, что позволили себе выказать свою небольшую слабость на глазах у младшего офицера. Вы считаете, что настоящий командир должен быть всегда одиноким, уверенным в себе и скрывающим свои страхи.

Эндрю поднял глаза на Винсента.

— Не беспокойтесь, сэр. Мое отношение к вам не изменится. Я никому не скажу ни слова. Это мгновение пройдет, словно его и не было. И, сэр, проиграем мы или выиграем, моя вера в вас не изменится ни на йоту.

— Я больше не могу позволить себе совершать ошибки, — сказал Эндрю. Несмотря на все его желание сохранить молчание, слова так и рвались из него. — Завтра вечером мне опять предстоит морской бой с ним.

После того что он пережил на «Суздале», Эндрю становилось плохо при одной мысли о том, чтобы снова взойти на борт броненосца. Как он это переживет еще раз?

— Посмотрим, что у нас получится, — мягко заметил Винсент.

Лицо Эндрю озарилось слабой улыбкой. Глаза мальчика смотрели прямо на него — но нет, Винсент Готорн больше не был мальчиком. Эндрю помог ему возмужать, если для возмужания необходимо превратиться в безжалостного убийцу.

Эндрю давно относился к Винсенту как к младшему брату, веря, что тот дан ему небом вместо Джонни, и не желал для него такой судьбы.

— А ты, Винсент? — ласково спросил он. — Что с тобой произошло?

— Я бы не хотел сейчас об этом говорить, сэр, — ровным голосом ответил тот.

— Это наконец случилось, да? Так много убийств, и ты вдруг почувствовал, что это единственное, что ты можешь противопоставить всему этому злу? — Мне было почти жаль Кромвеля, — вдруг сказал Винсент. — Этот человек много страдал. И вот к чему это все привело. Тела солдат моего полка, лежащие во дворце, эта его шуточка насчет наших жен. А потом этот мерк, висящий на кресте, как карикатура на Христа! Боже, где ты был в этот момент? Мерк смотрел на меня, моля о милосердии, однако он расправился бы с моей семьей у меня на глазах так же безжалостно, как я бы раздавил ядовитое насекомое. С тех пор как мы попали в этот мир, я верил, что Бог говорит со мной, удерживает меня от греха убийства и призывает меня избрать лучший путь. Где он был тогда, этот Бог? Я читал трансценденталистов, Эмерсона и Лонгфелло, которые утверждали, что все мы являемся частью одной великой души. А передо мной висел этот мерк, и бушующая толпа наслаждалась его муками, и его сильное тело было вскормлено нашей кровью и плотью. Если Бог есть, как мог Он создать этот мир? Как мог Он создать такое место, где нужно убивать, чтобы выжить и не быть убитым? Этот мир безумен, сэр, — тихо закончил он.

— И мы в самом центре этого безумия, — вздохнул Эндрю, положив руку на плечо Винсента. — Может быть, мы с тобой когда-нибудь и сможем выбраться из него. Иди, сынок, тебе надо помочь Марку, а мне проследить за тем, чтобы все шло как должно.

Они повернулись к морю спиной и пошли обратно к своим.

— Спасибо, Винсент, — тихо сказал Эндрю

— Спасибо вам, сэр, — отозвался молодой человек и отдал полковнику честь.

Эндрю понимающе кивнул и ответил ему тем же. Секунду Винсент поколебался, затем исчез в сумерках.

— Полковник Кин?

Эндрю очнулся от своих мыслей и заметил стоявшего неподалеку Фергюсона.

— В чем дело, Чак?

— Извините за беспокойство, — нервно произнес Фергюсон, — но мне тут в голову пришла одна мысль, и я чуть не вырвал себе волосы от досады. Какой же я осел, что не подумал об этом раньше!

— Говори, Чак, что ты там опять придумал?

— Можно взглянуть на ваш револьвер, сэр? Эндрю вытащил свой пистолет из кобуры. Он был все еще мокрым, и полковник подумал, что О'Дональд, который обращался с любым оружием как с новорожденным младенцем, затрясся бы от негодования, увидев, в каком состоянии находится один из немногих в Валдении драгоценных револьверов.

Фергюсон взял оружие и внимательно его осмотрел.

— Вижу, вы сделали пару выстрелов, сэр.

— По проходящему мимо броненосцу, — ответил Эндрю, усмехнувшись при этом воспоминании. — Так в чем дело, Чак?

— Вот в этом, сэр, — ответил инженер, вынув взрывной капсюль из отверстия зарядной камеры. Его глаза горели энтузиазмом. — Вот, сэр, решение всех наших проблем!

Глава 19

— К вечеру мерки достигнут реки, — воскликнул О'Дональд. — Плевать мне, что Кромвель вернулся. Надо атаковать город!

Калину казалось, что его голова сейчас расколется пополам. В этот день их надеждам пришел конец, затем они возродились из пепла, а сейчас окончательно угасли.

Прошлым вечером они покинули свои укрепления и отогнали немногочисленные карфагенские, — патрули обратно в город, освободив от врагов всю округу. В их ряды влилось новродское ополчение, и многие поверили, что победа близка.

А утром в устье Нейпера появились «Оганкит» и еще четыре броненосца. Несколько мучительных часов Калин думал, что Кромвель разбил флот Эндрю и теперь вернулся, чтобы покончить с непокорными суздальцами. Затем они получили весть о приближении войска мерков. На рассвете была оставлена станция Уайлдернесс, и один из разведчиков ухитрился переплыть Нейпер прямо под носом у карфагенской галеры и сообщил Калину о том, что враги совсем рядом.