Сектант

Окна мастерской были забиты изнутри щитами с широкими щелями между досками, только чтобы можно было стрелять изнутри, но бутылки с бензином не проникли бы внутрь. Виктор Алексеевич сумел найти где-то в городе целых три огнетушителя: больших, с широким раструбом. Все хрупкое, стеклянное и легковоспламеняющееся стащили в подвал. Честно говоря, к концу перестановки Сергей чувствовал себя таким умотавшимся, что, нагрянь бандиты сейчас, он только махнул бы рукой и сказал: «Давайте стреляйте». Впрочем, уже скоро он опять начал чувствовать мандраж.

Самое худшее в защите от нападения – ожидание.

– Какое оружие у вас? – спросил он, чтобы немного отвлечься.

Виктор Алексеевич продемонстрировал короткий пистолет с необычным округлением над рукояткой. А также две газовые гранаты. Хотя ими решили не пользоваться: велик риск, что товарищ без маски случайно попадет под ядовитое облако.

Кирилл с гордостью развернул притащенный из дома сверток.

– Ого. – Даже обычно невозмутимый химик поднял брови. – Целая гаубица.

В руках Кирилл держал обрез. Короткая рукоять, торчащий зигзаг затвора, укороченный ствол. Обрез напоминал гибрид старинного кремневого пистолета и современной винтовки.

– От дяди память осталась.

«Бабушка подарила!» – вспомнились слова Таклберри из «Полицейской академии».

– Кирилл, возьми лучше наган. – Сергей протянул ему один из своих, трофейный.

– Вот еще! Да я из дядькиного обреза… Ух! Обрез лучше.

– Ну смотри…

Они находились в большой комнате, в той, где стояло оборудование для производства шариков, сидели в полной темноте. Уже четыре часа. Никто не нападал.

Чтобы не клонило в сон, Виктор Алексеевич периодически поил всех отвратительно-холодным и несладким кофе.

– Кофе бодрит намного лучше, если он холодный и без сахара, – безапелляционно заверил он.

Кирилл начинал рассказывать длинную историю о своем лихом дядьке раза три, но почему-то сбивался на одном и том же месте. Сторожа по очереди, передвигаясь на цыпочках, обходили мастерскую.

Вернулся Виктор Алексеевич, пошел Кирилл. Тяги к рассказыванию историй о своей жизни химик не испытывал, как, впрочем, и Сергей, поэтому некоторое время они находились в полнейшей тишине. Химик замер у окна, только тускло поблескивал в лунном свете пистолет.

Сергей вспомнил слова профессора Крещенского: «Да, вот пример настоящего железного интеллигента. Никакого глупого кудахтанья, рассуждений о ценности каждой человеческой жизни, о том, что каждый преступник заслуживает снисхождения, что никто не имеет права быть палачом… Интересно, в наше время такие остались? И если нет, то куда они делись?»

Послышался глухой, надсадный кашель.

Все же, с досадой подумал Сергей, Виктора Алексеевича брать с собой не стоило. Больной человек, да и распугает всех нападающих своим…

Кашель повторился. Сергей замер.

Кашлял не химик.

– Сергей Аркадьевич, – прошипел от двери Кирилл, – там, на задворках…

– Понял. На исходную.

Парень бесшумно приоткрыл главную дверь и побежал в сторону сарая. По плану он исполнял роль засадного полка. Его бы отправили на место раньше, но побоялись, что в одиночку Кирилл заснет.

Виктор Алексеевич приник к окну:

– Тихо. Никого.

Сергей прокрался к задней двери. Выглянул в щель…

Яркая вспышка!

На мгновение Сергей ослеп, но сквозь прищуренные глаза увидел, как вторая бутылка с горящей тряпкой разлетелась о стену огненным пятном.

Над забором показалась темная голова. Вышинский выстрелил два раза (два нагана – четырнадцать патронов), но, кажется, не попал.

– Прикройте! – Он схватил огнетушитель и бросился к огню.

Открыть клапан, перевернуть вниз, направить раструб…

Толстая струя пены вылилась на огонь. Щелкнули выстрелы химика, тяжелое тело упало с забора в заросли крапивы по ту сторону.

Минус один.

– Я на ту сторону!

– Хорошо! – Огонь не успевал разгораться и гас, прибиваемый пеной. Сергей справится и один, а напасть могут и со стороны ворот.

Главное, продержаться до прибытия милиции. И набрать побольше фрагов.

Два темных тела взметнулись над забором в разных концах. Сергей бросил огнетушитель и выстрелил с двух рук. Не попал, конечно, но и ответные выстрелы просвистели над головой. Вышинский точным выстрелом уложил еще одного нападающего – минус два – и бросился к двери. Пуля отколола толстую светлую щепку, но он был уже внутри. Захлопнул дверь и упал на пол.

Наступила напряженная, звенящая тишина.

Во дворе, кажется, не стреляли, хотя в запарке Сергей мог и ошибиться. Огонь на стене погас, а запас бутылок с бензином у бандитов был ограничен. Скорее всего, они собирались поджечь стену и застрелить Сергея, выскочившего на огонь. Оборонную группу из трех человек они точно не ожидали встретить.

Тихий-тихий скрип… Щели в двери потемнели, закрываемые телом человека.

Бах!

Выстрел в помещении был оглушающ.

Бах! Бах!

Человека за дверью не задело, и он начал стрелять в ответ. Если бы Сергей стоял – был бы уже мертв.

Бандит помедлил мгновение и пинком распахнул дверь. Сергей повел стволом…

Бах! Минус три.

Осталось три…

Во дворе рассыпалась трескотня выстрелов: и щелчки пистолета химика, и хлопки наганов. Зазвенели стекла окон.

Три бандита сзади и три спереди. Задние мертвы все. На выручку ребятам!

Сергей бросился на ту сторону мастерской, осторожно выглянул в окно, в щель между досками.

Посреди двора в лунном свете лежало скорченное тело – минус четыре. Две полусогнутые фигуры бежали к двери. Виктор Алексеевич молчал. Ранен? Убит?

Ухнул выстрел, второй, дверной проем сарая осветили вспышки. Заработала «артиллерия».

Одна из фигур сломалась и упала, завывая, на землю. Второй отчаянным прыжком взлетел на крыльцо и дернул дверь. Скрылся внутри.

Не закрыли!

Сергей замер. В мастерскую проник враг, и, возможно, не один. Почему молчит химик? Нужно быть осторожным. Не нарваться на пулю врага и не подстрелить по ошибке друга.

Он бесшумно отпрянул от окна, успев заметить, что в ворота вбегают еще двое, сразу начав стрелять в сторону сарая. Ничего, Кирилл справится…

Шорох.

Сергей направил ствол револьвера в темноту.

А если это Виктор Алексеевич?

Вышинский осторожно прижался спиной к двери в свою комнату. Чуть приоткрыл ее и почти полностью скрылся в комнате.

Шорох.

– Виктор Але…

Бах! Бах! Вспышки выстрелов разорвали темноту.

Сергей выстрелил с левой руки два раза, кажется, не попал. Два патрона в одном нагане и два – в другом. Негусто…

Сергей попятился и рукой нашарил на столе рукоять меча, оставленного здесь в качестве последнего шанса. Если патроны кончатся и начнется рукопашная – очень пригодится… В качестве способа красиво умереть, если у противника заряды останутся.

Он выглянул в коридор…

Бухнул обрез, раз, другой, третий. Как бы вторя ему, на задворках мастерской затрещал пистолет химика. Раздался отчаянный крик, быстро захлебнувшийся после очередного выстрела.

Сергей отвлекся на какое-то мгновенье, и тут на него прыгнула черная тень. Один наган отлетел в комнату, во второй Вышинский вцепился с отчаяньем обреченного, но проклятый противник ловко двинул ему под дых и вырвал оружие из рук.

– Ну что, сяктант… – прохрипела невидимая смерть.

Сергей ударился спиной о стол и больше почувствовал, чем увидел, как на него наводят ствол его собственного револьвера. Он схватился за рукоять меча и взмахнул наискось.

Завывающий крик, что-то упало на пол, вопящий противник рухнул на колени. Сергей нанес еще один удар…

– Убирайте оружие, – прохрипел Сергей, когда лихая троица собралась во дворе.

– И как же мы тогда объясним, из чего застрелены бандиты? Из рогатки?

– Вы ничего не будете объяснять. Потому что вы сейчас разойдетесь по домам. Я останусь и дождусь милицию…