Коронованный лев

Рану обожгло, будто в нее набили перец, рука частично онемела. Я не счел нужным сдерживаться и издал гневный возглас:

— Подлец!..

Дизак довольно посмеивался, его глаза весело и маслянисто блестели от удовольствия, а ноздри широко раздувались, будто он пытался уловить запах крови, чтобы упиться им. Он расслабился совершенно и приготовился наслаждаться.

Ну а теперь… Я приготовился нанести неожиданный удар, и вдруг меня резко качнуло, в глазах потемнело, а по телу побежала мелкая дрожь. Что за… Нет, это был не «перец». Но как некстати…

Я узнавал манеру боя Дизака, и одновременно не его манеру. И эти воспоминания будто вызвали трещины на льду перед ледоходом. Я почти перестал видеть — передо мной закрутился мерцающий рой ослепляющих необычностью и смутной долгожданностью образов, дезориентирующих, притягивающих, смущающих своей отрывочностью, тут же сопровождавшейся ворохом догадок. Такого эффекта я не ожидал, по крайней мере, не сейчас… — хотя в этом была своя логика — ведь это было настоящее грубое столкновение с частью того забытого мира. Задыхаясь, я отступил сразу на несколько шагов, а он следовал за мной не торопясь, давая время сделать дело, как он думал, охватившему меня страху. Я потряс головой. В глазах все плыло, а в глубине сознания будто проскакивали искры — цвета, необычное освещение, запахи, даже вкус… едва узнаваемые — отлично узнаваемые, почти родные лица — целая лавина призраков, возникшая между нами стена из воздуха: скрежет стали, россыпь ярких звезд, лазурный лепесток Земли повисший в неземном черном небе, знакомый смех, экраны, голограммы, мерцающие огоньки индикаторов… раскрытые капсулы…

— Кажется, наконец ты понял, на что напросился? Но нет, ты все понимаешь неверно… — и я ощутил новый жгучий укол в бедро, на этот раз пропущенный совершенно честно. — В самом конце я тебя не убью. — Вот в этом я, как ни странно, не сомневался. — Может быть, тебе будет интересно узнать, что остаток жизни ты будешь служить мне верой и правдой. Но это чуть позже… — он сделал новый финт, просто забавляясь, но в голове у меня внезапно прояснилось. Пора. Что ж, воспоминания оттянули этот момент, но сделали его еще более закономерным. Теперь я лучше помнил и знал, что делаю. Я снова приоткрылся. В это мгновение он был совершенно не защищен от — вот этого… И перехватив его плетущий затейливое воздушное кружево клинок своим, я совершил хлесткое движение.

Дизак вскрикнул. Отлетевшая по инерции бретта лязгнула о чью-то каску. Я тут же сделал обманный выпад дагой, и он пригнулся, эфесом рапиры я сильно ударил его в челюсть, а когда он начал падать, подтолкнул острием рапиры в горло, вынудив прижаться к земле, и заставил замереть в этом положении. Рука все еще немного дрожала, но это были уже не мои проблемы.

— Верно, чуть позже. Сильно позже!..

— Как?.. — прохрипел он в полнейшей растерянности.

Хранители издали нарастающий гневный рев. Они ведь не очень-то хорошо соображали. На лице Дизака отразился ужас. Он понимал, что если они вздумают на меня кинуться, я сперва пришпилю его к земле.

— Стойте!.. — заорал он, не обращая внимания, что по его шее потекла тонкая струйка крови. По крайней мере, на моем клинке не было никакого жгучего состава. — Стойте, я вам приказываю!..

Хранители замерли в паре шагов от нас, глухо ворча. Было в этом что-то от морского прибоя, когда море кажется живым и разумным существом, бог знает о чем думающим и грезящим.

— А теперь ты прикажешь им убраться, — сказал я.

— Но как ты… как тебе удалось… Ты же… ты же… не может быть!..

— Приказывай! — повторил я.

Он, как мог, глубоко вдохнул.

— Доктор Гелион?.. — проговорил он неуверенно, со страхом. Я приподнял бровь — зачем же льстить? Я, конечно, похож на отца, но не настолько, и не в чужой же шкуре. — Эрвин?.. — На этот раз он угадал.

Я немного надавил на острие, и он протестующе булькнул.

— Вы просчитались, — сказал я спокойно. — А теперь — давай.

Я освободил его горло, быстро переведя острие к его сердцу и остановив там.

— Или предпочитаешь встретиться с нами в другом времени?

Он перевел дух и облизнул губы, слегка кивнув, будто самому себе:

— Эрвин… — и возвысил еще подрагивающий голос: — Хранители, дети божьи!.. Приказываю вам — возвращайтесь к вашему учителю, вы будете нужны ему, в другой час!

По толпе хранителей прокатилась какая-то волна, они отступили на шаг, но дальше не двинулись.

— Поубедительней, — поощрил я. — Твоей жизни ничего не грозит, если они уйдут. Вы все равно проиграли.

Губы Дизака тряслись, глаза отчаянно блуждали, ища выход из неожиданного тупика.

— Но что же с нами будет?..

— Это мы будем решать не здесь.

Он на мгновение прикрыл глаза, снова слегка нервно кивнув.

— Хранители!.. — его голос почти сорвался. — Уходите. Немедленно. Таков промысел и замысел божий!

По людской стихии прокатилась новая волна, и теперь линия прибоя отодвинулась, медленно отступая прочь.

— Ты же не убьешь меня? — снова переспросил он хрипло и нервно.

— Если скажешь мне, под каким именем скрывается Линн — нет. Да не бойся, — поморщился я, увидев его взгляд. — Я не стану убивать тебя после этого.

— Ты действительно этого не знаешь?

— Это ненадолго. И мне надо знать, что ты раскаиваешься.

Он кивнул, похоже, уже достаточно придя в себя.

— Это Клинор.

— Маркиз де Клинор?

Этот тихоня? Хотя, почему бы нет. Черт!.. Теперь, когда я все вспомнил — он же был похож даже внешне! Отличный двойник, может, даже генетическая копия? Вот это была проработка плана… И эта его чрезмерная «религиозность», прекрасно все маскирующая. Да, это должен быть он. Я кивнул.

— Что ж, если ты поможешь нам все исправить…

Меня перебило разорвавшее ночь грозное рявканье:

— Какого гомункулуса!.. — Откуда здесь Фортингем…

— Ббей тфарей!.. — знакомо взревел Бэм.

И тут же послышался ружейный залп. Огюст и Мишель привели подкрепление…

— Vorwärts! [24] — закричал откуда-то капитан Таннеберг, как «страшное, жуткое как смерть: „Даешь!“» [25]

Земля сотряслась под тяжелыми конскими копытами. Мы оба вздрогнули. Воспользовавшись моментом, Дизак крепко схватил мою рапиру за лезвие и, перекатившись, воткнул ее острием в землю. Я чертыхнулся, на мгновение потеряв равновесие, а вместе с ним и оружие — не останавливая движения, Дизак прокатился по моему клинку, вырвав его из моей руки. Рефлекторно я перебросил дагу в правую руку. Дизак схватил мою рапиру и, распрямляясь, тут же сделал резкий выпад, угодив мне не в корпус — я почти успел уклониться, а в левую руку у локтевого сгиба, и сразу резко повернул клинок, закрепляя успех. Из глаз у меня посыпались искры, я рухнул рядом с ним на одно колено.

— Стойте, убейте их всех!.. — крикнул он, но слова тут же перешли в хрип, услышали его немногие. Сыпались у меня из глаз искры, или нет, падая, я всадил дагу прямо ему в сердце. Я не мог ему позволить снова возглавить его армию.

— Жаль… — проговорил я, и на моих глазах выражение его лица не просто изменилось, а будто стало лицом другого человека. Почти беспомощным, а то, что мелькнуло напоследок в его глазах, показалось странно похожим на облегчение и благодарность.

— Прости… — пробормотал он, и его пальцы соскользнули с эфеса моей рапиры. Он снова вытянулся на земле, и больше его не нужно было там удерживать.

— Нейт… — позвал я, но его глаза безразлично остекленели. — Черт тебя побери!.. — прошептал я сквозь зубы и с трудом выдернул из руки собственную рапиру, тупо заметив, как из разорванной артерии хлещет кровь. Что ж, похоже, что и он меня достал.

Но все случилось только потому, что я перестраховался. Если бы никто не отправился ни за какими отрядами, тут бы сейчас не проливался «океан крови», прямо под нашим домом. Хранители бы ушли… пусть бы потом все равно пришлось что-то с ними делать. Эта ночь брала свое. И не без моей помощи.