Гиблое место

Такая постановка вопроса меня удивила. Однако спорить было не о чем.

– Давай возьмем себе одного коня, – предложил я.

– Нельзя, – возразил отец Алексий. – И твоего Гнедка лучше бы оставить. Мы, видать, в осиное гнездо попали, как бы его не растревожить.

Мне стало жалко бросать симпатичную лошадку, но Алексий был, по-видимому, прав, лошади более приметны и узнаваемы, чем люди. Однако я все-таки попытался его уговорить:

– Пешком нам быстро отсюда не уйти, нас опознают и поймают.

– А мы твой облик изменим и спервоначала пойдем не вперед, а назад.

Идея возвращаться мне так же не понравилась, но возразить было нечего. Действительно, если нас станут искать, то в первую очередь на пути к Москве.

– И как мой облик менять будем?

– В свой стихарь тебя одену.

– Тогда пошли, – согласился я.

Стараясь не смотреть на безжизненно лежащих на дороге недавних противников, я пошел назад. Отец Алексий ненадолго отстал, но через несколько минут догнал меня пристроился рядом. В его руке появилась сабля, принадлежавшая предводителю.

– Казну забрал и саблю, – пояснил он, – теперь они татям без надобности, а нам сгодится.

– Оружие нужно спрятать, – сказал я, – ты же священник.

Не сбавляя шага, поп просунул саблю вместе с ножнами за пазуху и укрыл ее под рясой. Потом из своего мешка выудил церковное платье с широкими рукавами, как я догадался, «стихарь», и передал мне. Я натянул эту хламиду поверх своей одежды. Алексий был высок и толст, так что стихарь, обвиснув на плечах, по длине пришелся мне почти впору.

– А шапка есть? – поинтересовался я.

– Клобука другого нет. Так ходи.

Дальше мы шли молча. Обсуждать случившуюся бойню мне не хотелось. Поп, подняв глаза к небу, беззвучно молился, видимо, просил прощение у Бога.