Капитан-командор

— Ладно, помогу вам с жилищем! — с усмешкой пообещал кубинец. — Какую-нибудь квартирку подберем.

— Было бы здорово!

Громов и не скрывал радости — всяко уж лучше жить самим по себе, чем чувствовать себя приживалами.

— Боба завтра выпустят, — вечером, за ужином, обмолвился Майк. — А поджигателя, кстати, поймали. Знаете — кто?

— Догадываемся, — Лина всплеснула руками. — Конечно же — этот придурок Джанго Нос, больше некому!

— Свои же боссы его и выдали, — потягивая пиво, пояснил Гонсалес. — Совсем с катушек съехал. Что хочет, то и воротит. Кому такой неуправляемый нужен? Ла-адно, завтра получит от судьи пару лет, а то и пятерку!

— Неужто — пятерку? — Андрей изумленно покачал головой.

— А что ты думал? За умышленный-то поджог! Ладно, черт с ним, что хотел — то и получит.

Они сидели в уютном кафе мотеля, за столиком близ распахнутого настежь окна, выходящего прямо на дорогу и видневшееся за ней бескрайние кукурузные поля, тянувшиеся, казалось, до самых Аппалачских гор. В голубом, с веселыми снежно-белыми облаками небе, клонясь к закату, висело нежаркое осеннее солнышко, вокруг мотеля росли аккуратно посаженные пирамидальные тополя и пальмы, а чуть дальше, меж полей, виднелась дубовая рощица, за которой виднелась чья-то ферма.

Идиллию нарушали лишь время от времени проносившиеся по шоссе грузовики и автобусы да небольшие группы велосипедистов из Американской ассоциации студентов, считавших своим гражданским долгом орать на ходу, что есть мочи, какую-нибудь дурацкую песню в столь популярном здесь, на юго-западе, стиле кантри.

Судя по работавшему в кафе радио, хозяину мотеля — добродушного вида толстяку с свисающими, как у бульдога, щеками — подобная музыка нравилась.

— Всякое там старье — деревенщины, — скривившись, пояснила Лина. — Билл Монро с Блюграсс Бойз, Хэнк Вильямс и прочий хлам. Нет, чтоб Чабби Чеккера!

— Или Пресли, — с улыбкой согласился Андрей. — А что, музыкальный автомат здесь не работает?

— Не работает! — Лина возмущенно округлила глаза. — Я в первый же вечер пыталась включить. Сколько времени прошло, а этот старый черт так его и не починил. Деревенщина — она и есть деревенщина, на что ему Пресли? Ты еще скажи — серф!

Громов едва смог дождаться завтрашнего вечера, когда, заехав за ним в магазин, Быстрый Гонсалес должен был — как уговаривались — что-нибудь сообщить о квартире.

Должен был… Однако не сообщил! Голова Майка оказалась занята совершенно другим, да вообще, сидя за рулем, кубинец заметно нервничал и даже не пропустил помеху справа — какую-то изысканно одетую даму в дорогущем кабриолете.

— Козел!!! — ударив по тормозам, громко выругалась дама.

И это еще было самое приличное слово из тех, что хлынули из ее уст ниагарским водопадом.

— Ведьма старая!

«Обласкав» женщину, Гонсалес выскочил на загородное шоссе и прибавил газу, подрезая недовольно вякнувший клаксоном автобус.

— Что-то случилось, дружище? — осторожно поинтересовался Андрей. — Ты просто сам не свой какой-то.

— Случилось, а как же! — Майк с остервенением стукнул ладонью по рулю. — Этот придурок Джанго Нос прямо с судебного заседания сбежал!

— Ничего себе!!! — присвистнул Громов.

— Вот и я о том… Констеблю съездил по уху, идиот, хорошо — не шерифу… И сбег! Только его и видели, — нервно хохотнув, кубинец обогнал грузовик через двойную сплошную. — Облажались судейские, теперь будут ловить…

— Думаю, поймают, — настороженно поглядывая на дорогу, усмехнулся Андрей. — Куда ему, дураку, деться-то?

— Да, поймают, конечно, — закуривая, Гонсалес мрачно кивнул. — Только ведь до этого какое-то время пройдет, а Нос — парень мстительный, тем более — безголовый.

— Понятно — отморозок!

— К-кто?

— Говорю — придурок полный.

— Согласен, — чуть снизив скорость, Майк свернул к мотелю. — Только этот придурок теперь все сделает, чтобы нас с тобою достать. И наших девчонок! А знакомых у него в городе полно, быстро наш мотель вычислит…

— Тогда надо уехать куда-нибудь за город, — предложил Громов. — Ну на время. Пока не поймают этого Джанго.

— Уехать, говоришь? — подъезжая к парковке, кубинец задумчиво почесал за ухом. — А это идея! Куда-нибудь не очень далеко… но где никто искать не будет. Понимаешь, не за себя боюсь — за девчонок. Не будешь же их везде за собою таскать.

— Кстати! У меня и хорошая новость есть, — заглушив двигатель, неожиданно улыбнулся Майк. — Боба Краймана освободили из-под ареста. Ну того, натуриста. Сегодня к нам в гости заедет — выпьем, поговорим!

Боб приехал часа через два, когда уже начинало смеркаться. Свет мощных двойных фар его авто отразился в окнах кафе, словно луч прожектора пограничного катера или фрегата. Припарковавшись, Боб выскочил из машины с каким-то свертком подмышкой и, завидев выглянувшего в окно Гонсалеса, помахал рукой:

— Привет, парни! И вы, девчонки, привет.

— А что он один? — тихо спросила Бьянка. — Ни жены, ни любовницы нет?

— Тише, тише, подруга! — оглянувшись на баронессу, Лина всплеснула руками. — Сколько раз тебя учила: нехорошо говорить — любовница, лучше сказать — подружка, герл-френд.

— Да, — чуть подумав, согласилась аристократка. — Так, пожалуй, лучше. Но и любовница — неплохое слово, иные любовницы при глупых государях царствами правили! Так нет, значит, подружки у этого Боба?

— Была когда-то любовь, — вздохнув, негромко промолвила Магдалина. — Со школьной скамьи еще. Несчастная. Девчонка его за другого замуж вышла, а Боб потом вены резал… Ничего, сейчас вроде как успокоился.

— А-а-а, — баронесса поправила блузку. — Вон оно как! Бедный Боб! Бедолага.

— Вы только посмотрите, на какой тачке этот бедолага прикатил! — засмеялся Майк. — Ладно, хватит лясы точить, пошли в кафе, что ли.

Только что освободившийся из-под ареста Боб был горд и весел. Горд тем, что все ж таки натуристов разогнали не сразу — и в местных газетах даже вышла по этому поводу не одна статья, ну а весел — от встречи с друзьями.

— Знаете, я только с вами и отдыхаю как следует, — по очереди обнявшись со всеми, молодой человек уселся за столик и, пригладив белобрысые волосы, развернул сверток, вытащил бутылку вина. — Знаете это что? Бордо урожая сорок девятого года!

— Сорок девятого? Ого! — Лина хлопнула в ладоши. — У тебя новая машина? А где «Корвет»?

— Был «Корвет» да сплыл, — улыбнулся бывший арестант. — Теперь вот «Импала». Честно говоря, тоже не бог весть что.

— А смотрится шикарно!

— А слоган знаете? — осведомился Боб. — «Роскошный автомобиль, доступный для каждого»! Для каждого — так вот! Объем двигателя пять и семь, турбо… в других моделях есть еще три и девять, но я б вам такой не посоветовал. Это пятьдесят восьмого года модель, вообще классно смотрится! А вот с шестидесятого они такой гнусный дизайн ввели — не машина, а какое-то, прости господи, гнусное громыхающее корыто или даже, лучше сказать — чемодан угловатый, ничуть не лучше пресловутого ублюдочного «Эдзеля». Ладно, черт с ними… Ну… выпьем, что ли? Кстати, Бьянка, а тебе какие машины нравятся?

— «Бьюик-Скайларк», — смущенно призналась девушка. — Такой голубой, красивый…

— Пятьдесят четвертого года модель! — пояснив, Лина пригубила из бокала. — А ничего… А машинка ничего, тот «Скайларк».

Боб засмеялся:

— Еще бы! Четыре тысячи баксов!

— Главное — трансмиссия автоматическая, чтоб Бьянке легче учиться.

— Так ты что? — Громов недоверчиво глянул на свою подружку. — Ездила, что ли?

— Немножко, — призналась юная баронесса. — Очень понравилось — и мягко, и быстро. Вот только запах…

— Слышь, Эндрю. Будут бабки — подари ей «Бьюик-Скайларк». Только обязательно пятидесятых годов, с молдингами!

Просидели до поздней ночи; Боб, с которым Громов, по сути-то, по-настоящему только сейчас и познакомился, оказался весьма остроумным собеседником и человеком легким, как показалось Андрею, без всякого двойного дна. Болтали, выпивали, играли в карты — тут Бьянка сделала всех! А как же, навострилась еще в аристократических салонах Барселоны!