Одиннадцать друзей Лафейсона (СИ)

- То ты явно облегчишь мне жизнь.

- Сука ты, Лафейсон…

- Когда я только начал проходить подготовку для данной работы, в моей учебной программе была довольно интересная дисциплина. У нее не было точного названия, но мы называли ее «Теорией давления». Сейчас я применяю на тебе базовые положения, и ты уже готов рыдать, как маленькая девочка.

- Что, наконец почувствовал себя мужиком?

- Боже, Аарон… - Локи рассмеялся в голос. – Мне так жаль тебя. Я бы мог тебе лично показать свои мужские способности, дабы разубедить тебя в неправильном восприятии моего образа, но знаешь что? – нагнувшись самому уху Оксфорда, Локи прошептал. – Ты меня не интересуешь. Ты жалок, и прогнув тебя, я не получу ни малейшего удовольствия от процесса, - Лафейсон почувствовал, что он идет в правильном направлении, так как Аарона начала передёргивать мелкая дрожь. – Может, мне передумать? Докажешь, что ты достоин этого? – Оксфорд залился краской и сжал кулаки. – Не отвечаешь? Что же… Я все понимаю. Ты сильный, умный, изворотливый, что тебе до меня, да? Но сейчас, когда я стою над тобой и не собираюсь делать ничего из того, о чем тебя предупреждали, ты в растерянности. Ты не можешь понять, что происходит. Где же мучения? Издевки? Избиения? Надругательства? Ничего, Аарон, ничего из этого не будет. Тебе придется просидеть здесь, а потом я отпущу тебя, оставив в неведенье. Зачем? Потому что мне нравится смотреть, как ты дрожишь…

- Меня предупреждали, что ты животное, - Оксфорд, изобразив на лице отвращение, отвернулся.

- И я даже знаю кто.

- Все-то ты знаешь.

- Все, Аарон. Я знаю все. Хочешь правду?

- Давай, удиви меня.

- Попробуй догадаться сам – почему тебе так легко удалось взять моих ребят, - сведя брови у переносицы, Оксфорд задумался, а позже, уставился расширенными глазами на Локи. – О, какая же ты умница.

- Ты… Ох, черт…

- Тебя поимели, Аарон. Выставили в роли пешки на шахматном столе, а за этим столом сижу я и еще кто-то, чьего имени я, к сожалению, не знаю. Да, каюсь, мои решили, что у нас демократия, за что неплохо поплатились, но и тебе не стоило высовываться и идти в самоволку, украв моего сына. Именно за это ты здесь.

- Вы что, решили поиграть в богов?

- О, наша игра тянется уже очень давно, но сейчас она, наконец, стала интересной.

- Психи… Больные на голову…

- Пока, Аарон. Мне понравился наш разговор, жаль, что мы не сможем больше повторить. Надеюсь, я дал тебе достаточно пищи для размышления. Наташа проследит за твоим состоянием.

- За моим состоянием?

- О, я забыл сказать, что у тебя через полчаса назначена операция.

- И что же ты придумал, уродец?

- Жаль, что твои последние слова станут именно такими.

- Все же решил прикончить меня?

- Нет. Всего лишь избавить тебя от твоей главной проблемы, - Аарон держался, хоть и побледнел. – Язык твой – враг твой. Советую начать учить язык немых, скоро ты будешь в состоянии издавать лишь мычащие звуки. Не переживай, все будут делать профессиональные медики, ты будешь под наркозом…

- Я найду тебя, клянусь…

- Но когда ты очнешься, то… В общем, ты понял. Не ищи меня, я сам найдусь, когда придет время. Хорошей операции и успехов, - закрывая за собой дверь, Локи услышал кучу громких проклятий в свой адрес. – Глупец. Так бездумно тратит свои последние слова.

- А что бы сказал ты на его месте? – спросила Романофф, исследуя какие-то записи на планшете.

- Я бы промолчал.

- Разговор выдался плодотворным?

- Нет, но мне понравилось.

- Хоть кому-то что-то в данной ситуации нравится.

***

Первое, что почувствовал Тор – боль в спине. Кожу неприятно саднило, словно ее расцарапала стая крупных кошек. Следующей отозвалась челюсть – лежачее положение на животе всегда давалось Одинсону с трудом, но горевшая кожа на спине объясняла, почему его положили именно в эту позу. В комнате было темно и свежо, словно Тора перевезли домой, в Орлеан, в его личную комнату с большим подоконником, который больше напоминал лежанку, с вечно шумящими деревьями за стеклами окон, с запахом спортивного одеколона, с дурацкими плакатами на стенах, с мягким матрацем на кровати. Тору хотелось, чтобы это было так, но что-то внутри подсказывало, что он далеко не дома.

- Кто-нибудь? – позвал Тор настолько громко, насколько это позволяло состояние. – Эй, ребята… Мне нужно в туалет, - но никто так и не отозвался. – Да помогите же мне встать!

Где-то снизу послышались тихие шаги. Прикинув что к чему, Одинсон понял, что человек, который направляется к нему, имеет не особо тяжелый вес и, скорее всего, рост, возможно, это даже женщина, так что если это не та самая азиатка из команды Моронье, то ему повезло.

- Извини, я задремала, - дверь комнаты тихо открылась, и Тор краем глаза увидел женский силуэт со свечой в руках.

- А нормального света тут нет?

- Судя по агрессивной реакции, у тебя неврологическое расстройство, так что такой возбудитель, как свет лучше оставить на потом. Я друг, не волнуйся. Здесь только ты и я.

- Где я?

- Город Жатец, Чехия.

- Что я здесь делаю?

- Восстанавливаешься после ожогов от электрического тока.

- Кто ты?

- Молодой человек, попрошу быть более вежливым.

Поставив подсвечник на прикроватную тумбочку, женщина села на стул рядом с Тором, и только сейчас Одинсон смог разглядеть ее: полностью седые короткие волосы, мягкие черты лица, выдающиеся ключицы и яркие, даже при тусклом свете, глаза.

- Простите, - промямлил Тор, осознав свою оплошность. – Но все же – кто Вы?

- Ты можешь знать меня под именем Ив, но я уже свыклась с Наоми.

- Погодите, - проштудировав все возможные варианты, Одинсон, наконец, пришел к единственному правильному. – Вы… Вы мать Локи?

- Отлично, значит мозг все же работает.

- Но как я здесь оказался?

- У нас с моим сыном негласное «европейское соглашение» - если ему нужно скрыться или где-то переждать время находясь в Европе в плохом состоянии, то двери моего дома всегда открыты. Жаль, что наши встречи проходит именно так, и на этот раз пришел не он, а ты, но я не могла отказать в помощи.

- А Локи, он…

- Занимается неотложными делами, по его словам. Судя по тому, что я не видела лучших друзей Локи более десяти лет, а тебя привезли с такими незначительными травмами, то, полагаю, ты для него очень дорог, не так ли?

- Вы имеете ввиду…

- Да. Именно это я и имею ввиду.

- Уже нет.

- Значит, да, - женщина громко выдохнула и улыбнулась. – Что же, прекрасно. Долго вы вместе?

- Около восьми месяцев… Погодите! Нет, мы не вместе. Уже.

- Не вместе, говоришь? – Наоми нагнула голову на бок и посмотрела в глаза Тору. – Поссорились?

- Нет.

- Значит, мой герой опять что-то натворил?

- Я… Извините, но мне действительно надо в туалет.

- О, прости! – тут же опомнилась женщина. – Конечно. Ты не думай, просто мы не можем общаться, а мне так интересно, что у него происходит.

- Я понимаю.

- Очень сомневаюсь в этом. Давай, вставай аккуратнее и медленно, а то голова закружится, а я тебя не удержу, - перекинув руку Тора через свои плечи, Наоми поняла, что ее гость вообще на нее не опирается и старается сделать все сам. - Ты, конечно, парень здоровый, но и я не немощная. Опирайся по-человечески и пошли.

- Как скажете, мэм.

- Ой, только давай без «мэм», ты все же спишь с моим сыном, - от данного заявления у Тора на секунду ослабели ноги, но женщина его удержала. – Тихо ты, куда собрался?

- Извините.

- Не извиняйся, все нормально. Все, дальше сам. Справишься?

- Надеюсь.

- Если что, не стесняйся – зови. Выйдешь, нужно будет наложить компрессы, а потом накормить тебя. Ты голодный хоть?

- Честно, но на странность нет.

- Хм… Ладно, ты занимайся своими делами, а я все же придумаю, что с тобой делать, - Наоми уже собралась уходить, но Одинсон одернул ее.