Лучшие люди (СИ)

— Господи боже, ты подумал обо мне? — в ужасе завопил Эрик. — Не смей, просто не смей когда-нибудь так со мной поступить, преподавание и без того просто кошмар.

Такой “кошмар”, что Эрик смущенно ухмылялся каждый раз, как кто-то из его учеников приносил открытку с пожеланием выздоровления и обнимал его. Даже Чарльз не мог понять, как сильно в такие моменты он любил этого человека.

— Ладно, ладно, давай приведем себя в порядок, — откликнулся Эрик, вставая и поднимая Чарльза на руки. — Посмотрим, хороша ли эта ванна…

Огромная ванна с декоративными ножками была единственным предметом из вещей Шоу, что Чарльз оставил себе. А сегодня можно бы и начать переносить в директорскую башню вещи Эрика. Хотя, судя по тому, что половина из бардака уже была не на его совести, процесс начался без их участия.

— Уверен, что у нас есть на это время?

— А что они сделают, начнут инаугурацию без тебя?

Это был хороший аргумент, решил Чарльз, когда оказался сидящим в теплой воде по грудь, а Эрик крепко обнимал его сзади. Возможно, они могли уделить еще несколько минут…

Поэтому он даже не пытался совладать с собой, когда понял, какой эффект на них обоих оказывает горячая вода. Укладывая голову на плечо Эрика, Чарльз притянул его к себе для поцелуя, и обручальное кольцо горело на его пальце.

========== Эпилог. ==========

Вы приглашены на празднование

бракосочетания

Чарльза Фрэнсиса Ксавьера

и

Эрика Магнуса Леншерра.

Четверг,

19 декабря,

14 часов.

Школа чародейства и волшебства Хогвартс.

“Жениться” подразумевало регистрацию, свидетелей, периоды ожидания и лавину документов о гражданском партнерстве, и потребовалась неделя, чтобы это уладить, прежде чем они смогли назначить дату свадьбы. Сама церемония, была, конечно же, приятным дополнением, и они могли выбирать кого угодно, даже без полномочий, чтобы провести официальную часть, и понадобилось меньше шестидесяти секунд взгляда умоляющих голубых глаз, чтобы Минерва МакГонагалл нашла время на них в своем плотном графике.

Чарльз довел себя чуть ли не до истерики из-за украшений, и Эрику пришлось вырвать переполненный блокнот с записями по этому поводу из его рук и сунуть проходящему мимо домовому эльфу, проинструктировав “Принеси что-нибудь милое”.

В результате, во-первых, Чарльз начал лекцию по домовикам, хотя на этот раз, он хотя бы не так дергался, и, во-вторых, кучу лампочек и старых рождественских украшений.

— Признай, — проговорил Эрик, — иногда у меня появляются хорошие идеи.

— Иногда у тебя появляется хорошая идея, чтобы другие люди обзавелись хорошими идеями вместо тебя. Я согласен только на такой расклад.

Тем временем именно у Чарльза появилась хорошая идея одеться в маггловские фраки, потому что они нравились ему больше, чем парадные мантии. Вспомнив, как тот выглядел в одной из них, Эрик согласился. Их “свита” — Рейвен, Долли и Скорпиус, причем никто не уточнял “сторону” — были одеты в синий, но отказались от украшений, но Чарльз не стал возражать, а Эрик даже не заметил.

Шокировав всех, явились даже родители Чарльза; с круглыми от удивления глазами они сидели в первом ряду, стараясь не трогать ничего магического.

Осознание, что его родители все увидят, кажется, открыло Чарльзу глаза на то, что все будут смотреть: все учителя, неопределенное количество учеников и их родителей, несколько человек из министерства, Малфои и вся семья Поттеров-Уизли-Дурсли. Рейвен понадобилось минут двадцать, чтобы он взял себя в руки после панической атаки в ванной комнате.

После недели неустанного наблюдения за прогнозом погоды, думая о Большом Зале, на случай непредвиденных обстоятельств, запланированный день на самом деле оказался идеальным — холодным, но солнечным, с не слишком сильным снегом. Чарльз, забыв о панических атаках, выглядел абсолютно безмятежным, пока их с Эриком провожали к алтарю.

Позже Эрик не мог вспомнить ни слова из того, что говорила МакГонагалл или даже из своих клятв, что он заучивал. Он помнил только, что видел, как глаза Чарльза разгорались все ярче, как он сжимал руку Эрика своими, в перчатках, все сильнее, а крошечные снежинки падали ему на волосы прямо как в тот день в Хогсмиде тринадцать лет назад.

А затем веточка омелы, которую Чарльз откопал незнамо откуда, прокричала “Традиция требует поцелуя!”, и мать Чарльза разрыдалась, когда Эрик опустился на колени рядом с летающей коляской, и целовал, и целовал его, пока Рейвен не растащила их, бормоча, что они ведут себя нелепо.

На железнодорожной платформе им пришлось наложить заклятье на коляску, чтобы та выглядела как маггловская; Эрику было больно видеть Чарльза таким беспомощным.

— У меня есть некоторые идеи по этому поводу, — сказал Эрик, пока они ждали на платформе. — Это вроде как летающие скобы, что-то, что поможет тебе держаться прямо и просто скользить на расстоянии дюйма-двух над полом.

— Звучит замечательно Эрик, — проговорил Чарльз, но большую часть своего внимания он все равно уделял бумагам, что он держал в руке — сложное расписание насчет того, какие поезда им нужны, чтобы посетить все места волшебного мира, которые они запланировали на эту поездку — Годрикову Впадину, Литтл-Хэнглтон, Гриммо. Как и раньше, Эрику, на самом деле, было плевать, куда они отправятся, но символизм он находил приятным.

“Клянусь, что на этот раз все будет хорошо.”

— А ты красивый, знаешь? — проговорил он, пропуская прядь волос Чарльза через пальцы.

Чарльз отложил бумаги в сторону и посмотрел на него снизу вверх с широкой улыбкой.

— Так мне говорили. И я надеюсь, что мне будут говорить это почаще и с б’ольшим красноречием.

Наклонившись, Эрик поцеловал его; целовал, пока люди не начали пялиться, пока не заболела спина, и ему не пришлось опуститься на корточки, чтобы продолжать целовать, пока, наконец, Чарльз не отстранился, чтобы прошептать:

— Поезд, — и даже после этого потребовалось напоминание: — У нас отдельное купе, знаешь ли, — чтобы убедить Эрика отодвинуться и встать на ноги.

С минуту он смотрел на Чарльза сверху вниз, пытаясь привести в порядок дыхание, отмечая чудесный румянец на щеках, взлохмаченные волосы и сбитую одежду, и, что было самым важным, — широкую мечтательную улыбку, и то, как тот крепко держал Эрика за руку.

— Люблю тебя, — пробормотал Чарльз, и Эрик наклонился, чтобы последний раз поцеловать его, в лоб.

— Я люблю тебя, Maus.

Они сели в поезд, держась за руки.

Комментарий к Эпилог.

Ну, что же, вот и все. Полгода работы (не беспрерывной, за что еще раз извиняюсь), 180 страниц текста, куча ошибок и множество замечательных читателей, ради которых хотелось переводить дальше. Спасибо вам всем за прочтение и отзывы, каждый из них был очень важен для меня, поскольку я впервые переводил в одиночестве такую большую работу. Отдельное спасибо Tenkosh за чтение и исправление тонны моих нелепых опечаток (хотя тебе и не нравится сам фик <3).

Могу сказать только, что я лишь отчасти сожалею, что эта работа закончилась, поскольку у меня впереди в планах перевод еще некоторых AU по XMFC, буду рад и признателен, если вы прочтете и их тоже (минутка самопиара - а как же без этого? ;) )

Спасибо!