Горечь королевского долга (СИ)

Сакура, всхлипнув, продолжала смело смотреть на Мадару. В груди бешено стучало сердце, а она думала о том, как бы унять это сердце. Сердце уймётся лишь тогда, когда с ней будет любимый человек, но…

- Не нужно больше лжи, - попросила принцесса, причём довольно властным и холодным тоном, - я натерпелась её столько, что она стоит мне поперёк горла. Я никак не могла ожидать от своего отца, что он поступит именно так, но… видимо, он с вами заодно. Мне больше некуда деться.

- Как вы сегодня сговорчивы, - заметил Мадара, выпрямившись и скрестив руки на груди, улыбнувшись.

Сакура вздохнула, покорно склонив голову. Да, она не собиралась так рано сдаваться, но нужно хотя бы показать невинную девушку, которая не будет ничему препятствовать, и только потом уже, когда придёт тот момент, удобный для побега, совершить его и освободить Саске из темницы…

- А теперь я попрошу вас закрыть глаза, - попросил Мадара. - Не нужно бояться меня, ваше величество, я не сделаю вам ничего плохого, просто… у меня небольшой сюрприз для вашей персоны.

Повиновавшись, девушка прикрыла глаза, доверившись этому человеку, пусть и далеко не сразу. Она ощутила шаги к ней навстречу, тихое поскуливание Кико со стороны, а потом… потом уже его холодные руки, от прикосновения которых Сакура вздрогнула, но это были не те приятные мурашки от прикосновений её возлюбленного, а неприятные, будто бы даже склизкие, обволакивающие всё тело Сакуры почти до онемения. Девушка не открывала глаз, чувствуя, как её осторожно разворачивают к свету. Значит, к двери, ведущей на балкон… но в чём суть?

- Теперь можете открыть глаза, - вздохнул Мадара, улыбнувшись и отстранившись от принцессы.

Девушка сделала это крайне неохотно, но выполнила просьбу старшего Учихи. Она увидела, что как раз у балкона стоит довольно плотный манекен на стойке, который обтянут довольно красивым платьем белого цвета. Опешив и приоткрыв бледно-алые губы, Сакура стала рассматривать свадебное платье. Оно состояло из пышной широкой юбки, сшитой из нескольких слоёв, и на этой юбке блестел мелкий бисер, подобно капелькам росы перед восходом солнца, и юбка постепенно перетекала в другую, верхнюю часть платья: узкая талия, корсет сзади и, конечно же, зона декольте, открывающая вид на ключицы и шею, и длинная, до пола, фата. Рукава у платья отсутствовали, заставляя девушку, что будет носить это платье, подчеркнуть изящество своих рук. И тут же осознание того, что свадьба совсем скоро, быть может, даже на этой неделе, потрясла Сакуру настолько ярко, что она осела на край кровати, прижав ладони к красивому личику и разрыдавшись.

Видимо, Мадара воспринял это на свой счёт либо просто сделал вид, что ничего не понял:

- Ну, не нужно так расстраиваться из-за долгого ожидания свадьбы, ваше величество. Свадьба завтра, смею вас осчастливить.

Девушка оторвала дрожащие руки от заплаканного покрасневшего лица, посмотрев на Мадару красными от слёз глазами и всхлипнув. По щекам струились дорожки слёз, подобно водопаду, а руки тряслись так, что казалось, будто девушка прямо сейчас потеряет сознание. Она нахмурилась, неверяще глядя на ненавистного ей человека. Мадара чуть приподнял в улыбке уголок красивых губ, опустив чёрные ресницы и снова подняв их, посмотрев на Сакуру и встав перед ней. Та всхлипнула.

- Что? – тихо, еле слышно переспросила она практически одними губами. – Не… не может быть… нет… за… завтра?..

- Ну, - усмехнулся Мадара, кивнув, - с такими делами, как мы посчитали с его величеством, тянуть не имеет смысла. Я смею покинуть вас, загляну вечером, пожелаю вам доброй ночи, но сейчас меня ждут дела в моём замке.

Сказав это, он постоял перед Сакурой ещё несколько минут и только потом покинул помещение девушки, оглянувшись на неё. Та даже не смела ничего сказать ему в ответ, тупо глядя только в одну точку, которую она нашла на платье - крупная бисеринка жемчужного цвета.

Почему-то сейчас её не колыхала мысль о том, сколько было потрачено средств и золота на это платье… её вообще не трогала мысль об этом платье. Будто бы его не существовало, словно бы его не стояло в комнате девушки, словно оно вообще было из другого мира… мира, где Сакура была бы счастлива. Если бы она выходила замуж за другого человека, она бы с большой радостью надевала это платье. Она бы крутилась перед зеркалом, смотрела на себя с разных сторон, никому бы не разрешала приближаться к нему, но теперь… да пропади оно пропадом!

В который раз всхлипнув от чувства безысходности, что с силой трясло её душу, девушка вновь спрятала личико за ладонями, судорожно выдохнув и уткнувшись в колени. Нет, пускай это всё будет просто сном, просто сном, просто… самым ненавистным сном, который только может быть создан воображением и фантазией!

Она прикрыла глаза, длинные ресницы тут же смочили ладони, и девушка повторно принялась всхлипывать. Ей хотелось, чтобы она проснулась. Что для этого нужно сделать? Ущипнуть себя, но… кто-то сделал это раньше Сакура – Кико подошёл к девушке и осторожно лизнул её в обнажённую часть ноги прямо рядом с туфлей, стараясь успокоить свою хозяйку. Значит, это не сон, ведь она так явно и ясно это ощутила… нет… пусть это сон…

***

Вечером девушка за ужином старалась ничего не говорить по поводу рыцаря, посаженного за решётку. Она не спрашивала у короля или Мадары, зачем они это сделали. Вместе с ними сидела и королева, а оруженосец Саске стоял поодаль. Он не собирался прислуживать Мадаре или кому-то ещё, просто решил, что будет лучше почерпнуть нечто ценное из подобного разговора. Он, видимо, уже навещал Саске, так как смотрел на Сакуру практически в упор, намекая принцессе на то, чтобы она поспешила пойти к рыцарю. Но девушка сидела, опустив ресницы, с самым мрачным и спокойным выражением лица, подобно уже взрослой и опытной правительнице.

Она практически ничего не ела. Во всяком случае, без всякого аппетита, который мог бы присутствовать у неё раньше, когда Саске сидел вместе с королевской семьёй. Её величество то и дело предлагала Сакуре то или иное блюдо, склоняясь к её уху, и весь вид соблазнительной еды, видимо, не привлекал и не манил девушку. Она вежливо отказывала матери, еле заметно улыбаясь, стараясь не слушать ругань своего отца по поводу турнира. Он и сейчас говорил, что Саске проходимец, которого он взял в замок по собственной глупости. Мадара охотно поддерживал эту тему, держа в длинных тонких пальцах кубок с красным качественным вином. Королева тяжело вздыхала, стараясь перевести разговор в другое русло, зная, что её дочери неприятно слышать эти речи. Король отмахивался и посмеивался над реакцией своей дочери, а Наруто хмурился, сжимая длинные пальцы в кулаки и стараясь не подойти к двум взрослым мужчинам и не ударить их.

- Что же, - тут же снова начал его величество, - что насчёт завтрашнего торжества? Дочь, ты уже видела это прекрасное платье, что было доставлено из самой Шотландии?

- Да, - тусклым, безжизненным голосом ответила девушка, сдержанно кивнув и посмотрев на своего отца. – Оно не слишком величественно смотрится? Мне показалось, что оно мне не пойдёт…

- Ты ведь любишь украшения на платьях, - тут же одёрнул её король, несколько удивлённо посмотрев на дочь. – А это платье доставил сам господин Учиха, поскольку посчитал, что оно очень подойдёт к тебе и будет подчёркивать фигуру. Разве не так, Сакура? Посмотри на себя, ты прекрасна. Почему бы не показать всю эту красоту?

Сакура устало вздохнула, показывая, что ей вовсе не интересно это слушать. Король, видя, что дочь настроена нерешительно, перевёл разговор на Мадару, повернув голову к нему и подперев её рукой, чуть улыбнувшись. Её величество покосилась на Сакуру, нагнувшись к ней и зашептав на ухо, пока её муж и господин Учиха что-то обсуждали по поводу завтрашней свадьбы.

- Поторопись, если хочешь успеть в темницу и проскочить незаметно, - посоветовала королева совсем тихо.

Сакура округлила глаза, а её величество чуть улыбнулась тонкими красивыми губами, выпрямившись и вновь принявшись за жареный картофель, взяв в правую руку золотой ножик, а в левую - вилку. Сакура опустила глаза, продолжая обдумывать свой небольшой побег в темницу. Нужно было предупредить Саске о том, что свадьба состоится завтра, но… он должен успеть. Обязательно он должен как-то выбраться и успеть, расторгнуть всё это торжество, словно молния, которая метнулась среди ясного неба.