Забытая история (СИ)

- Меня она тоже просила не бросать вас. Мне она сказала, что я могу стать единственным мужчиной в нашей семье. И не ошиблась.

- Это точно, - отозвалась Ангела. Ее муж умер через три года после свадьбы. – А еще она мечтала увидеть Ангелику. Хотя и понимала, что не доживет. Срок еще был слишком маленьким.

- Мы все ее так ждали, - и снова воспоминания. Я помнил, как гладил живот Ангелы, как что-то говорил ребенку. Помнил, как впервые увидел малышку…

Ангела настояла, чтобы перед отъездом в Вену я немного погостил у них.

«…Раз уж ты не был у нас в Новый Год, приезжай просто так. Мы не скоро увидимся, а возможно и никогда больше не увидимся. Я не знаю, как пройдут роды. Доктор говорит, что стресс мог повлиять на ребенка, и могут быть осложнения …»

Сестра боялась, что умрет, так и не попрощавшись. Но я не приехал сразу после приглашения: банально не хватало денег. Спустя месяц я получил телеграмму от сестры. Там говорилось, что все прошло нормально, и что теперь у меня есть племянница. Я решил навестить их…

Дверь мне открыла Паула:

- Вольф, слава Богу, ты приехал! – она бросилась мне на шею. – Ангела так переживала за тебя!

- Нашла о ком переживать, - ответил я, снимая плащ. – Ей о малышке нужно заботиться. Кстати, сколько ей?

- Три недели, - Паула улыбнулась. – Проходи. Только тихо, она спит…

Я вошел в комнату. Ангела сидела в кресле и держала ребенка на руках:

- Паула, зачем ты обманываешь? Мы уже проснулись, - она улыбнулась, сначала ребенку, а потом мне. Я подошел к сестре и поцеловал ее:

- Поздравляю! – я сел в кресло, стоявшее рядом.

- Спасибо. Хорошо, что ты приехал. Вот, знакомься, Ангелика–Мария, твоя племянница.

Я взял малышку на руки. «А говорят, что младенцы не смотрят на предметы подолгу» - подумал я, глядя в ее карие глазенки. Малышка смотрела прямо на меня. Мне показалось, что она мне улыбается.

- Ну, привет, Ангелика. А я твой дядя Вольф, - я улыбнулся малышке, а после поцеловал ее в лобик. Такая крошечная, хрупкая… Я уже чувствовал свою ответственность за нее.

Малышка нахмурилась и захныкала.

- Ой, нам же кушать пора! – Ангела взяла у меня ребенка. – И вам бы тоже неплохо было перекусить. Паула, накорми брата. А я к вам скоро присоединюсь…

Чтобы не смущать сестру, мы вышли из комнаты.

Я не мог разобраться в своих чувствах. Малышка уже казалась мне родной, как будто я знал ее очень давно. Я уже любил ее, конечно как племянницу.

С тех пор я, хотя бы раз в год, приезжал в гости к сестре. С деньгами были очень большие проблемы, но на подарки детям я всегда старался откладывать небольшую сумму. Они были моими племянниками…

И мне нужно было об этом помнить!

- Ангела, это я виноват. Мне следовало помнить, что она моя племянница. Все эти разговоры о дальнем родстве – сплошные отговорки. Прости, если сможешь…

- Ты не виноват. Если б я не видела, как моя девочка любит тебя – не позволила бы отношениям продолжаться. Наверное, это была судьба…

Я обнял сестер. Они не сдерживали слез, и я даже немного им завидовал. Мне бы стало хоть немного легче. Может быть, хоть часть этой невыносимой боли ушла бы, оставила бы меня.

- Буду жить ради Фридл и Лео, - сказала Ангела. - Не буду скрывать, Гели я любила больше всех. Она была особенной.

- Самой лучшей, - ответил я. – А вот мне незачем теперь жить…

- Вольф, будь сильным. Живи хотя бы для того, чтобы отомстить, - милая Паула, как же ты была права!

– Ты нужен нам, ты нужен своему народу, - продолжила Ангела.

- Не хочу я ничего! После того, что случилось, мне незачем добиваться чего – то. Раньше у меня был человек, о котором я заботился, ради которого готов был на все. Теперь ее нет. Пустота. Нет ничего, что могло бы радовать меня. Вся моя жизнь была связана с ней, а теперь я как – будто оторван от внешнего мира. Оставлен наедине со своей болью… Прости, Ангела, что я говорю так. Я знаю, тебе тоже очень больно. Быть может, даже больнее, чем мне. Но я жил только для нее…

Я чувствовал, как слезы текут из моих глаз. Впервые за долгие годы я позволил себе плакать. Но иначе я не мог: я бы не справился, сошел бы с ума.

Ангела обняла меня:

- Тебе скоро станет легче. Вот увидишь. Не вини себя: ты ничего не мог сделать. Сейчас мне помогает мысль о том, что моя девочка была счастлива. Она прожила счастливую жизнь, пусть и короткую. И это благодаря тебе, Волчонок. Она очень любила тебя, и не хотела, чтобы ты страдал…

На кладбище я пробыл весь вечер.

Весь вечер я не мог отвести взгляд от ее фотографии. Это было ее любимое фото: она считала, что очень удачно получилась на нем. Я не мог ничего сказать об этом: мне она нравилась всегда.

Я любил ее. Любил ее улыбку, ее глаза… Вспомнился ее смех, ее голос. Вспоминались моменты из нашей жизни. Как же много всего было!

Наша первая встреча. Конечно, не первая: все же я был ее дядей. Но тогда мы не виделись лет шесть, или семь. Тогда сестра пригласила меня к ним.

Тогда-то я и познакомился с Гели. С новой Гели, повзрослевшей и невероятно похорошевшей. Не знаю, когда я влюбился. Сейчас мне кажется, что это была любовь с первого взгляда.

Она очаровала меня. Поначалу я стеснялся своих чувств, боялся, что меня не поймут. Но она сама дала мне понять, что наши чувства взаимны…

Я приехал к ним летом. Сестра пришла встречать меня к поезду, взяв с собой Лео и Фридл:

- Привет всем! – я обнял сестру. Дети стеснялись. Фридл было всего четырнадцать, Лео – тринадцать. Совсем еще дети.

- Привет, Волчонок! – сестра была рада видеть меня. – Давно не виделись, вояка! Дети с тех пор очень изменились…

- А старшая где? – спросил я.

- Дома, готовится ко дню рождения, - сестра обратила внимание на мое смущение: я не знал, как девушка отнесется ко мне. Дядя – бывший заключенный тюрьмы – не лучший гость. – Да не переживай ты так, она поймет. Гели на удивление добрая девочка. И совсем не эгоистка…

Вскоре я в этом убедился.

Когда мы вошли в дом, девушка выбежала из комнаты и бросилась ко мне на шею:

- Дядя! Я соскучилась! – я поднял ее на руки. – Мама так много о тебе говорит…

- А ты меня помнишь?

- Конечно! – я отпустил ее. Какой же красавицей она стала! – Я помню, как ты рассказывал мне про разных людей, живших очень давно. Неужели тебе было интересно?

Я засмеялся:

- Ну, вообще-то да…

- А я совсем не люблю историю. Она скучная, - девушка осеклась, как будто сказала что-то не то. – Пошли, я тебе наш дом покажу!

Она рассказывала мне что-то, смеялась, а я не мог оторвать взгляда от моей племянницы. Я вдруг поймал себя на мысли, что смотрю на нее, как на женщину. Внешне она была уже взрослой девушкой, а в душе оставалась ребенком. Она могла потратить несколько часов на прическу, а после пойти на озеро. И конечно в воду она заходила первая. Она все еще участвовала в играх младших брата и сестры, но все же остерегала их от опасностей. Я был удивлен, что девушка не пользуется косметикой: все городские девочки начинали краситься слишком рано. А мне нравилась естественность.

Я смотрел ей в глаза, и она уже не отводила взгляда, как в детстве. Казалось, что мы можем понимать друг друга, просто глядя в глаза. Когда я рассказывал ей о чем-то, она смотрела на меня и улыбалась. Ее улыбка казалась мне неповторимой: как будто она знает о чем-то, о чем я еще не догадался…

На следующий день я встал очень рано: нужно было подготовиться ко дню рождения. Я решил нарвать ей букет полевых цветов. Главное, чтобы их было очень много. Это должно вызвать восторг у малышки.

Я оказался прав. Она не ожидала такого подарка:

- Дядя, меня так еще никто не поздравлял! – она поцеловала меня в щеку. – Я тебя обожаю!

Наверное, так я и очаровал ее. Гели теперь искала встречи со мной. Звала на прогулки, просила что-то рассказать. А я влюблялся все сильнее.