Сплетница представляет "Призрака Оперы" (СИ)

Все это было сказано с опущенными на дверь и пол, куда угодно, только не на его лицо, глазами, когда она потихоньку стала выходить из квартиры.

Он просто кивнул. Она поймала это движение краем глаз и схватилась за ручку двери.

- Пока, Чак, - беззаботно сказала она, когда открыла дверь.

- Пока, Блэр, - ответил он бесцветно, когда она прошла через него.

Блэр не могла не ощущать определенную недосказанность в словах.

Когда она потянулась, чтобы закрыть за собой дверь, Блэр впервые мельком посмотрела на лицо Чака.

Холодная, бесчувственная маска вернулась.

От автора: Хорошо, первоначально я планировала написать больше репетиций «Призрака» в этой главе, но решила оставить их для следующей. Плюс, я думаю, на этом закончилась кульминационная точка.

Пожалуйста, ознакомьтесь, даже если вы ненавидите меня за еще одно препятствие перед отношениями Чака и Блэр (но помните, я пытаюсь сохранить оригинальные характеры и все мы прекрасно помним проблему Чака с принятием любви, или, по крайней мере, его чувств к Блэр). И немного ангста делают историю еще более желанной, когда в конце концов, они сделают это. Эпическая мелодрама не может существовать без драмы. Никто бы не вспоминал Ромео и Джульетте, если бы их родители спокойно разрешили им пожениться.

========== 7 Глава. Все, что я у тебя прошу ==========

В течение следующих нескольких дней, Блэр старательно избегала Чака. Она добилась освобождение из школы и репетиций под видом болезни, к большой радости ее дублерши Пенелопы. Впервые в своей жизни она выключила телефон, не желая отвечать ни на чьи звонки, особенно звонки одного определенного человека. Вместо этого она похоронила себя в постели и по какой-то причине чувствовала себя плохо, ее тошнило, но не от того, что она была действительно больна, а от того, что была полностью унижена, признавшись в любви самовлюбленному придурку.

Хотя иногда и милому самовлюбленному придурку, который купил ей гардероб, полный одежды, и который заставлял ее чувствовать себя самой желанной девушкой каждый раз, когда целовал, касался ее… черт, каждый раз, когда смотрел на нее.

Но, очевидно, это было просто частью сложной игры по ее соблазнению. Она, наверное, потешила его больше, чем обычные партнерши по сексу, и он пользовался этим, разрушая границы неприкосновенной Блэр Уолдорф. Но, очевидно, все его предполагаемые романтические жесты были просто сложными трюкам, чтобы получить стервозную королеву Констанс в полное использование. И теперь, когда он получил ненужное признание в любви, он просто потерял дальнейший интерес к ней.

Это было понятно потому, что он ни разу не пришел к ней домой. Она, конечно, сказала Дороте, что не желает видеть мистера Чака, но он даже не пытался. Учитывая насколько часто он проводил время в этот доме ранее, его отсутствием говорило само за себя.

Блэр проклинала себя за глупость, утопая в печали, годовом запасом золотой коллекции Леди Годивы и просмотре фильмов, где Одри Хепберн ждал счастливый конец почти всегда, несмотря на удары судьбы. Если бы и ее проблема в любви смогла решиться также легко. Но даже если бы о на попробовала, она не бы смогла вспомнить ни одного фильма с подобной их с Чаком ситуацией, который обещал счастливый конец.

Чак действительно не напоминал ей ни одного из ее любимых киногероев, как, например, раньше Нейт. О, когда Чак хотел, он мог использовать джентльменский стиль и манеры Кэри Гранта или насмешливое остроумие Хамфри Богарта, но в конце концов он был собой.

Но как бы она не пыталась, она не была Одри.

Она призналась в этом, критически всматриваясь в зеркало, которое показывало все ее недостатки и делало непривлекательной.

Но повторяющиеся сердечные страдания от ухода отца, предательства Нейта и продолжительного равнодушия матери сделали из нее сильную женщину, она не сломается в этот раз.

Вместо этого она решила склеить разбитые кусочки себя, чтобы никто, даже Чак, не увидел, что она была сломлена.

Блэр покажет ему, что у нее все хорошо, посетив дневную субботнюю репетицию. Кроме того, нет ни единого шанса, что она станет рисковать своей ролью в пользу двуличной бездарной дублерши Пенелопы.

В субботу, когда Блэр вела свой путь по улицам Нью-Йорка в сторону репетиционного зала Констанс Биллиард и Сент Джуд, Чак нервно ходил по школе, покуривая сигарету в надежде успокоить свои нервы.

Реакцией Чака на признание в любви от Блэр был лишающий рассудка, парализующий страх. Как он мог не бояться этих слов, когда никто, даже его отец, никогда не показывал ему этого, не говоря уже о том, чтобы говорить о своей любви?

Никогда не испытав этого чувства, Чак понимал в целом это состояние. Нейт и Блэр были вроде бы «влюблены», но, посмотрите, как он бездушно обманул ее, переспав с Сереной, игнорируя и отвергая бесчисленное количество раз.

Барт, по-видимому, любил только мать Чака, но никогда не говорил о ней и не держал ее фотографий в доме, и казался вполне довольным, имея в своей постели стольких моделей, скольких желал, прежде чем не встретил Лили.

Лили сама утверждала, что была влюблена во всех своих парней и мужей, пока не понимала, что ошибалась, и еще раз выдергивала своих детей из другого дома, заставляя их забыть о временном отце в их жизни.

Насколько он мог видеть, любовь просто приносила целую кучу проблем и разочарований. И утверждение любви не значит, что человек, который говорил о ней, не навредит вам в конце концов.

Так что, когда Блэр сказала ему, что любит его, Чаку было трудно принять это как хорошую новость. Ему казалось, что она резко взвалила на его плечи большую ответственность за свое счастья, в тайне надеясь, что он неспособен повторить ошибки отца, но Чак был уверен, что никогда не сможет быть к этому готов.

Ожидать, что Чак скажет ей ответные слова, было тем же самым, если бы Блэр добровольно просила вступить его в огромный мир боли. Как будто она с радость приглашала его прыгнуть в море с огромной скалы.

И даже если Чак смог бы представить любовь как что-то хорошее, а не плохое, он не мог поверить, что кто-то посчитал его достойным такой любви.

Господи, часть его страстно желала, чтобы это оказалось правдой, желая больше всего на свете быть вправе наслаждаться любовью и обожанием такой девушки, как Блэр Уолдорф. Но это было не для таких, как он. Для таких золотых мальчиков, как Нейт Арчибальд, -возможно. Но не для таких, как Чак, способных совершить ошибку, на которых даже родной отец не мог смотреть без презрения.

Таким образом, он по-настоящему не верил, что Блэр любит его. Часть его считала, что это было отступной реакцией после расставания с Нейтом. Или попыткой показать, насколько она наслаждается сексом с ним.

Тем не менее, все эти страхи были в значительной степени не признаваемыми Чаком, хотя они, конечно, повлияли на его реакцию. Не для самопроверки, сказал он себе, он чувствовал в словах Блэр осторожность, свойственную его персоне плейбоя. Ему не нужна была девушка слишком прилипчивая девушка, ограничивающая его стиль или ожидающая, что он превратиться в идеальную, любящую кино и держание за руки куклу Кена. Пусть лучше все остынет, а там и увидим, что произойдет.

Но уже прошло четыре дня, и Чак начинал страдать некоторыми симптомами из-за нахождения вдалеке от Блэр. Он страдал от непроходимой головной боли, а во рту был вкус наждачной бумаги.

Она не ответила ни на один его звонок, но все его усилия были бы коту под хвост, если бы он пошел к ней домой.

Вместо этого, он пришел на репетицию раньше, чтобы иметь шанс поговорить с ней до начала.

Когда она, наконец, показалась, она беззаботно прошла мимо него, переступая обычным весенним шагом через порог школы, когда он затягивался дымом.

Увидев ее, он быстро бросил окурок и помчался за ней, хватая за руку и разворачивая к себе.

- О, не обращай внимание на мое присутствие, - бодро сказала она, протянув свою руку, чтобы оцепить его от себя, как какой-то сорняк.