Ловец мудрости (СИ)

Мой взгляд сразу же приземлился на Эммете, чей гогот и смех так часто заглушали сопровождаемое веселье. Сегодня он выглядел далеко не веселым и сидел, опираясь локтями на стол, золотой кубок прижимался к его рту, край которого он продолжал рассеянно водить против своих бледных губ. Должно быть, он был в глубокой задумчивости, поскольку он редко упускал возможность посмеяться надо мной. Это было крайне редко! Его льдисто-голубые глаза были наполнены недоуменным сочетанием неверия и каких-то других эмоций, которые я не могла определить. Что я не могла понять, почему это привлекло только мое внимание. Это приводило в абсолютную растерянность, настолько, что я неуверенно повернулась к его братьям. Я была сверх подозрительна, когда поняла, что Эдвард и Джаспер пристально смотрели на меня, точно в такой же манере.

- У меня что-то на лице?

Глаза Эдварда, зеленые, как воды лагуны (результат его завтрака), несколько раз быстро моргнули. - Что?

- Мое лицо, - повторила я. - На нем что-нибудь есть?

- Нет, - ответил он, сузив глаза с подозрением.

- Почему ты на меня так смотришь?

- Как «так»?

- Так, будто ты никогда не видел меня раньше в своей жизни. - Я сложила раздраженно руки на груди и поджала губы.

После изменения своей позы на скамье, так что его тело стало повернутым в мою сторону, Эдвард взял меня за руку, положив ее себе на колени, где начал изучать линии на моей ладони.

- Я просто не могу поверить, насколько ты невероятная, - пробормотал он.

Я выгнула бровь — с мешками-то под глазами, сомневаюсь. Не было чем-то необычным для моего старомодного жениха осыпать меня комплиментами, но было что-то новое в том, как он сделал это сегодня утром — что-то другое было в его взгляде… в том, как он, кажется, поклонялся мне. Трепетная искра все еще была там, она блестела, когда он смотрел на меня, но сегодня она была ярче, всецело сияющая и смущающая, и я не имела ни малейшего представления, почему.

- Это правда, - пробормотал он, голосом мягче, чем когда-либо. – Ты удивительная, и я люблю тебя. – Я покраснела от его слов, обращая внимание на людей вокруг нас. Они, видимо, тоже обратили на нас внимание, поскольку Эдвард наклонился ко мне и оставил целомудренный, нежный поцелуй на моей щеке, который был быстро прерван театральным звуком тошноты. Я посмотрела через плечо, туда, где Амикус и Виола откровенно посмеивались. Эдвард скрестил руки на груди и повернулся лицом к парочке, но ухмылка, которую он носил, выявила тот факт, что веселье перевешивало внутреннее раздражение.

Молодой гриффиндорский отбивающий указал на свою тарелку, которая была наполнена очень щедрой порцией омлета, сосисок, оладий, копченого бекона, фасоли и тостов; не удивительно, что он прибавил три дюйма, начиная с Рождества.

- Можем мы попросить вас прекратить эти телячьи нежности? Парень должен поесть.

Розали потянулась через стол потрепать его волосы. Он игриво сморщил нос, делая вид, что не любит ее девичье внимание. Эдвард, между тем, продолжил пристально смотреть, и прежде чем вопрос о его чрезмерном внимание вновь появился, я рухнула обратно на стол, пряча свое лицо от него и его бдительных братьев.

На протяжении недели я стала все больше и больше подозрительна в отношении вампиров-парней. Они ускользали при любой возможности, и не единожды мне доводилось проходить мимо них во время своих перемещений по всему замку. Каждый раз они ютились в каком-нибудь тихом уголке, разговаривая быстрым шепотом. Это начинало меня нервировать. Всякий раз, когда я спрашивала их об этом, я всегда получала одни и те же ответы: «Ничего не происходит, Белла» или «Тебе показалось». Элис и Розали тоже заметили странное поведение, но даже они не смогли разобраться. Элис пыталась, но жаловалась, что что-то вмешивается в ее видения. Это и неудивительно, учитывая, что мы находились в Хогвартсе.

В скором времени, я просто сдалась. С профессорами, сильно повысившими нагрузку, у меня не оставалось времени предаваться подозрениям. Уроки профессора Слизнорта оказались самыми требовательными. Ближайшие четыре месяца мы должны были потратить на завершение курсовой работы. Каждому студенту, сдающему Ж.А.Б.А., было дано название какого-то зелья, которое ему или ей необходимо было приготовить. Прежде чем приступить к выполнению, однако, мы все должны были провести длительные исследования, чтобы выяснить основные ингредиенты и сам рецепт. Кроме того, каждый студент должен был представить тридцати пяти дюймовое эссе [п/п: ~89 см, или 3 листа формата А4] с изложением своего предполагаемого метода, и как они будут добывать каждый ингредиент. Любое растение пришлось бы выращивать с нуля, тем самым наше задание по зельям было связано с курсовой работой по гербологии. Все должно было быть тщательно спланировано. Если что-то не будет сделано точно и в нужный момент, то результаты могут быть катастрофическими.

Не помогало и то, что каждое зелье было одним из самых передовых в магии. Когда Слизнорт пустил шляпу по классу, Эдвард (везунчик) выбрал Феликс Фелицис. Как я подозревала, он подсматривал вспышки видений в голове своей сестры, постоянно меняя решения, пока, наконец, не нашел сложенный листок бумаги, который он хотел больше, чем любой другой. Я, с другой стороны, вытянула Амортению.

К тому же, - сказала я прекрасному вампиру, в настоящее время опирающемуся на мое плечо, - ты сможешь сказать мне, если я приготовлю ее правильно.

- Почему это?

- Ну, Амортения пахнет по-разному для каждого человека, не так ли? Если ее запах не совпадет с моим, когда ты понюхаешь, то либо А: я не сделала ее правильно, либо В: есть кто-то, кто пахнет вкуснее, чем я.

Он усмехнулся смиренно и покачал головой. – Однозначно такое не возможно.

Отупляющие учебные нагрузки действовали как отвлечение от более чем своеобразного поведения парней; они так же отвлекли мои мысли от Пожирателей Смерти, или, по крайней мере, так было первые три недели нового семестра.

Когда Талто доставил Ежедневный Пророк двадцать второго января, заголовок на первой полосе заставил мой желудок сжаться. Он гласил:

НАПАДЕНИЕ НА ПОРОГЕ МИНИСТЕРСТВА!

Кровь схлынула с моего лица, оставив мою кожу холодной и липкой. Эдвард застыл рядом со мной, встревоженный быстрым изменением моего сердцебиения и моим болезненным цветом лица.

- Белла?

- Пожиратели Смерти совершили еще одну атаку. Они пытались наложить заклинание Империус на Тиберия Огдена, когда тот возвращался с работы домой. – Ведьмы и колдуны, сидевшие неподалеку, сразу замолчали, в то время как остальная часть комнаты продолжала свою веселую суетливую деятельность.

- Тиберий Огден? – переспросила Джинни. – Я знаю это имя. Папа частенько упоминает его имя. Он был членом Визенгамота в течение многих лет. Он подал в отставку, когда Корнелиус Фадж сделал Амбридж Генеральным Инспектором, но занял свой старый пост после расследования.

Эдвард кивнул. – Он дядя Кормака МакЛаггена.

Гермиона изобразила звук отвращения и закатила глаза. – Жаль, что Кормак не унаследовал того же чувства чести. Он даже не вернулся назад для битвы.

- Конечно, не вернулся, - прощебетала Розали, поправляя свои золотистые волосы. - Мальчик не узнает силу воли, даже если она прилетит ему в лицо. Как он планирует стать достойным аврором, я не знаю.

- Забудь Кормака, - вмешалась Элис. – Что насчет Тиберия Огдена? Если он член Визенгамота, он, очевидно, имеет некоторое влияние.

- Больше, чем у большинства членов, - произнесла Джинни смиренно, на ее лицо легла печать беспокойства. – Он Старейшина, а значит, он завоевал уважение своих коллег. Он будет иметь гораздо больше влияния, чем большинство молодых членов. Вполне логично, что Пожиратели Смерти будут пытаться использовать его.

Остальные слушали внимательно, прежде чем их внимание вернулось ко мне. Я понимающе кивнула и опустила взгляд обратно на газету, где на фото были изображены в сливового цвета одеянии пострадавший мужчина с пучком тонких белых волос рядом с министром магии, Кингсли Бруствером.