Антигона

В хладном камне остыл гнева багровый жар;

960

Цвет дерзанья поблек; понял тщету мыслей своих

Царь, что бога хулил в злобе безумной он,

Громя вакханок грозный пыл,

Ретивых светочей восторг,

Святую песнь Муз поляны горной.

Строфа II

Там, где в каменных Врат голубеющем мареве

^[34]

Двум преграду морям положили бессмертные,

970

Где Босфора пловцов в мгле Салмидесс ждет,

Там видел сосед-Apec

Братьев-Финидов рану.

Лихая их мачеха сгубила.

Потух в зрачках страдальцев ясный солнца свет;

Их смял не меч – нет, руки кровавой

Коварный взмах, кознь иглы рабочей.

Антистрофа II

В склепе чахли они – и жестокую матери

980

Долю в плаче глухом вспоминали. Вела она

Славный род

^[35]

от вельмож древледержавных,

Царевны афинской дочь.

Взрастила в пещере дальней

Крутой горы вьюг отцовских стая

Лихая Бореаду, легкую как вихрь.

Но брак приспел – и познала рока

Царица власть, о дитя родное!

^[36]

Во время исполнения стасима стража медленно уводит Антигону.

Эписодий Пятый

Тиресий

(входит, ведомый мальчиком)

Мы к вам пришли, фиванские вельможи,

Путем совместным. Двое нас, но пара

980

Очей одна – и зрячий вождь слепцу.

Креонт

Что нового мне скажешь, друг Тиресий?

Тиресий

Скажу; а ты послушайся пророка!

Креонт

Не в первый раз тебе я повинуюсь.

Тиресий

И оттого ты прямо правишь город.

^[37]

Креонт

Недавний опыт говорит: ты прав.

Тиресий

Так знай: опять по лезвию идешь!

Креонт

Тревожит сердце речь твоя; в чем дело?

Тиресий

Внемли, все скажут знаки ведовства.

На древнем сидя волхвовском престоле,

1000

Где вещей птицы гавань

^[38]

для меня,

Неведомые клики я услышал,

Разящий, непривычный слуху глас.

Ударами когтей окровавленных

Друг друга в злобе вещуны терзали —

Таков был шум их мечущихся крыл.

Мне страшно стало; огненную жертву

На всепалящем алтаре решил

Я принести. И что ж? Гефеста пламя

Не вспыхнуло из тучных бедр овцы;

Лишь на золу сочилась прелой влаги

Струя густая и, дымясь, шипела;

Вверх брызгала из лопнувшей плевы

1010

Желчь черная; покровы тука жижей

Стекали долу, обнажая мяса

Куски кровавые. – Все это мне

Вот этот отрок указал, как мглою

Покрылся свет

^[39]

пророческих вещаний.

Ведь он – вожатый мне, народу ж – я.

И в этой мгле, что над страной нависла,

Твой замысел виновен, государь.

И очаги, и алтари святые

Осквернены заразой мертвечины:

Недаром псы и птицы разнесли

Царевича несчастного останки.

Вот почему ни жертвенных молений

1020

От нас, ни бедр воспламененных дани

Бог не приемлет; птица не издаст

^[40]

Понятных звуков в вещей перекличке,

Вкусив отравы человечьей крови.

Мой сын, опомнись. Не в позор ошибка —

Нет, это общий всех людей удел.

Но раз ошибся человек – не будет

Он ни безумным, ни бессчастным, если

Путь к исцеленью из беды найдет.

Убожества примета – гордый нрав.

Нет, уступи усопшему; кто станет

1030

Лежачего колоть? Какая доблесть —

Второю смертью мертвого казнить?

Совет мой благ, благой внушенный мыслью,

И радостно его принять ты можешь —

Полезный дар от любящей души.

Креонт

О старче, старче! Все вы, как стрелки,