Забытая история (СИ)

- Нет, это не подходит. Мы не можем рисковать.

- Тогда только медикаменты. Поговорите с ней, может вас она послушает.

Когда они вошли, я отвернулась и спрятала лицо в подушки. «Сейчас снова будут успокаивать, уговаривать… Не хочу! Ненавижу, когда меня жалеют!»

- Гели, солнышко мое, ну хватит плакать. Своими слезами ты ничего не изменишь, - Альф хотел обнять меня, но я не позволила. – Гели, ну ты что?

- А что я должна делать? – я посмотрела на него. Он был растерян: не знал, как подойти ко мне. – Радоваться, что ли? Я потеряла самое важное, что есть у меня. Моей девочки больше нет! Как ты не можешь понять…

- Могу, маленькая, могу! – он ласково смахнул слезы с моих ресниц. – Ты думаешь, мне не тяжело? Я тоже очень ждал нашу малышку, но ее уже не вернуть. Нужно жить настоящим, ангел мой. Иди ко мне, - он взял меня за плечи и осторожно приблизил к себе. Я обняла его, прижалась к его груди.

- Альф, у меня не получилось! Я не уберегла ее!

- Ты не виновата, - сказал он мне. - Все будет хорошо, Гели. Только не плачь, прошу тебя! - он ласково гладил меня по голове, целовал, шептал что-то…

Утром мне казалось, что жизнь кончена. Теперь я вдруг поняла, что мне еще есть, для кого жить. Я буду рядом с ним, всегда, когда он этого захочет. Буду помогать ему, поддерживать его. Если вдруг он снова захочет расстаться – что ж, я не буду мешать ему, пусть будет счастлив. Но если захочет вернуться – приму его с радостью…

- Ну, вот и хорошо, - только сейчас я обратила внимание на Ингу, которая все это время была с нами. – Гели, вот так бы сразу…

- Мне нужно с вами поговорить, - Альф обратился к Инге. – Гели, я всего на пару минут. Не обидишься? – я отрицательно покачала головой. – Вот и умница. Я сейчас вернусь, - он поцеловал меня. Мне хотелось вцепиться в него, умолять остаться со мной, не оставлять меня ни на секунду. Но все же я не сделала этого.

И снова я слышала их разговор:

- Может забрать ее домой? – услышав это, я даже обрадовалась. Альф всегда понимал меня, вот и сейчас он без слов понял, что мне тяжело здесь.

- Вообще с сотрясением мозга мы рекомендуем полежать в больнице хотя бы неделю, - Инга помедлила. - Не знаю, что с ней делать. Очень тяжелое состояние, она потеряла много крови, но здесь ей лучше не становится, - она вздохнула, - если будет, кому за ней ухаживать. Поймите, ей нужен постельный режим. Дней пять желательно вообще не вставать: она может снова потерять сознание. И это может закончиться чем угодно, даже комой. Но здесь ей будет хуже, я же вижу. А дома и стены помогают…

- Я и Ангела, ее мать, сделаем все, что будет нужно. Или стоит нанять сиделку?

- Нет, родные люди лучше. Пожалуй, я выпишу ее. Скажите ей хорошую новость!

Альф вошел ко мне в палату.

- Гели, собирайся, едем домой! Нечего тебе делать в казенных стенах!

Я лишь слегка улыбнулась ему.

- Ты как будто не рада! Ну ладно, молчи, если хочешь. Давай собираться, - Я хотела встать, но в глазах потемнело, и я упала ему на руки:

- Ну, этого еще не хватало! – Инга вошла в палату. – Гели, ты сама не дойдешь до машины. Даже не пытайся. Принести носилки?

- Нет, не нужно. Помогите одеть ее, хотя бы в пальто. Там холодно, - они помогли мне одеться, и Альф взял меня на руки. – Раз уж так вышло… можно, я подъеду за документами чуть позже?

- Конечно, когда вам будет удобно. Я вас прекрасно понимаю, - Инга улыбнулась. – Гели, тебе повезло с мужем! Не часто вижу мужей, которые так любят своих жен!

- Это мне с ней повезло, - сказал ей Альф.

Как я могла не верить ему? «Мой защитник, только с тобой я чувствую себя спокойно!» - подумала я, и еще крепче обняв его.

Мы сели в машину. Альф все еще держал меня на руках. Я уткнулась ему в плече и расплакалась. Он гладил меня по голове, обнимал, но не говорил ни слова. Как же он иногда понимает меня! Сейчас мне хотелось именно этого: немой поддержки, сочувствия. Именно этого, а не глупых разговоров.

Дома все уже были подготовлены к встрече: сплошное понимание и сопереживание! Даже противно! Альф оставил меня на минутку, и, конечно, этим воспользовалась Мария:

- Фройляйн Гели, не стоит вам так расстраиваться! Я бы поняла, будь это настоящий ребенок, а так… - она перевела дух, - там еще и ребенка – то не было. Зачем оплакивать то, чего не было?

Ее слова вывели меня из себя:

- Нет был! Был! Я видела его! - вчерашняя картина стояла перед глазами. – Это был уже настоящий человечек! С ручками, ножками, пальчиками! Он уже жил! Я чувствовала, как он шевелится! – я вскочила с кровати, и у меня снова закружилась голова. Казалось, я снова теряю сознание. – Он был живой, понимаешь, живой! Он уже мог бы выжить! Если б не авария, он был бы жив! – вошел Альф. Как вовремя! Он подхватил меня, прижал к себе. Я разрыдалась.

- Конечно, был. Мария, зачем ты говоришь ей это? Ты как будто нарочно, честное слово! – Мария вышла из комнаты. В этот раз она не могла хлопнуть дверью: в присутствии своего работодателя она себе этого не позволяла. - Гели, бедная моя… - он уложил меня на кровать, а сам сел рядом, - Ну поплачь, маленькая, тебе это сейчас нужно. Котенок мой, я здесь, я рядом!

- Почему она! За что? – у меня началась истерика.

- Гели, мне тоже тяжело. Но что сделаешь? Значит, судьба такая. Она была слишком слабенькой для этого жестокого мира, и Боженька забрал ее к себе. Ей там хорошо, нашей маленькой! А ты, когда пойдешь в церковь, помолись за нее…

- Не верю! Не хочу верить! Я не смогу смириться с этой потерей…

- Тихо, маленькая, тихо, - он взял меня за руку. - Что тебе нужно, маленькая? Только попроси, я сделаю все. Только чтобы тебе стало лучше…

- Обними меня. И будь рядом, - что еще он мог бы сделать для меня? - Я не могу справиться со слезами. Извини…

- Не стоит, - Альф обнял меня, как я его и просила. – Если тебе хочется плакать – позволь себе это. И тебе станет легче, - он коснулся губами моей щеки. – Не сразу, такое не забывается в один день. Но обязательно станет. Я буду рядом, котенок…

Чуть позже пришла мама.

- Ну что? Ей лучше? – спросила она у Альфа, видимо решив, что я сплю.

- Нет. Но в больнице ей может стать еще хуже…

- Гели, - мама села рядом и взяла меня за руку. Я открыла глаза и посмотрела на нее: бледная, заплаканная, она выглядела так, как будто это она, а не я, недавно попала в аварию… наверное, поэтому мама и не приехала ко мне в больницу: не хотела расстраивать меня.

- Не жалей меня, мама. Не надо, - прошептала я.

- Не буду, девочка моя, не буду. Я просто посижу с тобой, можно? – я кивнула. – Вот и хорошо. Вольф, тебе уже дважды звонили.

- Кто? – без энтузиазма спросил Альф. – Я ведь просил не беспокоить…

- Это журналисты из какой-то газеты. Хотят взять у тебя интервью, кажется. Я все записала, - ответила мама. – Не стоит забывать о работе, Волчонок. Даже в этой ситуации. Я побуду с ней. Ты ведь отпустишь его, Гели?

- Если это нужно, - ответила я.

- Ладно, уговорили, - Альф поцеловал меня. – Я только перезвоню им и вернусь.

На следующий день мне стало хуже. Боль была настолько сильной, что я не знала, что еще сделать. Каждый вдох, каждое движение отдавало дикой болью. Я сжимала кулаки, кусала губы, но боль не проходила.

Я хотела сделать вид, что все не так уж страшно, но Альф сам понял, в каком я состоянии. Он всячески отвлекал меня, успокаивал, и уговаривал дождаться врача: я готова была пить любые таблетки, лишь бы эта пытка скорее закончилась.

Пришедшая врач сделала мне укол и подала лед:

- Тебе станет легче. Так должно быть. Если болит – значит, организм борется за жизнь. Как не странно, но боль свидетельствует о скором выздоровлении, - доктор улыбнулась мне и вышла поговорить с Альфом, а я как всегда прислушалась к их разговору: