Оплачено сполна (СИ)

Дамблдор, прекрасно слыша это разочарование, печально улыбнулся.

- Я надеялся, что ты уже испытал что-то подобное… что ж, у всех это приходит в разном возрасте. Смотри, - он указал на дупло.

При ближайшем рассмотрении дупло оказалось совсем неглубоким и образовалось оно явно потому, что кто-то выжег там особым заклинанием инициалы, мешая дереву зарастить обожженный участок корой.

- «Лорд Волдеморт и его Леди»? - прочитал Гарри, с возросшим удивлением понявший, что что-то тянет его, как тогда, в приюте. - Он что-то подарил той девушке?

- Подарил, а позже превратил в хоркрукс, но оставил в знак своих чувств здесь. Кем бы ни был Том, совсем чуждым любви он не был.

- Оставил кусок души навсегда в памятном месте… - пробормотал Поттер, чувствуя усиливающееся напряжение, идущее от корней дерева.

- И тем лишил себя этого чувства навсегда, - весомо добавил директор. - Ты чувствуешь его?

- Он… где-то под корнями, по-моему, - признался Гарри.

- Ты готов его уничтожить?

- Постараюсь, - кивнул он, сжимая меч Гриффиндора - оружие, которое все еще ложилось к нему в руку, несмотря на то, что уже не должно было ему принадлежать.

- Учти, мой мальчик, здесь заключены боль от любви и тяжесть расставания, они намного тяжелее, чем ненависть и одиночество, оставленные в приюте, - предостерег его директор.

Поттер просто кивнул. Дамблдор подошел к дереву и, достав из складок мантии маленький стилет, взрезал ладонь, бормоча заклинания. Некоторое время ничего не происходило, а потом…

Кровь на корнях дерева исчезла за считанные мгновенья, будто впитанная губкой; корни тяжело зашевелились, с усилием вытягивая себя из промерзшей земли. Их толстые щупальца в считанные минуты змеями свились в шар, с которого крошилась земля. Внутри что-то светилось. Гарри, чувствуя болезненно-приятную неистребимую тягу, протянул руку.

- Не стоит! - предостерег его директор; и вовремя - шар-клетка в мгновение ока ощетинился острыми длинными клыками-колючками, с которых капал темный древесный сок. - Хоркруксы отравляют вокруг себя все. Сок дерева стал ядовитым; летом вокруг дуба растут далеко не безвредные травы, а где-то земля и вовсе не может родить.

Действительно, если приглядеться, кору дерева испещряли темные полосы, а вымерзшая трава здесь виднелась из-под снега реже.

- Откройся, - приказал Гарри, и змеиное шипение послушно выскользнуло из его рта.

Тотчас же будто карающая рука протянулась к шару: втянулись колючки, ветки прильнули к стволу и стремились спрятаться в землю. Хоркрукс принимал его за хозяина, как всегда. Но это ведь не его душа. Да и может ли владение парселтарго считаться признаком души? Вот уж вряд ли. Гарри оглянулся на Дамблдора, но тот лишь печально и загадочно улыбнулся, обозначая слово «позже». И все же Поттер поймал иную ноту в его общем спокойном фоне - беспокойство. Директор по-своему боялся хоркрукса, жалел его и презирал одновременно. Он очень хорошо помнил, как дорого обошлось ему уничтожение чаши Хаффлпафф. И все же пришел. Почему?

- Потому что не в моих правилах отказывать в необходимой помощи или поддержке, - ободряюще кивнул старик. - Приготовь меч. Чем скорее ты сможешь, тем лучше.

Тем временем корни окончательно нырнули в землю, трусливо оставив на всеобщее обозрение охраняемое сокровище - маленькую вещь вроде короны, сверкающую в лучах бледной луны. Диадема Ровены Рэйвенкло, изящная и легкая, вольготно возлежала на подушке, оскверненная присутствием чужой души и жаждущая воссоединиться с хозяином.

Гарри сделал шаг, приподнимая меч. Рука мгновенно отяжелела, а мысли - рухнули с высоты в пропасть. Вспомнились печальные глаза Джинни.

Нет, не вспомнились. Она стояла здесь, на поляне, залитой лунным светом. Он никогда ее такой не видел. Всегда боевая, гордая Джиневра Уизли выглядела сломленной: тусклые волосы соломой рассыпаны по плечам, усталые глаза обвиняюще смотрят на него.

- Я люблю тебя! Почему ты не можешь ответить мне взаимностью, Гарри? Неужели ты такой бесчувственный?! - закричала она, плача.

- Я… Прости, - растерялся Поттер, отступая; Джинни, наоборот, сделала шаг к нему, протянула руки и упала на колени, безудержно рыдая.

- Тебе никто не нужен! Ты пропитан безразличием! А я могла бы быть верной женой, родить тебе детей! За что ты так со мной?

Гарри с ужасом обернулся на Дамблдора, но тот вряд ли смог бы оказать ему поддержку: застывший взгляд источал беспомощность, он явно тоже кого-то видел, кого-то совершенно другого. Вот он бессильно зажмурился и покачал головой, отказывая тому, кто, видимо, тоже любил его.

Это немного отрезвило Гарри, и он сделал несколько шагов, поднимая меч. Джинни исчезла, а вместо нее у самого хоркрукса появился Малфой, удивительно реальный, с тем же холодным взглядом, скрывающим слабость.

- Тебя легко провести, Поттер, - улыбнулся он высокомерно. - Ты все тот же доверчивый гриффиндорец. Я в опасности, мой герой, спаси меня и мою семью, ведь я так за них боюсь, плачь на моей груди… Как сопливо, - бросил он брезгливо.

- Что? - хрипло пробормотал тот, недоуменно моргая и все же чувствуя странную пустоту. - О чем ты?

- Я обманул тебя, - Драко наклонил светловолосую голову. - Я заставил тебя выдавать мне тайны, верить мне. Убедительно, правда? Сам в восторге. Когда станет опасно, истинный слизеринец уходит в сторону. Я бы устроил свою показательную гибель на твоих глазах, а сам вернулся бы туда, где мое место - к Повелителю. Ты бы залил слезами все, правда, Потти? Ты же такой одинокий и никем не понятый, маленький недоделанный герой?

Гарри почувствовал, как затряслись руки.

- Не смей! - закричал он, чувствуя, как ворочается внутри Тьма, просыпаясь ото сна.

- Это почему же? Думаешь, ты мне нравишься? Может даже речь о каких-то чувствах? Брось! - Малфой издевательски хмыкнул. - Ты просто…

Рыкнув и поняв, что еще чуть-чуть, и Тьма прорвется, он сделал единственное, что хотел больше всего - ударил по Малфою, разрывая… призрак.

«Нет, Геллерт, тебя здесь нет, - услышал он позади отчаянную мысль. - Но я помню твои слова и твои глаза, тогда они говорили правду, хотя и лгать умели прекрасно».

Это отрезвило его окончательно и, пока хоркрукс не собрал силы на новый мираж, Поттер поднял тяжелый меч и ударил им по диадеме.

Свист ветра в ушах превратился в нечеловеческий вой, вековой дуб пересекла свежая трещина, а диадема почернела, превратившись в покореженный кусок металла. Поток воздуха, полный бессильной ненависти, сбил его с ног.

Позади он услышал тяжелый вздох и шуршание мантии, но сил обернуться или спросить у директора, все ли в порядке, не было. Хоркрукс и борьба с ним выжали его досуха.

Маленькая диадема Рэйвенкло все еще оставалась красивой. Ее легко было представить в чьих-то темных волосах.

***

Кингсли привел в порядок последний отчет и спрятал в сейф последнее дело. В движениях его была скупая сосредоточенность человека, принявшего свою участь. Окинул взглядом кабинет еще раз: лампа, тяжелый стол с секретером, шкаф, стул, карта Британии с пометками, ничего лишнего. Наугад наложил на сейф еще несколько заклинаний - дольше повозятся, а может вообще уничтожат, не станут выколупывать.