Вероятность - ноль. Не его случай (СИ)

Это страшно.

Это прекрасно.

А на сердце скребутся стальными когтями кошки-мантикоры. С каждым ударом, с каждым заклинанием, всё внутри сжимается, а внутреннее пламя сдерживать всё сложнее. Поттеру не понятна такая реакция. Такого ещё никогда не было, сколько бы дуэлей он не видел.

Даже в бою, когда его товарищи рискуют жизнями, сердце не заходится в такой панике. Он всегда знает, что его ребята справятся, какая бы перед ними задача не стояла. А, в крайнем случае, он всегда сам прикроет их, если будет нужно – грудью. Но этот бой...

И это невероятно злит. Непонятно, отчего поднимается эта странная тревога. Ведь они ему по сути никто. Ни родственники, ни близкие друзья. Он знает их не больше недели.

Да даже за Игнотуса, он волновался бы скорее – потому что он его предок. За Хельгу и Ровену – потому что они женщины – хотя если они об этом узнают, одними тумаками он вряд ли отделается. А они? Кто они такие, чтобы он так за них беспокоился? Он не настолько дорожит историей, не настолько привержен правилам.

Так что же здесь происходит, Ехидна мать его, Дамбладора?!!

Вся ситуация вызывала глухое раздражение. А внутренние звери – потому что он не одну анимагическую форму имеет – рвались на свободу, равно, как и инстинкты Наследия. Но последнее уж точно выпускать не стоит, вот только локального филиала ада здесь и не хватает, а он точно тут разверзнется, если Певерелл не удержит контроля. Сравнительно по температуре – точно.

Всех учеников разогнали по спальням; уроки отменены; бой длится уже не первый час, но силы их равны.

Поттер ходит вдоль стены, подобно раздражённой кошке, туда – сюда. Нет, что-то в воспитании МакГонагалл есть, пусть из неё и декан не очень, но своих львят она научила тому, чтобы насмерть стоять и не сдаваться. В голове крутятся сотни идей. Но ни одна из них не пригодна. Все они не рассчитаны на магов с таким запасом магических сил, как у двух Основателей.

Певерелл не сомневается, каждый из них способен уложить его на лопатки. Их опыт и знания превосходят его в несколько раз, а уж если бы они объединились, то у Гарольда не было бы почти ни шанса. Почти – потому что он Певерелл.

Единственное, в чём он смог бы с ними тягаться, это выносливость – сомнительно, их возраст по магическим меркам не настолько различается, лет пять-восемь по магловским меркам , сила – весьма сомнительно, если сравнивать, то в каждом из Основателей 1, а в Поттере 1,25. Но Гарри уникум, а только этим Великих Магов, Гениев своего времени, не возьмёшь, – неординарные знания – это ближе, но иногда и это против опять ничто – и наконец, Удача – пусть эта Леди всегда непредсказуема, но Поттеры не просто так зовутся “Мордредовыми любимчиками Судьбы и Удачи”.

По всем остальным параметрам, они скрутят его в бараний рог, минут за тридцать. В этом Поттер был объективен.

Он бросил очередной взгляд на два вихря – красный и зелёный – и усмехнулся про себя. Теперь он точно знает, откуда пошли слухи, что Годрик и Салазар убить были готовы друг друга. После такого, удивительно, что их не назвали Кровными Врагами.

Кулаки сжимаются крепче. Нервы уже – никак. Так хочется, взять им и врезать, чтоб заткнулись и больше никак! Сквозь зубы цедятся шипящие звуки, на спине шевеление тихо. Скоро здесь будут руины, если это всё не прервётся.

Так некстати, вспоминаются крики друзей, когда сам он в похожем был состоянии. Он тогда, чуть Малфоя не убил, или он его, но разницы это не ставит.

Идиоты те, кто скажут, что спасённая жизнь врага сразу всю жизнь исправит и излечит года вранья. Они друг друга ненавидели и были готовы, наверное, даже убить. То, что их в одну команду поставили, не решило сразу же жизнь.

Гарри прикрывает глаза и перед глазами встают картинки их тогдашнего боя. Каждый готов был убить. Ненависть струилась ли тогда по их жилам? Ответ прост, конечно же, нет. Это был бой в первую очередь за честь. За их право остаться собою. Кто главнее, кто сильнее, этот вопрос они тогда решали.

Ни Малфой, ни Поттер, друг друга уже не ненавидели. Это действительно, давно прошло. Просто ни один не желал подчиняться и отстаивал своё право свободно жить.

Их силы, конечно же, не были равны, всё же по магическому резерву, Малфой уступает Поттеру. И не потому, что Гарри чем-то лучше Драко магически, у Мангуста потенциал почти такой же, как и у Певерелла. Вот только, для развития нужны либо десятилетия тренировок, либо десятки экстремальных ситуаций. Малфою есть ради кого и ради чего возвращаться в Родовой Менор. Его ждут. Он сознательно никогда так не рискует, чтобы выходить из чрезвычайных ситуаций на пределе сил. Поттера же дома почти никто не ждёт. В этом и была разница.

Гарри точно знал, что предельно он нужен только Тедди, как своему крестнику. Когда мальчик станет совершеннолетним, он уже не будет так остро нуждаться в Поттере. Дать совет, помочь с проблемами. Всё это, на крайний случай, будет в состоянии дать Андромеда. Сейчас же ребёнок нуждается в отце. И эта пока единственная причина, по которой Гарольд не суётся в самые невозможные авантюры – если, конечно, не считать таковым текущую ситуацию.

Именно поэтому магический резерв Поттера раскачен намного сильнее, чем у Малфоя. Ну и ещё из-за специфики Родовой Магии.

Звон мечей и треск заклинаний усилился, похоже, дуэлянтам надоело тянуть время. Дуэль переходит к началу конца.

Поттер посмотрел на Ровену, та, поймав его взгляд, лишь отрицательно покачала головой. Она так и не смогла распутать плетение. Не иначе, как эти уникумы вместе его составляли.

Певерелл-младший процедил сквозь зубы ещё несколько ругательств на парселтанге, шевеление на спине усилилось. Нет. Не стоит его выпускать. Надо срочно что-то придумать.

Была бы здесь Крам, у Мио на такие ситуации нюх просто! Или на худой конец Малфой! Не зря же его сделали дипломатическим капитаном отряда! Поттер, несмотря на все прошедшие годы и ситуации, так и не научился мыслить, как чистокровный Слизеринец.

Неожиданно мысль за что-то зацепилась. Малфой... Дуэль... Их бой... Усмирить...

Точно!

Их тогда тоже разнимали в очень похожей ситуации.

Но... если так сделать... эти двое... точно открутят ему голову! Когда отойдут. Но, похоже, выбора как такового нет.

Певерелл кивнул сам себе и, шагнув к Ровене, зашептал ей план действий, та, выслушав, задумалась. Это было рискованно. Очень. Но это было уже что-то. Она кивнула.

- Действуй! – Приказала она, пересказывая план остальным.

- Эльф! – Гарольд щёлкнул пальцами.

Перед ним сразу же появился престарелый эльф в ливреи Хогвартса и низко поклонился, чем вызвал мимолётное удивление у древних магов. Они этого эльфа явно знали.

- Я Терпи! Глава общины эльфов Хогвартса! Чем Терпи может служить Защитнику Хогвартса, Мастер? – Вопросил эльф уверенным и почти не писклявым голосом.

Поттер про себя чертыхнулся, он забыл об этой диковинной страсти домовиков, называть так его и всех тех, кто защищал школу от Волдеморта. Но сейчас было некогда узнавать, откуда это всплыло в этом времени.

- Два ведра с холодной, лучше всего ледяной водой, со льдом, – парень сунул руку в свою сумку с расширенным пространством – обязательный атрибут всех Диких, с которым они никогда не расставались, – и достал оттуда два маленьких чёрных бархатных мешочка с тёмно-синим отливом. – В каждое ведро высыпьте по одному мешочку.

- Терпи понял! – Эльф забрал мешочки, – Терпи всё сделает! – И снова глубоко поклонившись, исчез без единого звука.

- Что в мешочках? – Интересуется Игнотус.

- Одна очень своеобразная... буду откровенен – дрянь. Форменная гадость, и вообще-то санкционирована на использование только при захвате и обезвреживании магических террористов. Что-то вроде парализатора и сильнодействующего успокоительного, параллельно блокирующего магические способности на некоторое время, после чего следует мощнейший откат.

Изобрели эту гадость два человека, состоящие в моём отряде. Шут и Шалопай. Тестировали на мне, так как если что, то вытащить меня из критического состояния будет намного проще, чем кого бы то ни было другого. Порошок растворяется только в холодной воде.