Готовимся к родам

Мы с мужем были приятно удивлены от того, как быстро я забеременела. Перфекционист по натуре, я несколько растерялась, что у меня есть только девять месяцев, чтобы подготовиться к такому важному событию, как рождение ребенка. В самом начале беременности я старалась как можно больше заниматься физическими упражнениями и обнаружила, что самым эффективным и приятным из всех видов спорта для меня является плавание. Во время тренировки я могла сосредоточиться на предстоящих родах. Упражнения Кегеля, приседания, повороты таза и другие упражнения, тонизирующие мышцы таза, — все это стало частью моего распорядка дня. Вообще-то я предпочитаю вегетарианскую пищу, но в тот период намеренно увеличила потребление белков до рекомендуемого уровня. Получив дополнительную информацию, я также увеличила дневную норму витаминов и минералов. Я хорошо себя чувствовала во время беременности, хотя в первые месяцы ее несколько омрачала появлявшаяся днем или ранним вечером тошнота.

Мне удалось убедить мужа, чтобы он вместе со мной прослушал не один, а два курса по подготовке к родам. Одни курсы были организованы при больнице, и на них мы познакомились со стандартными процедурами и статистикой различных вмешательств. Другие курсы были частными — на них больше рассказывали об ощущениях во время естественных родов. В курс обучения входило знакомство с конкретными способами минимизации медицинского вмешательства.

Однажды утром, за три недели до предполагаемого срока, я обнаружила, что роды начались. Встав, чтобы сходить в туалет, я увидела, что из меня вытекает прозрачная жидкость. Я тут же поняла, что плод созрел раньше, чем предполагалось, и готов отправиться в путь. Но я-то была не готова! Я не только не собрала сумку, но даже еще не решила, что нужно брать с собой.

В первые несколько часов схватки были слабыми и нерегулярными, а жидкость текла слабо, но непрерывно. Врач подтвердил, что роды начались, и заверил меня, что все пока идет нормально. Единственное, что не внушало особой радости, это предположение, что если ребенок не родится до 7.00 следующего дня, придется стимулировать роды. Но я чувствовала, что роды развиваются в хорошем темпе, и особенно не волновалась на этот счет.

По дороге домой мы остановились в придорожном кафе, и я немного перекусила, чтобы запастись энергией для предстоящих родов. Когда начинались схватки, я опиралась на стойку бара и делала вид, что изучаю меню. К трем часам дня схватки стали регулярными и болезненными. К 5.00 мне пришлось лечь на кровать, расслабить все мышцы и сконцентрироваться на глубоком дыхании. Я была спокойна и уверенна, потому что во время занятий по системе Брэдли научилась управлять своим телом. Я знала, что матка сокращается так, как это должно происходить при нормальных, естественных родах, а мне нужно в этот период расслабиться и не мешать ей делать свою работу.

В больницу мы приехали в девять вечера. К этому моменту во время самых сильных схваток я уже не могла поддерживать беседу. К сожалению, медсестра вела себя как настоящий варвар. Все остальные были безупречны, но ее манеры оставляли желать лучшего. Ей потребовалось полчаса, чтобы определить, что роды уже начались, а как только мне удалось удобно устроиться, она объявила, что мне нужно встать, чтобы она могла привести в порядок мою кровать. Во время схваток я продолжала концентрироваться на расслаблении мышц и глубоком дыхании. В какой-то момент делать это стало трудно. Мне показалось, что моя матка — это автопилот, который работает гораздо быстрее, чем я могу и хочу выдержать. Меня била дрожь. Я знала, что это классический признак переходной фазы, но не могла в это поверить. Ведь я пробыла в больнице всего два часа.

Следующие мои ощущения вряд ли можно назвать «внезапным желанием тужиться». Мне казалось, что мои внутренности готовы в любую секунду вырваться наружу. Мужу удалось уговорить другую, более доброжелательную медсестру, чтобы она осмотрела меня, и медсестра предупредила, что ребенок может появиться на свет в любую минуту. Я начала тужиться при каждой схватке, но в то же время думала: «Зачем я тужусь? Ребенок и так родится». Пришел врач, и в 12.08 на свет появилась наша маленькая дочь — всего через полчаса после того, как я начала тужиться. Девочка была спокойной и внимательной. Я до сих пор вспоминаю выражение ее лица.

Я была рада, что все время пребывала в полном сознании, не затуманенном действием лекарств. Первая стадия стала для меня приятным преодолением трудностей. Переходная фаза и вторая стадия были болезненными и немного страшными, но, как потом выяснилось, они были короткими, и их стоило вытерпеть ради того, что было потом.

Я так рада, что была в сознании, когда родилась наша дочь, и что мы с мужем имели возможность первыми приветствовать ее в этом новом для нее мире. Последние тревоги рассеялись, когда девочка взяла грудь и принялась сосать. Это был величайший день для всех нас, и так приятно было следующей ночью всей семьей погрузиться в расслабляющий и заслуженный сон.

В шесть часов утра в первый день Нового года, когда я подходила к входной двери дома, у меня отошли воды. Жидкости было немного, но она продолжала вытекать, а схватки были сильными и нерегулярными.

Я позвонила врачу, который посоветовал ехать в больницу.

Я нервничала, но очень удивилась тому, что не чувствовала страха. Вместе с моим мужем, Томом, мы приехали в больницу около десяти вечера. Нас сразу же отвели в палату. Я была немного разочарована тем, что провода фетального монитора и капельница не давали мне свободно двигаться.

Медсестра сообщила, что доктор прописал мне наркотик и эпидуральную анестезию. От наркотика я отказалась. Сестра посоветовала мне попытаться хоть немного поспать, но я была слишком взволнована. В четыре утра вновь пришла медсестра и ввела мне внутривенно питоцин, потому что схватки по-прежнему были слабыми и нерегулярными.

Очень скоро схватки усилились и стали следовать через равные интервалы. Том был очень внимателен, помогая мне правильно дышать, массируя спину и вытирая лоб. В этот момент мы были так близки. Мы обучались на курсах по системе Ламаза при больнице и думали, что во время родов применим все, чему научились. Но когда дошло до дела, мы использовали только дыхательную технику — я не обращалась ни к мысленному фокусу, ни к приобретенной кассете с музыкой для релаксации.

Схватки становились все сильнее, и Том помогал мне дышать, чтобы справиться с ними. Через некоторое время я сделалась очень раздражительной, и у меня уже не осталось сил терпеть боль. «Давай, дыши», — говорил Том. А я отвечала: «Не хочу дышать!» В этот момент я совсем не думала о ребенке — только о следующей схватке. Мне начинало казаться, что я не смогу родить.

Пришла медсестра и сменила Тома, чтобы он мог выпить кофе. Затем появился анестезиолог и сделал мне эпидуральную анестезию — я назвала его лучшим другом! Анестезия подействовала примерно через пятнадцать минут. Все это время схватки были очень сильными, и помощь медсестры оказалась как нельзя кстати. Когда Том вернулся, мое настроение значительно улучшилось, и я опять ощутила уверенность в себе.

Медсестра вновь осмотрела меня, объявила, что раскрытие составляет 10 сантиметров, и сказала, что мы готовы двигаться дальше. Пришел врач, и поскольку я не чувствовала своих ног, Том приподнял мне одну ногу, а медсестра — другую. Я не чувствовала желания тужиться, но ощущала схватки. Несмотря на то, что я не чувствовала боли, мне было очень трудно сосредоточиться и думать только о ребенке, которого я увижу через несколько минут. Медсестра подсоединила фетальный монитор к голове ребенка. Во время каждых потуг пульс ребенка замедлялся. Врач сказал, что пуповина обмоталась вокруг шеи ребенка и что придется использовать вакуумный экстрактор, чтобы быстрее извлечь малыша. До этого момента я была уверена в себе, но теперь начала беспокоиться, что все не так уж хорошо.

Увидев головку ребенка, я ощутила прилив энергии, и меня охватило теплое чувство радости. Еще несколько потуг — и я увидела свою чудесную дочь. Из-за обмотавшейся вокруг шеи девочки пуповины я не смогла сразу же обнять ее, а наблюдала за ней издалека. Когда же я, наконец, взяла ее на руки и приложила к груди, то почувствовала, что все закончилось благополучно. Я до сих пор изумляюсь, как это чудесное существо вошло в мою жизнь.