Мухомор-целитель и другие ядовитые лекари

В религиозных гимнах древних индейцев, обитавших в странах Южной Америки, содержатся упоминания о наркотических и опьяняющих свойствах красного мухомора, который использовался многими племенами для приготовления водного отвара и вместе с алкоголем употреблялся при различных ритуальных торжествах.

Общеизвестно свойство мухомора убивать насекомых, особенно мух и клопов.

Мухомор — очень ядовитый гриб. Это не совсем верно. Всем известный красный мухомор не так уж опасен. Для того чтобы отравиться, надо съесть несколько сырых грибов. Еще в 1851 г. известный русский натуралист Д. Кайгородов поразил ученых мужей, съев на научном совете у всех на глазах 0,5 кг специально приготовленных мухоморов. Действительно смертельно опасны малоизвестные мухомор пантерный, мухомор вонючий и мухомор порфировый.

Мухомор — идеальное лекарство, является панацеей от многих болезней, в том числе от рака. Это заявление имеет под собой некоторую реальную основу. По крайней мере, животные используют мухомор довольно часто. Его едят заболевшие лоси и олени, да и домашние животные не брезгуют лесным лекарством. Однако люди не совсем животные, и я бы не рисковал своей жизнью и здоровьем, используя это лекарство без всяких ограничений. Не забывайте о том, что мухомор — это все-таки яд, и его опасность зависит от концентрации и восприимчивости организма к ядам, которая особенно высока во время рака, так как интоксикация организма и так слишком высока.

Как мой друг Николай мухомор полюбил

Впервые с целительной силой лесного красавца я познакомился очень давно, когда только начинал заниматься лекарственными травами. Именно тогда я впервые пошел на болото, чтобы разыскать чудо-растение — сабельник болотный. Правда, поиски мои в то время не увенчались успехом. И так и этак я прикладывал к растениям рисунок из книги о лекарственных растениях, пытаясь опознать удивительный декоп [2] (научное название сабельника), да все без толку, только заблудился в бесконечных болотах карельского перешейка. Вот тут-то на меня страх и напал. На дворе осень, начинает темнеть, а я сижу посреди болота, и не радуют меня ни краски осеннего леса, ни корзина с грибами, ни черника. Стал я пробираться к ближайшему лесному островку и готовиться в мыслях к ночевке на свежем воздухе, да зацепился за ветку и упал, пропоров ногу острым сучком. Ну что тут делать. Вот уж правду говорят, что беда одна не приходит. И тут с островка, к которому я направлялся, дымком потянуло, да голоса чьи-то услышал. Откуда силы взялись, не знаю. Как припустил я, прихрамывая и рану рукой зажимая, к спасительному месту. Как впоследствии оказалось, не зря. Обнаружил я там небольшую охотничью избушку, где проводили большую часть года три брата из селения, расположенного неподалеку. Приняли они меня радушно, а один из них сразу попросил показать рану, посмотрел и улыбнулся, сообщив, что завтра я бегать буду. Заставил он меня раздеться, обмыть ноги и смазал рану и стертые в кровь ступни странной мазью, которую черпал деревянной ложкой из глиняного кувшинчика. Сначала я почувствовал легкое жжение, а потом боль стала резко стихать. Сытый и разморенный в тепле, я быстро заснул и спал крепко, без сновидений. Когда же утром я открыл глаза и услышал птичий гомон, то с удивлением обнаружил, что разодранная вчера нога почти зажила. Странно, подумал я, уж не попал ли я в какое-то заколдованное место? Не колдуны ли эти три брата? На эти мысли меня навела необычная обстановка внутри избушки. На стенах были развешаны пучки трав, сушащиеся мухоморы и другие грибы, везде стояли какие-то горшочки и кувшинчики.

Как потом оказалось, я был не совсем далек от истины. Конечно, никакими колдунами братья не являлись, зато один из них был замечательным целителем. Он заготавливал в лесу лекарственные травы и готовил свои снадобья, а два других брата охотой да сбором грибов и ягод промышляли. В общем, на всю зиму запасов хватало.

Вот именно благодаря им я и узнал, как сабельник выглядит. Андрей Борисович (так звали старшего брата) просто взял меня за руку и подвел к невзрачному растению с листьями как у рябины, растущего прямо у кромки болота. «Вот он, сабельник твой, — произнес травник. — Его здесь видимо-невидимо». Как оказалось впоследствии, Андрей Борисович по специальности социоэтнограф. Свою жизнь он посвятил изучению роли живых организмов в социокультурном формировании человеческого общества. Много он поездил по миру, изучая традиции использования дикорастущих растений у разных народов. Даже диссертацию свою посвятил феномену влияния мухомора на онтологическую составляющую традиционной культуры малых народностей Крайнего севера. Жил Андрей Борисович в Ленинграде, поэтому мы обменялись с ним телефонами с намереньем потом созвониться.

Я провел в лесной избушке три дня и уж постарался за это время узнать от Андрея Борисовича как можно больше секретов. Да он их и не скрывал и с усмешкой рассказывал, что раны мои он лечил столь нелюбимыми многими мухоморчиками. Даже рецепт изготовления мази дал.

Мазь накладывать надо следующим образом — на рану наложить марлю, а сверху — влажную кашицу. Сверху надо положить пленку, чтобы сок не впитывался бинтом, и перевязать плотной повязкой. Одна особенность есть у этого лекарства — долго держать его нельзя, только часа два-три, а потом снимать повязку на такое же время. Только на ночь оставить можно, но с утра сразу же снять. Говорил мне Андрей Борисович, что мазь эта обладает прекрасным заживляющим эффектом, даже застарелые незаживающие язвы лечит, вот только проверить это случая не было. У меня-то все очень быстро зажило, даже сам целитель удивлялся.

А вспомнить этот рецепт мне пришлось прошлым летом, когда я приехал моего друга Николая на даче навестить. Смотрю: идет мой друг мне навстречу и изрядно хромает. Я, конечно, поинтересовался, в чем дело. Оказалось, вот какая неприятная история с ним приключилась: ходил он по участку своему как всегда босиком, да наступил на гвоздь ржавый. Рану, конечно, тут же обработали и даже съездили в травпункт, но вот уж больше месяца прошло, а рана и не думает заживать, мокнет и расширяется, уже в язву превратилась, одно мучение с ней. Перечислял мне Николай, какие он процедуры делал да какие мази накладывал — и все без толку. Тут-то я и вспомнил совет лесного целителя. Пошел я в лес, собрал пару мухоморов покрепче и приготовил кашицу, которая в свое время меня на ноги поставила. Только делал я это все в тайне. Если б узнал Николай, чем я его лечить собираюсь, — и на порог не пустил бы. Тайну открыл я лишь через неделю, когда от ранки осталась только розовая пленочка молодой кожицы.

Хоть и поражался Николай удивительной целебной силе мухомора, но ругал меня страшно, говоря, что я его когда-нибудь обязательно на тот свет отправлю своими экспериментами.

А спустя неделю появилась у друга моего Николая возможность еще раз убедиться в чудесной силе лесного красавца. Погода к тому времени совсем испортилась, дожди постоянно шли, а тут уборочная страда в саду. Походил Николай с мокрыми ногами и разболелись у него коленные суставы да голеностопы, опухли и покраснели — ревматоидный артрит его обострился.

— Ну и где твоя хваленая настойка сабельника на спирту? — стал возмущаться Николай. — С утра до ночи по болотам ходишь — все сабельник заготавливаешь, а как понадобилась настойка, так и нет ее.