Мужчина и женщина

Так завершилась вторая серия моей собственной семейной жизни. И когда я заявила потрясенному Олегу, что ухожу от него с детьми к тому старому и нищему отставнику-дембелю, которого он видел (и не видел) в новогоднем застолье, то он дар речи утратил. Он и многие другие, когда я в себя пришли, то ничего иного подумать не смогли, что я со своей дальновидностью поставила в эти смутные времена верную карту на будущего миллионщика- коммерсанта, на магната международного издательского бизнеса. А я-то поставила на душу свою, видно, еще живую, которая повернулась к нему, как цветок к солнышку. Раскрылась и повернулась лишь на тридцать четвертом году моей долгой и незадачливой жизни. Сколько я не жила, все это была, оказывается, лишь предистория.

ГОВОРИТ НИНА ТЕРЕНТЬЕВНА

ТУСКЛОЕ ПОТРЕСКАННОЕ ЗАЗЕРКАЛЬЕ

Эпиграфы к главе

Витя, сходи, пожалуйста, в магазин за хлебом. Да ты что, Тамара! У меня есть свои мужские обязанности. Витя, вынеси, пожалуйста, мусорное ведро. Да ты что, Тамара? У меня есть свои мужские обязанности... Ну, шут с тобой! Пошли, выполнишь свои мужские обязанности! Слушай, давай я лучше в магазин пойду?..

Доктор, мой муж заболел! Ему кажется, что он Наполеон. А где он сейчас? Да здесь, - и дама вынула из сумочки бюст Наполеона.

Из заповедей американских психологов

Для жен - Если муж продвигается по службе не так быстро, как следовало бы, не говорите ему об этом - можете только ухудшить положение. - Если муж был в командировке, а в это время вас посетил знакомый мужчина, об этом мужу лучше рассказать. Иначе за вас это сделают соседи. - Если вы нашли фотографию бывшей подруги мужа в его кармане или в машине, не говорите ни слова. Такое бывает с романтичными по характеру мужчинами.

Для мужей - О неудаче на работе обязательно расскажите жене. Хорошая супруга все поймет и даже поддержит вас. - Не спешите говорить супруге о том, что она слишком растолстела или похудела. Постарайтесь сначала найти причину. - Допустим, на работе есть женщина, которая постоянно заигрывает с вами. В семье об этом лучше молчать. Для разговора с женой не самая подходящая тема.

Прочла и перечитала я начало исповедальных записок двух людей, мужчины и женщины, которые до своей счастливой (как они ее поняли) встречи оченьтаки прилично набили себе бока на неструганных полатях сексуальной жизни.

Да только ли эти двое? Как я высчитала из прочитанного, речь шла еще о четырех других человеках - двоих прежних официальных женах Егора и двух прежних официальных мужьях Анастасии. О мимолетных прежних связях своих они почти не говорят, и по-моему зря: иногда один какой-либо незначительный, казалось бы, штрих способен дать существенное дополнение ко всей истории болезни. Да, я настаиваю- на этом слове: болезнь, ибо все прочитанное есть развернутый анамнез, то есть история заболевания, которое нельзя назвать иначе, чем патологическим невежеством, чем пандемией, разрушающей физическое и психическое здоровье всей страны, всей нации.

Да что уж говорить об этих шестерых людях: картографе, дипломате, ученом- изобретателе, геологине, альпинистке и преподавательнице точных наук (она же экскурсоводка), если я сама, врач-гинеколог, познала женскую радость случайно, только благодаря дерзости и резвости моего старшего коллеги по больничному отделению в курортном городе? Я была стройна, хороша собой, может быть, даже более пикантна, чем Анастасия-Артемида, потому что тщательно следила за тем, чтобы всегда моя кожа была загорелой. Ходила в белой блузочке да еще с глубокими отворотами на груди и, уверяю вас, мужчины были, как теперь говорят, "в отпаде". У меня уже были и браки, и разводы, и добрые друзья из самых видных курортников, которые приезжали не один сезон подряд, и я самоуверенно думала, что о сексе знаю все и относилась с иронией к байкам о каких-то там оглушительных впечатлениях при оргазме. Приятное дело - да, но не более того. И вот однажды ночью, когда в отделении все было тихо, а в приемный покой никого не везли, завотделением Аркадий Михайлович, царство ему небесное, взгромоздил меня на гинекологическое кресло, обследовал мою структуру пальцами в перчатке и зеркальцем, а потом и говорит:

- А ведь ты, Нинка, отродясь счастья не знала и не узнаешь, сколько бы у тебя мужчин ни было. - Это еще почему? - Да потому, что у тебя серьезная аномалия: от клитора до влагалища шесть сантиметров и никакая традиционная поза тебя не разожжет. - Так что же делать-то? - А вот подожди-ка. - Он живо скинул свои брюки и трусы и улегся спиной на кушетку, уставив пенис в потолок, - Садись на него лицом ко мне.

Села. Ничего особенного.

- Теперь постепенно ложись головой и грудью вперед, а свои ноги осторожно вытягивай назад, чтобы он из тебя не выскочил. - Да кто же так делает-то? - Давай, давай, не спорь, пока не передумал. Мне это недолго! Действуй.

Устроилась я потихонечку эдак непривычно, и начал он меня покачивать вперед-назад, и тут-то я впервые осознала, что пенис - это не сухая палка, как писала Артемида, а волшебная палочка. О, как взвыла я от неожиданного нежданного блаженства, раз за разом прижимаясь к нему всем лоном, пока не стала дрожать в непроизвольных судорогах, вцепившись когтями в грудь Аркадия Михайловича. Когда я пришла в себя, он ласково поцеловал меня в щеку, снял губами слезы с моих глаз, и мы приступили к ласкам в других, тоже неведомых мне до того позициях. В том числе показал он мне - для урока моим любовникам - где именно должны быть руки во время акта.

Вот эту ночь я и считаю своей первой брачной ночью, а не ту официальную, что была за десять лет до того. И страшно подумать: а что, если бы в ту ночь привезли больного в приемный покой, так и осталась бы я телка телкой навеки.

А через неделю Аркадий Михайлович преподнес мне еще один царский подарок. Он сказал: - Думаю, что ты даже не подозреваешь, где у тебя пусковая кнопка к зажиганию всего механизма. - Уж это-то я знаю, - и показала ему на промежность. - Ну-ну, раздевайся...

Я теперь и не спорила. Принялся он меня голую методически прощупыватьприхватывать губами и пальцами - приятно, ничего не возразишь, но не более того. И вдруг я опять неожиданно забилась, даже закричала: нашел он такие симметричные местечки на сгибе шеи к плечам, которые чуть ли не сразу вызвали у меня буйный оргазм. Их и на схемах-то никаких нет. А он, попеременно впиваясь в них губами, сунул еще и руку к клитору! О, боже, меня затрясло, как от тока высокого напряжения!.. Как меня стало корчить, как я принялась кончать - один и другой, и третий, даже без пениса в причинном месте...