Сила мысли, её контроль и культура (ЛП)

_______

* Чхандогья упанишада, III.14.1.

Когда ум отвлекается от предмета своего сосредоточения, благоговейного или интеллектуального - а это будет случаться время от времени - то необходимо его возвращать обратно и направлять на его прежнюю цель. Сначала он, очень часто, незаметно отвлекается и человек вдруг замечает, что думает о чем-то совершенно постороннем, а не о настоящем предмете размышления. Это будет повторяться неоднократно и нужно терпеливо возвращать ум к его объекту; процесс этот утомителен и скучен, но нет иного метода для приобретения способности сосредоточения. Когда ум бессознательно отклонился от предмета своего сосредоточения, полезно и поучительно бывает заставить его возвратиться назад по тому пути, по которому он следовал в своих отклонениях. Этот процесс дает большую власть всаднику над его убегающим конем и уменьшает его стремление вырваться на волю.

Последовательное мышление, хотя и составляет первую ступень к сосредоточению, не тождественно, однако, с самим сосредоточением, т.к. в последовательном мышлении ум переходит от образа к образу, а не останавливается только на одном представлении. Но ввиду того, что этот способ легче сосредоточения, начинающий может воспользоваться им, для того, чтобы подготовить себя к более трудной задаче.

Для человека набожного очень часто полезно бывает избрать какую-нибудь сцену из жизни объекта его благоговения и живо представить её себе во всех подробностях в соответствующей обстановке. Таким образом ум постепенно утвердился в одном направлении и, наконец, может окончательно остановиться на центральной фигуре - объекте его благоговения. Когда сцена воспроизводится в уме, она сопровождается ощущением действительности и, таким образом, становится возможным войти в магнетическое соприкосновение с воспроизведением этой сцены на высшем плане, её вечно пребывающем снимком в космическом эфире, и таким путём достигнуть более глубокого познания её, чем то, которое могло бы дать какое либо описание. Таким же путем набожный человек может войти в магнетическое соприкосновение с объектом своего благоговения и через это непосредственное соприкосновение вступить с ним в общение более тесное, чем то возможно было бы иным путем. Поэтому что, как было уже раньше объяснено, сознание не заключено в физические ограничения пространства, а существует всюду, где пребывает предмет, который оно познает.

Однако, не надо забывать, что само сосредоточение представляет нечто иное, чем такое последовательное мышление и ум, в конце концов, должен научиться останавливаться на созерцании лишь одного предмета и, будучи неуклонно устремлен на него, не размышлять о нем, а так сказать, вдыхать, вбирая в себя всё его содержание.

Глава восьмая

ПРЕПЯТСТВИЯ К СОСРЕДОТОЧЕНИЮ

РАССЕЯННЫЕ УМЫ

Все те, кто начинают упражняться в сосредоточении, жалуются на то, что попытка сосредоточиться приводит ум в ещё большее беспокойство. До некоторой степени это верно, т.к. закон действия и противодействия функционирует и в данном случае, как всегда и везде, и давление, производимое на ум, влечёт за собой соответственное противодействие. Допуская это, мы всё же утверждаем, исследовать более внимательно этот вопрос, что это "нарастание" беспокойства в значительной степени лишь кажущееся.

Чувство такого нарастания происходит главным образом вследствие борьбы, внезапно завязавшейся между Эго, требующим устойчивости, и умом с свойственной ему подвижностью. В течение длинного ряда жизней Эго было захвачено умом в круговорот его быстрых движений, подобно человеку, постоянно носимому в пространстве на быстро вращающемся земном шаре. Он не сознает этого движения, не чувствует, что земля движется, т.к. он составляет часть её, движущуюся вместе с нею. Если бы он мог отделиться от земли и прекратить свое собственное движение, не будучи разнесённым вдребезги, тогда только он был бы в состоянии сознать, что земля движется с поражающей быстротой. Пока человек следует за каждым движением ума, он не может сознавать его беспрерывной и беспокойной деятельности, но когда он сам останавливается, прекращает движение, тогда он начинает чувствовать неустанную подвижность ума, которой он до сих пор подчинялся. Если начинающий знает это, он не придет в уныние, натолкнувшись в самом начале своих попыток на эти затруднения, но будет спокойно продолжать свою работу. Ведь это является лишь повторением опыта, испытанного Арджуной пять тысяч лет тому назад:

"Для этой Йоги, которая, как Ты сказал, достигается чрез равновесие, о убийца Мадху, я не вижу устойчивого начала, вследствие непрестанного беспокойства; т.к. ум истинно мятежен, о Кришна! Он - порывист, энергичен и его трудно покорить; полагаю, что его так же трудно обуздать, как и ветер". И до сих пор ещё верен ответ, указывающий единственный путь для успеха: "Немомненно, о Сильно-вооружённый, ум - трудно сдерживаем и беспокоен; но он может быть обуздан постоянным упражнением и беспристрастием"*

_______

* Бхагавад-гита, VI, 35-36.

Сдержанный таким образом ум нелегко выходит из своего равновесия под влиянием блуждающих мыслей, рассеиваемых другими умами и ищущих себе обиталища, постоянно бесцельно толпясь вокруг нас. Ум, привыкший к сосредоточению, всегда сохраняет известную положительность и нелегко поддаётся действию назойливых пришельцев. Все, занимающиеся воспитанием своего ума, должны находиться в состоянии неусыпной бдительности относительно тех мыслей, которые "приходят на ум" и должны делать между ними постоянный выбор. Отказ принять дурные мысли, быстрое их изгнание, если они уже вторгнулись и немедленное замещение дурной мысли хорошею противоположного характера, - вот работа, в которой ум через некоторое время так приспособляется, что вскоре действует уже автоматически, отталкивая дурное по собственному побуждению. Гармонические и ритмические вибрации отстраняют негармонические и неправильные; они отлетают от ритмически вибрирующей поверхности, как камень, толкнувшийся о быстро вращающееся колесо. Живя среди постоянного тока мыслей, хороших и дурных, мы должны развить в нашем уме способность выбирать так, чтобы хорошее притягивалось, а дурное отстранялось автоматически.

Ум подобен магниту, он привлекает и отталкивает, и характер его притяжений и отталкиваний может быть установлен нами самими. Если мы понаблюдаем за мыслями, которые приходят в наш ум, мы заметим, что они носят характер тех дум, которые мы обыкновенно в себе поощряем. Ум притягивает те мысли, которые соответствуют его нормальной деятельности. Но если мы в течение некоторого времени сознательно будем производить выбор, то ум станет скоро выбирать самостоятельно, следуя по уже начертанному пути; и таким образом дурные мысли не проникнут в ум, тогда как хорошие всегда найдут двери его открытыми.

Большинство людей слишком восприимчиво, но эта восприимчивость от слабости, а не от сознательного предоставления самого себя более возвышенным влияниям. Поэтому полезно изучить, каким образом мы можем сделать своё нормальное состояние позитивным и каким образом - негативным, в тех случаях, когда мы решаем, что оно должно быть таковым. Привычка к сосредоточению сама по себе способствует укреплению ума, так что он легко сможет контролировать и выбирать мысли из числа тех, что приходят к нему извне; выше уже было разъяснено, как можно научить ум автоматически отталкивать всё дурное. Но надо прибавить к сказанному, что когда дурная мысль проникает в ум, лучше не бороться непосредственно с ней, но воспользоваться тем обстоятельством, что ум одновременно может думать лишь об одном предмете и направить его немедленно на какую-нибудь возвышенную мысль, а дурная таким образом в силу необходимости окажется изгнанной.

Если мы боремся против чего-нибудь, то та самая сила, против которой мы боремся, производит соответственное противодействие и тем усложняет наш труд; между тем, как устремление ментального зрения на образ противоположного характера произведёт спокойное удаление первой из нашего кругозора.