Как футбол обясняет мир.Невероятная теория глобализации

В тот вечер, когда мы посетили «Комуна Байрес», там проходили чтения в честь аргентинца Хавьера Дзанетти, капитана «Интера». Казалось, все члены клуба были знакомы с Томмазо. Съемочная группа телевизионного кабельного канала «Интера» остановила его, чтобы взять короткое интервью. Красивые женщины целовали его в обе щеки. Когда мы раздевались в гардеробе, Томмазо шепнул мне: «Должен вас предупредить. Эти люди -настоящие коммунисты. И это не преувеличение. Самые настоящие коммунисты». Мы вышли из комнаты, и он легонько толкнул меня локтем, кивнув на большую фотографию Че Гевары, пристально смотревшего на нас с деревянной балки.

Как и в любом богемном театре, обстановка в «Комуна Байрес» была довольно обветшалой. В пустынной комнате не было ничего, кроме сцены и шатких деревянных скамеек. Дзанетти сидел перед микрофоном за столом, покрытым скатертью цветов «Интера», в окружении своих почитателей. Все они, как на подбор, были в крошечных очках. В ожидании начала вечера капитан команды нетерпеливо ерзал в кресле.

Роль ведущего исполнял директор театра - мужчина средних лет в льняной рубашке навыпуск. Он произнес вдохновенную здравицу в честь «Интера» и похвалил клуб за исповедуемые его игроками, менеджерами и болельщиками «антибуржуазные и антиамериканские взгляды». Он упомянул о том, что клуб много раз чуть-чуть не дотягивал до чемпионского титула. В отличие от американских капиталистов болельщики «Интера» знают, что «в жизни существуют более важные вещи, чем победа».

За ним к микрофону потянулась череда журналистов, писателей и поэтов. Все они отдавали дань «Интеру» и Дзанетти, и многие из них гнули ту же антикапиталистическую линию, что и ведущий. Директор вручил ему несколько картин, написанных специально для него.

В этих попытках навязать «Интеру» левую политическую ориентацию имеются определенные противоречия. Во-первых, клуб не имеет никакого отношения к антиглобалистскому движению. Им владеет нефтяной магнат. Хотя клуб пользуется симпатиями левых и центристов, управление «Интером» осуществляется в подлинно капиталистическим духе. Попытка привить клубу ростки космополитизма потерпела неудачу. Дело в том, что «Интер» представляет мелкую буржуазию северной Италии, которая больше всех в стране негодует против иммиграции. Среди его болельщиков бытуют расистские настроения.

Это далеко не единственный пример иррационализма и непоследовательности итальянских левых. Как ни в какой другой стране Западной Европы, политика в Италии отличается романтизмом. Если показательные процессы 1930-х годов в СССР, пакт о ненападении между Гитлером и Сталиным, подавление восстания в Венгрии и падение Берлинской стены отвратили подавляющую часть человечества от коммунизма, то итальянцы по-прежнему с энтузиазмом относятся к учению Карла Маркса. Они верили деятелям коммунистической партии и в 1990-е годы, хотя те продолжали провозглашать набившие оскомину лозунги о революции и диктатуре пролетариата. Левые составляют довольно большую часть электората. Коммунисты обычно получают около трети голосов.

Итальянские левые обладают еще одним серьезным недостатком - склонностью к снобизму. Они критиковали Берлускони и «Милан» гораздо жестче, чем Аньелли и «Ювентус», потому что считали Берлускони моральным отщепенцем. Как сказал мне один обозреватель, «он импортирует глупые американские шоу и фильмы, отпускает двусмысленные шутки и совершает нелепые поступки». Книга, посвященная истории становления его империи, получила название «Запах денег». Но, как иногда кажется, проблема заключается в том, что от Берлускони пахнет не просто деньгами, а новыми деньгами.

Левые не способны эффективно бороться с Берлускони. Итальянцы жаждут ярких зрелищ на политической арене, а его оппоненты - неприметные люди, как правило, с учеными степенями и хорошими манерами. (Так, главный враг Берлускони Романо Проди усиленно рекламирует свое увлечение велоспортом, неизмеримо менее популярным, нежели футбол.) Они продолжают уличать Берлускони в преступлениях, которые избиратели давно уже простили ему. Подобно интеллектуалам - друзьям «Интера», они оторваны от реальности, хорошо известной их потенциальным сторонникам.

За ужином мы с Томмазо сидели напротив Дзанетти. Тот был явно доволен оказанными ему почестями. «Откуда вы приехали?» - спросил он меня по-испански. Пока мы вели с ним легкую, непринужденную беседу, за столом разгорелась оживленная дискуссия по поводу достоинств прежних составов «Интера». Интеллектуалы наперебой расхваливали мастерство и эстетические вкусы футболистов - точно так же, как до этого превозносили Дзанетти. Аргентинец внимательно слушал и молча поглядывал на выступавших. Вначале он сделал несколько попыток вмешаться в разговор на правах лучшего среди присутствовавших специалиста по обсуждаемой теме, но так и не был услышан. Интеллектуалы, рассуждавшие о героях «Интера» прежнего, игнорировали героя «Интера» нынешнего, о котором они только что высказывались в столь возвышенных выражениях. Спустя несколько минут Дзанетти утратил всякий интерес к беседе и принялся быстро доедать свою пиццу. Затем он поднялся из-за стола, вежливо откланялся и ушел, забрав подаренные ему картины.

Глава 8 Как футбол объясняет скромное обаяние буржуазного национализма

I

Девиз футбольного клуба «Барселона» - «Mas que un club» («Больше чем клуб»). И я полностью согласен: это больше чем клуб; это величайший дар Божий. Сейчас, когда я пишу эти строки, на мне надеты видавшая виды кепка и потрепанная футболка «Барселоны», купленные десять лет назад. Я буду писать сегодня эту главу, постоянно вспоминая подробности встречи «Барселоны» с «Ньюкасл Юнайтед» в Лиге чемпионов. А ночью мне приснится длинный закрученный пас Хави[19], адресованный Хавьеру Савиоле, пробежавшему перед этим по полю невероятное расстояние. Даже если бы законы реальности были отменены, очень трудно представить себя на футбольном поле рядом с Савиолой. Но я все же увижу себя на нижнем ярусе «Камп Ноу», стадиона «Барселоны».

Вместе с остальными болельщиками я буду скандировать имя Савиолы, для пущего эффекта растягивая каждую гласную. Сосед будет размахивать у меня над головой огромным каталонским флагом.

Я стал болельщиком «Барселоны» зимой 1994 года. Мой приезд в столицу Каталонии совпал с ежегодным днем открытых дверей в музее «Барселоны». Это самый посещаемый музей в городе, превосходящий по популярности даже собрание полотен Пикассо. Поскольку в этот день вход сюда бесплатный, перед зданием музея выстроилась длинная очередь, состоявшая из восьмилетних мальчуганов и их матерей, седовласых мужчин, приехавших навестить старых друзей по случаю завоевания «Барселоной» очередного трофея, и юных девушек, решивших подробнее узнать историю любимой команды. Меня чрезвычайно тронул этот неподдельный энтузиазм по поводу незатейливых экспонатов и выцветших черно-белых фотографий. Я чувствовал себя неверующим, который наблюдает за паломниками. В конце концов глубина и искренность их веры сделали верующим и меня.

Если у вас либеральные взгляды и вкусы яппи, вам будет нелегко найти в футбольном мире уголок, где вы чувствовали бы себя как дома. В Европе слишком много клубов, чьи болельщики в прошлом разделяли идеи фашизма, а сегодня исповедуют ксенофобию. И это только первое препятствие в поисках любимой команды. Нормальный человек никогда не будет болеть за клуб, за которым тянется ядовитый шлейф расизма. (Тогда из списка потенциальных любимцев следует вычеркнуть «Пари Сен-Жермен», «Челси», «Глазго Рэйнджерс», «Црвену звезду» из Белграда и почти половину итальянских клубов.

Кроме того, ваше внимание едва ли привлекут многонациональные конгломераты, такие как «Манчестер Юнайтед» и «Ювентус», за которые болеть просто неинтересно, поскольку они почти ежегодно выигрывают национальные чемпионаты.

«Барселона» идеально заполняет эту нишу. На протяжении всей своей истории этот клуб застенчиво демонстрировал присущую ему интеллигентность. В музее «Барселоны» выставлены картины Дали и Миро. Перед входом в его здание стоят образцы современной скульптуры - от минималистских работ Доналда Джадда до произведений неофутуризма. Его крышу проектировал ученик Ле Корбюзье.