Вечная тайна футбола

Другой наш тогдашний новичок, Сергей Соловьев, был футболистом, я бы сказал, уникальной работоспособности. Сам он из под Вологды, служил в армии в Ленинграде, здесь стал играть за команду Дома офицеров, а потом за «Динамо». К нам он пришел в 25-летнем возрасте и сразу стал ведущим нападающим. Это был форвард таранного типа, мощный, с высокой скоростью. Может быть, в сравнении с партнерами он выглядел менее техничным, но зато тонко чувствовал ситуацию и всегда знал, куда ему надо рвануться. А уж точный пас у нас было кому отдать. Получая же мяч, Сергей Соловьев становился неудержимым. Бил по воротам хлестко и точно и к удару всегда был готов. И по сей день его результативность осталась рекордной для московского «Динамо» в чемпионатах страны – 126 мячей в 195 матчах.

Став тренером, я не раз предлагал ему роль своеобразного оттянутого нападающего на месте левого крайнего, который должен еще и помогать команде вести оборону, зная, что его высочайшая работоспособность позволит ему поспевать и в атаку и в защиту, И Сергей Соловьев блестяще справлялся с этими заданиями.

В жизни это был простой и прямой человек, и работал он затем с клубными командами «Динамо» так же честно, как играл.

Игроки начинают, а тренеры продолжают… Каждый из пятерки нападения московского «Динамо» тех лет – Дементьев, Соловьев, я и в меньшей степени крайние форварды Ильин и Семичастный, чтобы избежать подчас очень плотной опеки со стороны соперников, начали совершать на поле постоянные маневры. В то время меня как раз избрали капитаном команды, и в беседах с партнерами я твердо настаивал на таком ведении игры, причем мы договорились друг с другом о взаимодействии и о проведении различных комбинаций, основанных на неожиданных для противника перемещениях. Борис Андреевич Аркадьев, разумеется, заметил все наши игровые хитрости, одобрил их и возвел это в принцип игры. Спустя восемь лет он в книге «Тактика футбольной игры» написал: «По мере перехода игроков защитных линий с зональной игры на держание игроков возникла тактическая целесообразность стать „блуждающими“ игроками всей пятерке нападающих и даже полузащитникам. Вполне осмыслили и систематизировали эту сугубо маневренную игру в 1940 году московские динамовцы и автор этой книги, тогдашний их тренер. С тех пор, варьируясь в частностях, эта тактика игры остается общепринятой в нашем футболе».

В какой-то мере эпохальным в этом плане стал наш матч второго круга чемпионата страны 1940 года со «Спартаком», в котором соперники потерпели самое крупное поражение в довоенных первенствах. И сейчас еще болельщики, которые видели ту игру, встречаясь со мной, называют ее одним из самых памятных для себя событий в футболе. Для нас она была важна еще и потому, что «Спартак», первым перестроивший свою оборону на новый лад, обладал в тот период очень сильной и грамотной линией защиты. Но и у спартаковских защитников пошла голова кругом, когда наше нападение повело свои атаки с постоянной сменой мест. В том и для меня памятном матче мы с Сергеем Ильиным тряхнули стариной и успешно разыграли эффектную комбинацию, которая удалась нам еще во встрече со сборной Праги в 1935 году. Когда я с мячом вбежал в штрафную площадь «Спартака», меня успел перекрыть Андрей Старостин. Ударить по воротам не было никакой возможности. Тогда я рванулся влево, краем глаза заметив, что Ильин мой маневр понял. Старостину ничего не оставалось, как двинуться за мной, поскольку бросить меня в штрафной площади с мячом он не имел права. Утянув его подальше от ворот, я пяткой послал мяч назад на ход Ильину, который мгновенным рывком освободился от своего опекуна и на бегу нанес неотразимый удар.

После матча со «Спартаком» и вошло в обиход крылатое выражение «организованный беспорядок», брошенное кем-то из журналистов.

Теперь только так характеризовали игру московского «Динамо» в атаке, имея в виду широкоманевренные действия нападающих со сменой мест. В том сезоне мы уверенно выиграли звание чемпионов страны, установив рекорд результативности – 74 мяча в 24 встречах.

Но не только хороший подбор игроков, высокая техническая оснащенность и тактическое новаторство вновь вывели нас в лидеры отечественного футбола. Как никогда прежде, команда московского «Динамо» была подготовлена на этот раз и физически.

Аркадьев вообще уделял тренировкам много внимания и внес в них немало нового. Так, в частности, ему принадлежит честь изобретения столь популярного до сих пор в среде футболистов игрового упражнения для совершенствования технического мастерства под названием «квадрат». Разновидностей его сейчас существует множество. Любимым у Аркадьева был «квадрат 3х2». На ограниченном участке поля – «квадрате», размеченном белой лентой, – три футболиста владели мячом, а задачей двух других было отобрать его у них. На столь малой площади мяч сохранить очень сложно, поскольку обводка затруднена и в пас непросто сыграть. В основном идут бесконечные тяжелые единоборства. Собственно говоря, в этом и есть цель упражнения – научиться владеть мячом в ближнем бою с соперниками при постоянном их сопротивлении.

С этими «квадратами» у меня связаны забавные воспоминания. Борис Андреевич, как натура артистическая, был забывчив, и каждый раз, когда на тренировке приходило время играть в «квадрате», он виновато разводил руками, что означало одно – вновь ленты для разметки где-то оставлены. Следовала традиционная команда: «Доктор, бинты!». И бедный доктор вынужден был скрепя сердце отдавать нам перевязочный материал, с помощью которого и обозначался «квадрат».

Было в арсенале у Аркадьева и одно чрезвычайно интересное упражнение, благодаря которому и крепились наши физические возможности – игра 4х4 на полполя без ворот в два касания. Сколько же мы пота в этой игре пролили! В чем ее сложность? Получая мяч, я первым касанием обрабатываю его, а вторым уже должен отдать партнеру. А отдать зачастую бывает некому, поскольку все закрыты. Поэтому надо бежать на помощь к тому, кто владеет мячом. А если партнер далеко (скажем, метрах в тридцати), то, чтобы выручить товарища, нужно сделать рывок метров на пятнадцать-двадцать. Так и происходили эти бесконечные быстрые перемещения, выматывавшие до предела.

Став тренером, я взял на вооружение это упражнение Аркадьева, правда несколько видоизменив его: разрешил делать сначала три, а потом и произвольное число касаний, чтобы приблизить его к игровой ситуации. И применял его обычно в тех случаях, когда мне надо было резко повысить физическую готовность команды. У этого упражнения был и воспитательный эффект. Сразу выяснялось, кто готов к игре, а кто нет. Нарушители спортивного режима и те, кто тренировался недобросовестно, выявлялись мгновенно. Тут ведь обязательно каждый против каждого играет, и если хотя бы один из игры выпадает, то это сразу становится заметным. Не открывается, скажем, футболист – значит, плохо подготовился. Партнеры тут же начинают выказывать ему обиду – упражнение-то коллективное, здесь все зависят друг от друга. Мне, как тренеру, было уже легко отчитать игрока за нерадивость – она становилась очевидной.

Борис Андреевич Аркадьев во взаимоотношениях с футболистами был человеком деликатным и справедливым. Ко всем обращался на «вы» и был сторонником сознательной дисциплины. Игроков он в некоторой степени идеализировал, считая, что, посвятив себя футболу, спортсмен должен строго выполнять свои обязанности перед командой. Сам Аркадьев в этом плане служил примером для всех. Футболистов за;, мелкие прегрешения – он журил, но мог и поддеть с помощью какой-нибудь прибаутки, которых знал великое множество, "Иносказательно любил порой выразиться, но так, что становилось ясно, о чем идет речь. Грубого слова от него, по-моему, вообще никогда никто не слышал. Мог, правда, и возмутиться, когда кто-то подводил команду, что у нас, к счастью, случалось крайне редко. Самым сильным выражением, которое разрешал себе в такой ситуации Аркадьев, было: «Это хамское и недопустимое отношение к труду товарищей!».