Ключи к успеху

- Папочка, - взвыла она.

- И, что более важно, - добавил я, - ты только что закончил свой последний бесплатный обед в этом доме. - Я приблизил свое лицо к его и сказал, - Убеждает ли это тебя?

Марвин моргнул. - Типа в высшей степени, папочка. В высшей степени.

- Хорошо, - сказал я. - Я знал, что ты разумный человек. А теперь заглатывай все, что осталось на тарелке, и побыстрее. Я пока позвоню.

Я позвонил Олли и сказал ему, что Марвин готов начинать. - У меня в подвале есть все необходимое. Он может заниматься прямо там.

- Отлично, - сказал он. - Он не возражает, да?

- Ни в коей мере, - сказал я. - Ему не терпится приступить.

- Тогда ладно. Я буду через полчаса.

Когда Олли прибыл, я нашел пару старых спортивных трусов и вручил их Марвину, велев ему идти в подвал и надевать их.

- Итак, Олли, как насчет его программы?

- А ты что думаешь?

- Как насчет пары подходов жимов и подъемов на бицепс для разминки, затем два подхода дыхательных приседаний и пуловеров?

- А на сколько повторений приседания?

- Двадцать пять.

- Так много?

- Конечно. В этом весь секрет.

- Ладно, но они должны быть легкими.

- Не беспокойся, будут. Этот чудак все равно не сможет поднять ничего тяжелого.

Мы спустились в подвал. Марвин надел трусы. Он дрожал всеми частями тела и хрустел пальцами и вполголоса напевал, "Трам-пам-пам, детка любит папочку".

- Боже мой, Олли, - пробормотал я, - что она находит в этом бельчонке. Я никогда этого не пойму.

Я вытащил рулетку и сказал Марвину, - Иди сюда и стой спокойно. Я хочу измерить твою грудь. - Я обернул рулетку вокруг него, но он захныкал и отскочил.

- Слушай, - сказал он, - да она же холодная.

Я вернул его на место, снова обернул его рулеткой и посмотрел на нее. - Марвин, - сказал я, - тебе давно делали рентген?

Олли держал карандаш и бумагу наготове. - Сколько?

- 85 сантиметров.

Он записал.

- Ладно, - сказал я. - Вставай на весы.

Марвин встал на весы и я объявил, - Пятьдесят девять.

Олли поднял глаза. - И обе ноги на весах?

- Боюсь, что так. - Я взял Марвина за руку и указал на железо. - Марвин, мальчик мой. Видишь это?

- Отчетливо, папочка. Совершенно отчетливо.

- Отлично, - сказал я. - Потому что это штанга фирмы Йорк. Это транспортное средство унесет тебя к лучшей жизни.

Марвин шагнул вперед. - Папочка, - сказал он, - Я полечу на этом, если ты скажешь, но не думаю, что оно хотя бы оторвется от стартовой площадки.

Олли как-то странно посмотрел на меня и я слабо улыбнулся ему. - Борец за свободу, - сказал я. - Символ надежды для свободных людей всего мира.

Олли забеспокоился. - Надеюсь, русские никогда не узнают о нем.

- Они не узнают, - сказал я. - Когда мы разрешим наш спор, я задушу его и похороню на заднем дворе.

Я взял пустой гриф и показал Марвину, как делать жим из-за головы. - Теперь сделай так десять раз.

Он сделал десять и я сказал, - Ну вот, не так уж и страшно, правда?

- Думаю нет, папочка. - Он направился к лестнице. - Может, однажды мы и повторим это.

Я схватил его за трусы и потащил назад. - Ты еще не закончил. - Я показал ему как делать подъемы на бицепс и он сделал десять повторений. - А теперь, - сказал я, - сделай оба упражнения еще раз.

- Опять? - сказал он. - Слушай, я совсем не хочу вспотеть.

- Почему бы и нет? Это тебе не повредит.

- Но это меня расстроит, папочка. Я расстроюсь.

Я стиснул зубы и сказал, - Марвин, бери гриф и за дело, а не то я оберну его тебе вокруг шеи.

Он сделал еще по подходу и я потащил его к стойкам для приседаний. Я сделал несколько дыхательных приседаний и сказал, - А теперь, Марвин, ты сделаешь их двадцать пять. Делай по три вдоха между первыми десятью повторениями, по шесть между следующими десятью, и по десять между последними пятью. И как только я увижу, что ты дышишь недостаточно глубоко, я разобью тебе голову.

Он начал и после третьего повторения уже стонал на все лады на каждый выдох. На каждом выдохе он брал нотой выше и к седьмой ноте скрипел, как ноготь по школьной доске, и я схватил его за шею. Олли кинулся ко мне.

- Эй, Джонни, - сказал он. - Только не делай этого, пока у него штанга на плечах.

Я отошел, сел на скамью и закрыл глаза. - Скажите мне, когда все закончится, - сказал я.

Он сделал приседания и я заставил его сделать двадцать пуловеров. Затем еще подход приседаний и еще двадцать пуловеров. - Отлично, Марвин, - сказал я. - Это все. Ты свободен.

- Я потороплюсь прочь, папочка, - сказал он.

И таким образом я продолжал эксперимент с Марвином. Каждый второй вечер я затаскивал его в подвал и заставлял качаться. Я упрашивал его и запугивал его и умасливал его. Он так и не полюбил тренировки но он рос. По мере того, как он становился сильнее, я добавлял вес на штангу, но никогда не делал ее слишком тяжелой. Глубокое дыхание распирало его грудную клетку. Его грудь становилась выпуклой, а плечи - шире.

Приседания подстегивали его пищеварение и он набирал вес. Через три месяца я объявил эксперимент завершенным. Его грудь выросла на шестнадцать с половиной сантиметров. Он набрал семнадцать килограммов, а я потерял три.

- Ладно, Марвин, - сказал я. - Это все. Эксперимент окончен.

Он восхищался собой перед зеркалом. - Слушай, - сказал он, - Я, кажется, привыкаю к этой ерунде. Я мог бы даже продолжать.

- Отлично, - сказал я. - Купи себе штангу и качайся дома.

- Но, папочка, - сказал он. - Я теперь с тобой. Мне здесь нравится.

Я вытер лоб рукой и потрогал макушку, чтобы проверить, сколько волос я потерял.

Следующей ночью Олли зашел в зал и мы заговорили о нашем споре.

- Думаю, я выиграл, - сказал я.

- Не буду спорить, - сказал Олли. - В жизни бы не поверил.

Я встал и потянулся. - Олли, ты любишь оперу?

- Иногда, - сказал он. - А что?

- Потому что, - сказал я, - я как раз купил новую запись "Риголетто". - Я отпер ящик стола и вытащил двадцать долларов. Я поднял их вверх и сказал, - А знаешь, что я собираюсь с ними сделать?

- Что?

- Я куплю ящик холодного пива и китайской еды на пятнадцать человек. Затем мы пойдем ко мне. Мы съедим все это, выпьем пиво и будем слушать замечательную музыку. - Я обхватил его за плечи и направил к двери. - Как это звучит?

Олли посмотрел на меня и ухмыльнулся.

- Абсолютно безумно, папочка.