Большая шляпа средних размеров

С тех пор, как Закира перевели в Москву, ему все время хотелось написать в родную часть, а точнее, в семью Сомова о своем житье-бытье, о той массе новых впечатлений, которые обрушились на него. Он жил на базе армейской команды вместе с защитником, с которым играл в одной пятерке. Защитник был москвичом, и иногда его отпускали домой. Правда, редко, ибо Остапов не приветствовал эти поездки, которые всегда были чреваты в лучшем случае нарушениями режима. Чтобы остальные игроки, практически постоянно живущие на базе, не чокнулись от однообразия довольно напряженной жизни — изнурительные тренировки, игры, надоевшие со временем развлечения на базе — бильярд, настольный теннис (тогда еще — пинг-понг), шахматы, много раз просмотренные фильмы, Остапов старался занять воспитанников делом — он понимал, что по окончании игровой карьеры его ледовые герои попадут в другой мир, в котором очень быстро забудутся их прошлые заслуги, а они практически ничего, кроме как гонять шайбу, и не умеют, возникнут финансовые и прочие проблемы. Поэтому Остапов заставлял ребят учиться; далеко не у всех была даже десятилетка, а тех, кто имел школьный аттестат зрелости, он легко пристраивал в заочные институты, в основном в Инфизкульт. Руководство вузов охотно зачисляло в ряды заочников именитых спортсменов — во-первых, это повышало рейтинг вуза, а во-вторых, именитые спортсмены вливались в сборные команды вузов. То же руководство весьма либерально относилось собственно к процессу обучения спортсменов: преподаватели знали, что к спортсменам следует относиться более чем снисходительно, но тем не менее минимальные усилия требовались и от учащихся.

Уже на второй год пребывания Маматова в команде Остапов «зачислил» того в Инфизкульт — Закир с удовольствием начал учиться. Обо всем этом он сначала достаточно часто писал в письмах Сомову; ответные письма ему писала Светочка. Постепенно переписка стала затухать — Закир стеснялся обременять, как ему казалось, своими проблемами близких людей, да и времени свободного у него становилось все меньше. А Сомовым, пристально следившим за спортивными успехами Закира, мнилось появление у Закира признаков звездной болезни — в те времена началась кампания против некоторых именитых спортсменов, обвиняемых во всех смертных грехах, от зазнайства до уголовщины. Уже через два года Остапов включил Закира в состав сборной команды страны. От внимания Остапова не укрылся и факт боксерской карьеры Закира. Во время международных встреч команды игроки зарубежных клубов, уступая нашим во многих компонентах игры (скорости, игре в пас, в тактических действиях), стремились компенсировать это откровенной грубостью — под маркой силовой борьбы велась неприкрытая охота за нашими быстрыми форвардами, как правило, не отличавшимися мощной комплекцией. Вот тут-то Остапов и перенял опыт канадских команд — у тех в каждом клубе числились так называемые «полицейские», в задачу которых входила не столько игра, сколько устрашение противника. Закир в числе некоторых других армейцев получал задания — приструнить наиболее активных хулиганов в командах соперников. Нет, Остапов не требовал нокаутировать дебоширов, но дать понять, что они имеют дело с настоящими мужчинами-бойцами, он требовал. Со временем у Закира сложилась стойкая репутация защитника, с которым лучше не связываться. Свою лепту внесли и журналисты — в газетах появились дружеские шаржи, в которых Закир изображался в хоккейной форме, но вместо клюшки на руках у него были боксерские перчатки.

Вся эта информация доходила и до гарнизона, в котором служил Сомов.

— Да, кончился наш Закир, — сказал как-то вечером за ужином Сомов. — Смотрите, — и он показал женщинам фотографию из газеты «Советский спорт», — во втором ряду третий слева — защитник армейского клуба, игрок сборной СССР Захар Маматов! Понятно, почему он перестал писать?

Однако Сомов ошибся — через полгода после этого разговора пришла посылка. К ней была приложена короткая записка:

«Уважаемый Николай Васильевич, Валерия Ильинична и Светочка!

Наш клуб выехал на турнир в Австрию, а я впервые попал за границу.

Примите эти небольшие сувениры в благодарность за все, что вы для меня сделали. Остаюсь преданный вам

Закир».

В посылке были прекрасные белые ботинки с фигурными коньками, несколько шелковых цветных платков, духи «Шанель № 5» и подарочная упаковка из двух бутылок шотландского виски.

Сомовы были растроганы до глубины души. Нет, ничего не забыл защитник ЦСКА и сборной СССР Захар Маматов!

Когда началась перестройка, одним из первых попал под удар стихии подполковник Сомов — как известно, было принято решение о резком сокращении численности вооруженных сил. Бывший замполит, не успевший стать полковником, снял форму, огляделся и понял, что настала пора возвращаться на малую родину. Тем более в Москве оставались родители, было где перебиться с жильем — сокращенным офицерам полагалось предоставление квартиры, правда, это оказалось долгой песней.

Переписка с Закиром прервалась — Сомовы уехали в Москву, а Закир получил отдельную однокомнатную квартиру в одной из новостроек города.

Прошли годы. Однажды, во время завтрака просматривая ежедневную спортивную газету, Сомов вдруг воскликнул:

— Смотрите, объявился наш Закир!

— Ты же сам говорил, что наш Закир кончился, вместо него родился игрок сборной Захар Маматов, — откликнулась жена.

— Да нет же, — продолжал Николай Васильевич, — слушайте!

И он зачитал небольшую заметку, в которой говорилось, что со следующей недели в подмосковном Дмитрове в новом ледовом Дворце спорта проводится ставший уже традиционным турнир молодежных хоккейных команд России — «Надежды России».

В турнире принимают участие двенадцать команд, и далее приводились списки заявленных команд, среди них была и команда «Львы Базайкалья», старший тренер — заслуженный мастер спорта Закир Маматханов.

Езды до Дмитрова и было всего-то полтора часа на электричке.

Прямо из аэропорта Домодедово команда специально выделенным автобусом была доставлена в подмосковный Дмитров, игроки и болельщики разместились в гостинице, находившейся буквально рядом с ледовым Дворцом. Второй тренер и администратор команды остались в гостинице для решения бытовых вопросов, а Закир сразу же направился во Дворец — он хотел осмотреть стадион и каток, зайти в Оргкомитет. Последний уже вовсю функционировал: была составлена турнирная сетка, команды — по результатам прошлогоднего турнира — были разбиты на две группы, вывешено расписание игр предварительной и финальной стадии — по две команды, оказавшиеся первыми в своей группе, разыгрывали первые четыре места. В Оргкомитете оказались и знакомые Закиру лица — несколько бывших хоккеистов, примелькавшиеся чиновники от спорта. Здесь еще помнили былую славу защитника сборной СССР, секретарши быстро организовали чай-кофе, кондитерскую составляющую, образовалась и бутылка коньяка. Немного посидели, вспомнили старые добрые «остаповские» времена (все-таки золотое десятилетие советского хоккея!), но к коньяку Закир не прикоснулся. В разгар беседы открылась дверь и на пороге возник взъерошенный второй тренер команды.

— Еле нашел вас, Закир Умятович, пойдемте быстрее, вы всех задерживаете!

Когда они оказались за дверями комнаты Оргкомитета, Закир остановился.

— Кто ждет? Я ни с кем не договаривался, — сказал он.

Второй тренер мягко взял его под руку и повел к выходу.

— Сейчас сами все увидите!

Несмотря на то, что до гостиницы было не более пятисот метров, у подъезда их ждал черный лимузин. Еще через пять минут они уже заходили в гостиничный ресторан — пройдя центральный зал, второй тренер нырнул в боковой проход, и они оказались в небольшом уютном зале, где уже за накрытым столом расположилась «инициативная» группа во главе с первым секретарем, рядом с которым сидела и эффектная «референтша». Компания не дожидалась тренеров — уже были «порушены» красивые салаты, рюмки хранили следы напитков; как ни странно, но говорили не о погоде, тем более не о политике и не о бабах — речь шла о предстоящем хоккейном турнире. Но больше всего Закира поразило то, что на столе перед каждым участником лежала стопка бумаг, которые Закир только что взял из Оргкомитета. Когда появились тренеры, компания как раз оживленно обсуждала шансы команд на выход в финальную пульку. Мало того, высказывались мнения о тактических вариантах, обсуждались составы пятерок и прочие технические вопросы. Появление тренеров команды не произвело на компанию никакого впечатления — их, конечно, усадили за стол, на специально оставленное свободное место рядом с Закиром вспорхнула «референтша», которая начала усиленно ухаживать, как она выразилась, за опоздавшими мальчиками.