Занимательная география

В истории известна еще одна полярная робинзонада, на сей раз в одиночку совершенная русским охотником Яковом Миньковым, прожившим на острове Беринга (из группы Командорских островов) в Тихом океане целых семь лет.

Произошло это в 1805 г., когда штурман Потапов оставил его в юрте на этом острове для охраны песцовых шкур, добытых во время промыслового сезона. Шхуна должна была вернуться сюда через несколько дней. Проходили недели, месяцы, а ее все не было.

Однако, лишенный самых необходимых вещей, Миньков не потерял присутствия духа: спасли его изобретательность и сообразительность. Поблизости была богатая рыбой река. Чтобы обеспечить себя едой, Миньков сделал крючок и начал рыбачить. Огонь добывал кремнем. Наступила суровая зима, юрту замело снегом... Одежда и обувь робинзона износились, пригодились шкуры песцов, котиков и каланов, добытых на охоте. Только в 1812 г. Якова Минькова сняла с безлюдного острова проходившая мимо шхуна, и после долгих лет тяжелых испытаний этот русский робинзон наконец вернулся домой.

А эта полярная одиночная робинзонада разыгралась в Баренцевом море совсем недавно, и хоть она была несравненно короче предыдущей, явилась не менее драматичной.

Осенью 1987 г. из маленького селения Варандей, расположенного на берегу моря в Ненецком национальном округе Архангельской области, на моторке отправились морем ловить рыбу на речку Черную, находящуюся в ста километрах, ненцы - 36-летний Петр Тайбарей и его 30-летний приятель Сергей Лагейский. Порыбачив, они ночью пустились в обратный путь. Однако в темноте сбились с пути. Вскоре на море разыгрался сильный шторм. На беду закончился бензин, и лодка стала игрушкой стихии. Рыбаки промокли до костей. Температура воздуха при сильном ветре снизилась до нуля градусов. Шли дни, нестерпимо мучали голод и особенно жажда, т. к. у них не было ни крошки съестного и ни глотка воды, ведь надеялись в тот же день вернуться домой. Выловленную же навагу смыло за борт.

Когда через 5 дней злоключений неуправляемую лодку ночью наконец прибило к какому-то берегу, Сергей Лагейский уже не мог двигаться и к утру умер от переохлаждения. Лишь немногим лучше чувствовал себя Петр Тайбарей. Кое-как завалив тело умершего камнями, чтобы не добрались песцы, он двинулся к видневшейся впереди избушке. Впрочем, "двинулся" не то слово: обессилевший Тайбарей добирался до нее почти двое суток. Он полз, время от времени погружаясь в беспамятство. Избушка оказалась очень ветхой, скособоченной, продуваемой ветром, с небольшими подслеповатыми окошками, затянутыми вместо стекла пленкой. Но и она в таких условиях стала для Тайбарея пристанищем, спасшим ему жизнь. К тому же он обнаружил здесь поистине бесценные в его отчаянном положении сокровища. Прежде всего это была почти полная коробочка спичек и большая бочка с соляркой, что давало ему возможность обеспечить тепло в домике, а также куча тряпья, позволившая, завернувшись в него, просушить промокшую одежду.

Несказанно обрадовался потерпевший крушение и множеству окурков, т. к. ему мучительно хотелось курить. Что же касается съестного, то Тайбарей обнаружил здесь всего лишь две окаменевшие заплесневшие булки и половину металлической банки с жиром. От прежних хозяев остались несколько листков пожелтевшей бумаги и огрызок карандаша, а также потрепанная карта Архангельской области с подчеркнутым на ней названием острова "Долгий". Это же название Тайбарей обнаружил и на стене домика. Сомнений не оставалось: он оказался на одном из отдаленных безлюдных песчаных островов, расположенных на полпути между берегом материка и островом Вайгач. Надежда на скорое возвращение домой растаяла. Предстояла суровая борьба за выживание и, надо отметить, Петр Тайбарей проявил при этом завидное мужество. Прежде всего нужно было хотя бы частично восстановить силы. Раздробив в мелкие крошки окаменевшие булки, он ссыпал их в сохранившуюся здесь посудину, залил водой и поставил на огонь, сдобрив варево кусочком жира. Получилось вполне съедобное блюдо наподобие тюри, которой робинзон питался несколько дней. Шло время, природа на острове напоминала о предстоящей суровой зиме. Жизнь Тайбарея протекала по единому расписанию. Просыпаясь утром, он, подобно Робинзону Крузо, отмечал на бумаге специальной черточкой очередной день своего пребывания на острове, кипятил воду, благо в многочисленных здешних озерах ее здесь более, чем достаточно, и, бросив в кипяток кусочек жира, "завтракал". Потом он выходил на берег и собирал выброшенный морем плавник. Рацион дополняли сладковатые ягодки пока не покрытого снегом ягеля и различные съедобные коренья. Но особенно ценный продукт питания представляли крылья погибших чаек. Тайбарей ощипывал их и варил в кипятке, получая что-то вроде слабенького бульона.

Время от времени робинзон жег костры, чтобы обратить на себя внимание экипажей, редко проходивших в здешних водах судов и пролетавших самолетов. Так день за днем бесконечно, казалось, тянулись холодные и полуголодные дни его робинзонады на Долгом. На 36-й день он был замечен с проходившего мимо судна.

Как видите, все описанные истории робинзонад убедительно показывают: если человек, сталкиваясь с тяжелейшими природными условиями, не поддается отчаянию и не теряет присутствия духа, а стойко борется за свое существование, он выходит из этой борьбы победителем.

Современные робинзоны

Среди безбрежных просторов океанов еще и теперь насчитывается немало необитаемых островов. На некоторых из них иногда находят пристанище современные робинзоны. Наверняка и сейчас, когда вы читаете эту книгу, в разных местностях нашей планеты в нелегких условиях борются они за свою жизнь. А впрочем, робинзоны встречаются не только на затерянных среди океанов безлюдных островах, иногда они находятся почти рядом с цивилизованным миром.

Так, например, в 1983 г. в джунглях известного индонезийского острова Суматра, на берегу речки Южная Сармата, охотники случайно встретили 12-летнюю девочку Имаяту, которая прожила здесь в одиночестве свыше шести лет. В феврале 1977 г. она пошла с подружками ловить рыбу на реку и не вернулась. Все считали, что Имаята погибла, когда лодка с незадачливыми рыболовами перевернулась.