От магов древности до иллюзионистов наших дней

Выразительная мимика Фреда Капса, простая, скромная манера держаться, бесконечное разнообразие выражаемых им чувств — словом, подлинная артистичность — великолепно дополняют удивительную манипуляционную технику и делают его выступления как бы гимном неисчерпаемой изобретательности и энергии человека.

Так в странах капитализма одни иллюзионисты, совершенствуя свое профессиональное мастерство и актерскую выразительность, невольно вызывают симпатию и уважение к человеку — к его ловкости, таланту, к богатству его внутреннего мира. Другие, не выходя из круга корыстных интересов, сексуальных и уголовных мотивов, обедняют свои образы; их мастерство, направлено, объективно говоря, либо на то, чтобы отвлечь публику от сколько-нибудь серьезных мыслей, либо приучить зрителей к бессмысленной жестокости демонстрацией факирских трюков. Борьба этих двух тенденций и определяет пути развития иллюзионного искусства в современном капиталистическом мире.

Комментарий Олега Степанова.

Хохма насчет Шарлье была придумана Льюисом. Будучи популяризатором искусства фокусов и печатаясь в юношеских журналах он придумал себе псевдоним Профессор Хоффман, под которым, собрав все материалы, написал книгу «Современная Магия». Поскольку Льюиса замучали вопросом, с чего это про фокусы пишет немец, когда источники явно французского и итальянского происхождения, в комментариях к переводу книги Робер-Удена он написал, что учителем Хоффмана был француз Шарлье. Однако, вместо успокоения публики, возник интерес — это кто-же такой, что сам учил самого Хоффмана? В следующей своей книге «Еще Магии» он приписал Шарлье изобретение вольта, ложной тасовки и английской мнемонической фразы-венка. Фраза принадлежала самому Льюису, а остальное было настолько древнее и элементарное, что сравнить можно только с изобретением колеса. В то время в Англии жил манипулятор Чарльз Бертрам, на которого все стали думать, что это он Шарлье. Бертрам пришел к Льюису и попросил объясниться. Льюис рассказал, что это шутка, и Бертрам решил ему подыграть. С тех пор в Англии появилась хохма: когда кто-либо приходил поздно на банкет на него все набрасывались и спрашивали — не видел ли он старика, который только что выходил? Якобы Шарлье был здесь и только что ушел. Был нарисован портрет Шарлье и составлена биография. Ну, просто Козьма Прутков.

Иллюзионное искусство на Руси

Иллюзионное искусство пришло к нам из Византии, куда оно в свою очередь было давно занесено сирийцами, унаследовавшими профессиональные секреты иллюзионистов Древнего Египта и Ассиро-Вавилонии.

При пышном византийском дворе оно было одним из любимых развлечений наряду с хорами и оркестрами, состоявшими исключительно из славян, которые издавна были известны своей музыкальностью и играли на «звончатых гуслях» еще с VI века. Об этих придворных развлечениях рассказывает ученый-путешественник из Багдада Аль Масуди (Абдул Хасан ибн-Хусейн), посетивший в середине Х столетия двор императора Константина Багрянородного. По окончании придворной службы русские певцы и музыканты возвращались в родные места и там показывали свое искусство, развивая, совершенствуя и преобразуя по-своему виденное и выученное в Византии. Они называли себя скоморохами, вероятно, от греческого слова «скоммархос» (потешники). Это название надолго закрепилось за первыми артистами Древней Руси. Скоморохи не только исполняли былины и сказки, пели под аккомпанемент домр, играли на различных музыкальных инструментах, плясали, дрессировали животных, но и показывали акробатические номера и фокусы.

В древних русских документах фокусы называются «штуками», а скоморохи-фокусники — «штукарями» и «морочниками». О них чаще всего говорится как о колдунах: «…скоморошничают и совершают разные чары».

В то время как путешествующий по Руси Адам Олеарий в 1634 году пишет, что скоморохи-фокусники «начали выделывать разные штуки», а потом «пустились плясать всякими способами», в рукописи XV века «Слово христолюбца» о музыкантах и фокусниках говорится: «…с бубны и сопельми и с многими чудеса бесовскыми».

Царская грамота 1648 года запрещает скоморохам производить «волхвование, чародеяния, гадания, а также всякие игры, музыку, песни, пляски, переряживание, позоры…».

«Чародеяниями» именовались не только фокусы, но и любые непонятные явления. Характерно наблюдение Адама Олеария, устроившего камер-обскуру, чтобы точно зарисовать вид за окном: «Вошел ко мне русский Подканцлер, которому я показал это изображение. Он перекрестился и сказал: „Это чародейство!“…»^[27].

Но, несмотря на суровое осуждение скоморошьего «чародейства»-царскими властями и духовенством, отношение к нему народа было совсем иным. Оно очень наглядно выражено в былине «Вавило и скоморохи»:

«Видит — люди тут да не простые, Не простые люди то — святые, Он походит с ними да скоморошить…»^[28].

Почему-то никто из исследователей, анализировавших эту известную былину, до сих пор не обратил внимания на то, что вывод о святости скоморохов делается в ней на основании впечатления от иллюзионных трюков, описанных с большой точностью, несмотря на общий сказочный колорит повествования. В самом деле:

«А и было в руках-то понукальце —

А и стало тут погудальце…»

Другими словами, кнут превратился в дудку. Далее:

«Понесла она куру-то варену,

Еще кура тут-то да ведь взлетела,

На печной столб села да запела…»

Оживление вареной или жареной куры — известный трюк средневековых ярмарочных фокусников Запада, описываемый в «волшебных книгах». В России он дожил до конца прошлого века. Водном из сборников фокусов читаем: «Как сделать, что поданная на стол жареная курица уйдет с блюда? Взявши поровну макового семени и кукольванцу, накормите этим курицу, которая от этого уснет, и будет как мертвая. В это время ощиплите у ней перья и, обмазав яичным желтком общипанную, засушите, и тогда она будет казаться жареною; но когда поданную на стол ее слегка потрогают вилкою, тотчас очнется и встанет»^[29].

В былине описывается еще один иллюзионный трюк, уже знакомый нам:

«Заиграл Вавило во гудочек,

А во звончатый да переладец,

А Кузьма с Демьяном приспособил —

И у той у красной у девицы,

У ней были холсты-то ведь холщевы —

Еще стали шелковы да атласны…»

Иллюзионный трюк «превращение холста и мешковины в шелк» не раз проделывал впоследствии Калиостро со своим помощником Алтотасом, возродив эту полузабытую к тому времени иллюзию из репертуара средневековых ярмарочных фокусников. Былина точно передает не только внешний эффект трюка, но и характерную техническую деталь: для его исполнения нужен помощник, и Кузьма «приспособил» этот трюк вместе с Демьяном.

Таким образом, набор трюков русских скоморохов-фокусников XI–XII веков весьма схож с репертуаром их западных собратьев, описанным в «волшебных книгах». Уже в древнейшие времена скоморохи совершали очень дальние путешествия на Запад. Подтверждений тому немало и в официальных документах и в поэтических произведениях. Стоглавый собор (1551) отмечает: «Да по дальним странам ходят скоморохи…» Былины «Молодец у короля на службе», «Молодец у королевы», «Король Политовский» рассказывают о похождениях «веселых молодцов» — скоморохов за рубежом. В той же былине «Вавило и скоморохи» говорится:

«Мы пошли ведь тут да скоморошить,

Мы пошли на инишное царство