Как притвориться идеальным мужчиной (СИ)

— Я не обиделась. Наверное, должна была, да?

— Не знаю. Я не общался никогда с честными девушками. Они всегда пугали меня.

— И я тебя пугаю?

— Ты меня волнуешь, Деми. Я хочу, чтобы ты думала обо мне как о гиганте в постели. Да, я озабочен сексом. Но я не одинок. Другие мужчины такие же. Сейчас ты возразишь, что Декьярро иной. Если и да, то он не мужчина, а святой. А я мужчина. Смотрю на тебя и хочу! С того дня, как осознал, что влюблен, мечтаю сорвать с тебя одежду… А сейчас ты без нее… Да, одета, но… почти что голая! И как мне прикажешь себя вести? Я никак не должен реагировать?

— Ты сам это выбрал, — возразила Деми.

— Сам… Я считал, что ты… наденешь и… не устоишь передо мной. На самом деле… я не могу устоять.

— Я куплю это. Вряд ли рискну надеть когда-нибудь, но приобрету обязательно. Пусть это будет твой… свадебный подарок. Подарок… от друга.

— Сумасшедшая! Не говори тогда мужу, что я подарил! Поклонники не дарят чужой невесте предметы интимного туалета.

— Знаю! Не скажу. Но чтобы тебя не обидеть, а не его. Он бы не догадался, что это твой выбор.

— Ха — ха! С первой секунды поймет. И тогда уж точно снесет мне голову!

— Если и да, то за твою сексуальность. Ты классный, Дарио. Я не люблю тебя, но я понимаю, почему Декьярро ревнует к тебе. У него действительно есть повод. Не вздумай ему этого говорить!

— Не скажу даже под пытками! Спасибо за то, что ты есть! Что согласилась пойти сюда со мной… вдвоем. Что говоришь мне такие вот… волшебные слова. Мне, а не ему.

— Ему я могу сказать таких слов сколько угодно. Он будет моим мужем, и я буду вынуждена произносить в его адрес приятные вещи, ласкающие слух.

— Не стоит хвалить его слишком сильно, иначе ты рискуешь сделать из него павлина. Зачем тебе муж, который при каждом удобном случае любуется своим отражением в зеркале?

— Мне казалось, это ты такой.

— Я такой… был. Но я встретил тебя, увидел, как ты смотришь на него, как ты любишь его и… прозрел. Неприятное чувство. Кажется, называется ревность. А твоему Декьярро и здесь повезло: его ревность находит отклик в твоем лице всякий раз, как ты даешь для этого повод.

— Ревность бывает и без повода.

— Чушь собачья! Никто и никогда не ревнует чужих мужчин и женщин, только своих. И ревнуют все к привлекательным особам противоположного пола.

— А как же я?

— Это ты о своей ревности? Ты заревновала потому, что я все еще твой. И, разумеется, я дал повод, упомянув о других женщинах. Я всегда буду принадлежать тебе.

— Когда-нибудь ты женишься.

— Может быть. Но я как собака. Я не дарю дважды свое сердце. Мое сердце бьется лишь для тебя, Деми. Не слушай меня. У нас могла быть большая любовь, но я все испортил. Самый большой дурак из всех, живущих на этой земле.

— Я буду мерить следующий комплект.

— Да, конечно. А то говорить с тобой я мог бы вечно.

— Говорить? — удивилась Деметра.

— Не искушай меня — я не вынесу этого. Переодевайся, я выйду.

И Дарио вышел. Деметра выбрала 3 комплекта: вишневый, серый с кружевами и абрикосовый купальник с кружевными трусиками-шортиками и наполовину из кружева танкини — бюстгальтер с кольцом. Дарио и Деметра пошли на кассу. Деметра хотела протянуть карту оплаты «VISA», но Дарио убрал ее руку и протянул свою карту.

— Еще б не хватало, чтобы в моем присутствии дама платила за себя!

— Празднуете помолвку? — улыбнулась продавец, снимая деньги с карты.

— Да, мисс. Через две недели наша с Деми свадьба. Я ее очень люблю, но она почему-то считает это фарсом.

Дарио обнял Деми за талию и очень невинно поцеловал в щеку. Деметра напряглась, но сдержалась. Когда они вышли на улицу, она строго сказала:

— Зачем ты пользуешься любым удобным моментом и пытаешься соблазнить меня?

— Знаю, это дурно. Поэтому люди и говорят, что у Дарио Элисиано дурная репутация.

— Ты всячески демонстрируешь мне эту свою репутацию. Хочешь, чтобы я тебя отправила куда подальше?

— Хотелось бы… поближе. Идеально: стремлюсь в твою постель.

— Думаешь, я тебя ударю? Не дождешься!

— Очень… жаль. Очень волнительно брать твою руку и целовать, целовать…

— Целовать руку, которая тебя бьет? Да ты мазохист!

— Я готов стать кем угодно… в твоей постели.

— Ты ведешь себя нагло! — заметила Деметра.

— Нет! Притягательно и дерзко — да, и тебе это нравится! — облизал губы Дарио.

— На сегодня я добился… определенных результатов.

— Каких? — спросила Деметра, втайне сгорая от любопытства.

— Поцелуешь — обязательно отвечу на твой вопрос, — глаза Дарио соблазнительно улыбались.

— Твой Декьярро не умеет так… играть глазами.

— Зато он умеет влюбить в себя ту, которую с первой встречи любит сам, — отпарировала Деми жестоко.

Дарио обиделся и замолчал.

— Поехали. Я отвезу тебя домой.

— Прости, что обидела.

— Ничего. Мне нужно иногда… отрезвляться. Понимать, что я никогда не смогу вымолить у тебя прощение.

— Тебе бы хотелось?

— Это бесполезная трата времени. Мне бы хотелось, чтобы ты стала моей женой.

— Действительно? Ты меня удивляешь. Тебе недостаточно одной постели?

— Нет. Я люблю тебя. Но тебе такой участи я бы не хотел.

— Какой такой участи?

— Через месяц ты бы переспала с Декьярро, и я бы тебя убил. После всего этого непременно наложил на себя руки.

— Говоришь серьезные и опасные вещи. Хочешь меня запугать? — Деми была серьезной.

Он помог ей сесть на сиденье и, обойдя свою машину, сел сам и включил зажигание. Машина тронулась.

— Зачем бы я стала спать с Кьярро? Ты ведь говоришь, что я вышла бы за тебя замуж?

— Ты ведь его обожаешь — сама дала мне это понять! А он хорош, когда ухаживает.

— Кьярро считает, что не ухаживал за мной вовсе.

— Но ты-то так не думаешь!

— Разумеется, нет! Знаешь, перед тем, как меня поцеловать, он сказал: «Я не могу. Тогда я захочу большего». И объяснил все это так, будто эти слова собирался произнести мне ты. А я, дура, ответила: «А что, от меня можно хотеть большего?»

— Тут он тебя и поцеловал! — сказал Дарио, втайне проклиная Декьярро за его умение найти тот самый, нужный момент.

— Да. И вошел ты, помнишь?

— Хотел бы забыть, но…

— Кьярро признался, что узнал тебя по шагам. Но не прекратил целовать меня.

— Ты уже была под властью его чар. Доводы рассудка не действуют на женщин в такие минуты.

— А Кьярро… он чересчур рассудительный. Как мы будем жить вместе?

— Прелестно, надо полагать. Так говорится в таких случаях.

— Дарио, ты обязательно кого-нибудь встретишь!

— Чтобы я кого-нибудь встретил, необходимо перестать общаться с тобой, а это невозможно.

— Почему?

— Я не хочу исчезать из твоего поля зрения. Я буду твоим другом и крестным всех твоих детей.

— У нас будет с Кьярро две дочери. Он так говорит.

— Он знает, что говорит. Вообще, он замечательный. Действительно лучше всех.

— Правда? — удивилась Деми перемене в его голосе.

— С чего это вдруг ты стал любезным по отношению к своему бывшему другу?

— Бывшие друзья — это нынешние враги. Но я не держу на него зла.

— Это потому, что ты вдруг решил стать милым?

— Я и так милый. Иногда настолько, что сам себе удивляюсь.

— Надеюсь, ты не вообразил, что твой талант быть милым при любых обстоятельствах поможет тебе растопить мое сердце?

— Почему бы и нет? — глаза его улыбались.

— Прелесть! Дарио, ты такой нахальный, что я…

— Что ты с трудом можешь передо мной устоять, — нисколько не смущаясь, ответил ей Дарио.

— Я лучше буду всю дорогу молчать. Так гораздо безопаснее. Следи за дорогой!

— Слежу. Приятнее, конечно, следить за ходом твоих мыслей.

— Каких таких еще мыслей? — испугалась Деми.

— Каждую секунду я думаю о тебе.

— Зачем? Лучше бы ты придумал, как меня забыть, — настоятельно посоветовала ему Деметра.