Истории, которые заставят тебя покраснеть (сборник)

Друзья и знакомые конечно же пытались свести меня с «хорошими кандидатами», но тщетно... Попробовав два-три раза, я решила оставить эту гонку, и сделала это без малейшего сожаления. Но вот в один прекрасный день не так давно он совершенно неожиданно вошел в мою жизнь.

Моя хорошая приятельница и талантливая художница Рене немногим более месяца назад организовывала свою первую серьезную выставку в одной известной галерее. Из какого-то каприза я решила купить три ее картины под тем предлогом, что лучше купить их сейчас, пока они еще мне доступны по цене. Я сразу же дала свое согласие на то, чтобы она выставила их в галерее, она же обещала по окончании выставки доставить их ко мне домой. На картинах, которые я выбрала, были талантливо изображены парочки, занимающиеся любовью, и мне даже не сразу пришло в голову, что, постоянно находясь у меня дома, они будут только разжигать чувства, которые в моем положении лучше бы, наоборот, заливать холодной водой... Эти слившиеся фигуры купались в брызгах живой, безумной яркой краски; их тела, переплетение кривых и прямых линий, передавали страсть и нежность с такой силой, что...

Через два дня после закрытия выставки, Рене поинтересовалась, когда мне доставить картины. Мы договорились, что она приедет в тот же вечер, и она появилась минута в минуту в «его» компании.

Открывая дверь, я и не подозревала, что моя жизнь сейчас изменится самым крутым образом. Рене спряталась за одной из своих картин, а Даниэль стоял перед ней и вид имел очаровательно застенчивый, чем сразу же сразил меня наповал. Представление было коротким, и я сама себе удивилась, покраснев, как последняя идиотка.

Я отвела Рене на кухню, чтобы узнать побольше об этом неожиданном явлении, а Даниэлю мы поручили распаковывать картины. Рене принадлежит к тем моим немногочисленным друзьям, которые никогда не пытались играть по отношению ко мне роль свахи. Она призналась, что у нее и в мыслях ничего подобного не было, пока ей недавно не пришло в голову, что ее двоюродный брат, с которым она довольно часто встречалась, находится в таком же положении, что и я.

– Надеюсь, ты ему не сказала, что привезла его сюда по этой причине?

– Конечно нет! Он предложил мне помочь развести картины, а когда я ему сказала, что должна заехать к тебе, он просто настоял на поездке...

– Г-мм... Знаешь, он действительно очень мил... Что у него за проблема?

– Он был женат четыре года и один день, а потом его жена ушла к другому... Но это было довольно давно... Он теперь о ней и не думает. Но он такой застенчивый...

– Он восхитительный! Так что с ним не так?

– Да ничего, насколько мне известно...

Больше мы на эту тему не говорили. Вечер мы провели, болтая о самых разных предметах и попивая кофе. У меня все больше крепло намерение попросить у Рене номер телефона ее двоюродного брата. Ведь если он и на самом деле такой застенчивый, то, может, я больше вообще его не увижу, если только сама не предприму каких-нибудь шагов. Я внезапно снова почувствовала уверенность в себе, в своей способности быть соблазнительной, но тем не менее дала себе слово что несколько дней не буду ничего предпринимать.

Мне и не пришлось ничего предпринимать. Он позвонил мне на следующий же вечер и пригласил на стаканчик вина. Я сразу же приняла предложение, и с тех пор мы вместе...

Наш первый проведенный вместе месяц был типичным страстным началом: чарующие беседы, долгие прогулки, восхитительные походы к знакомым, неконтролируемые приступы смеха, признания, от которых на щеках проступает краска, и горячие, страстные поцелуи. Но не больше – только горячие, страстные поцелуи.

Странную мы затеяли игру. Мы фактически проводили эксперимент, который поначалу показался мне бессмысленным и садистским, но, подумав немного, я все же решила, что мысль эта восхитительна. Мы быстро нашли общий язык по одному вопросу – оказалось, что мы оба убеждены: первый сексуальный контакт между новыми знакомыми часто приносит одни разочарования. А потому, испытывая наш новообретенный уровень зрелой мудрости, терпения и самоконтроля, мы условились лечь в первый раз с постель только спустя месяц. В первые дни нашего знакомства мы испытывали такую тягу друг к другу, что сразу стали подумывать о серьезных отношениях (или по крайней мере о моногамных), если только нам не покажется, что любовные приемы другой стороны для нас неприемлемы. Короче говоря, мы хотели быть стопроцентно уверены, что абсолютно совместимы на всех уровнях, и только после этого начать отношения в физическом, так сказать, плане. А еще мы хотели, чтобы желание физической близости между нами достигло такого пика, чтобы первый любовный опыт навсегда запечатлелся в нашей памяти.

Вот по этим-то романтическим причинам мы и стали проводить наш план в жизнь... Но вообще-то наше решение к тому же было основано и на кое-каких практических соображениях. Даниэль как-то раз оказался в довольно затруднительной ситуации, после того как улегся в постель с одной девицей, не приняв никаких мер предосторожности. Я несколько раз точно так же попадала. Но к счастью, ничего серьезного – визит к доктору, и все в порядке...

Но все это было как бы вторичным. Мы просто хотели, чтобы наша первая ночь была идеальной, и Даниэль сразу же приступил к своим «исследованиям». Он, стесняясь, сказал, что будет мне благодарен за любые как бы случайно оброненные намеки и, когда настанет день, удовлетворит все мои тайные фантазии так, что я никогда об этом не забуду. Я несколько раз пыталась сказать ему, что вообще-то не стоит копать так глубоко, если он хочет меня ублажить, но он пребывал в убеждении, что сможет выявить такие мои подспудные желания, о которых я и сама не знаю, и с какой это стати я препятствую ему в выполнении такой увлекательной миссии... Каковы были результаты? Да, я его, конечно, недооценила, потому что с тех пор он не переставал удивлять меня в сексуальном плане, я все время задаю себе вопрос – что же он припас на сей раз?

В течение всего этого месяца мне не позволялось открыто говорить о моих сексуальных предпочтениях, потому что в таком случае он не сможет меня удивить. Но по озорной уверенности в его глазах я чувствовала: в том, что касается моих фантазий, он в себе не сомневается. В день перед великим событием он заставил меня пообещать не заниматься мастурбацией и не пытаться увидеть его в этот предпоследний вечер.

Мне было разрешено только предаваться мечтам. Тело, к которому мне практически было запрещено прикасаться, будет моим через двадцать четыре часа. Я еще не видела Даниэля без одежды и пыталась себе представить его во всей красе, стараясь при этом ничуть не идеализировать. Он был худощав и выше меня почти на целую голову. В своем вельветовом пиджаке с заплатами на локтях он был похож на студента, а если надевал свои маленькие очки для чтения с круглыми стеклами – ну просто становился настоящим студентом. Интересно, в постели он тоже будет в них? Да нет, конечно же, нет. Интересно, а ноги у него мускулистые? Волосатые? Руки и плечи у него, насколько я могла судить, довольно крепкие, но при этом не перекаченные. У него была тонкая талия, стройные бедра и маленькие, круглые, налитые ягодицы.

Что касается его «инструмента», то приближаться к нему мне запрещалось, но судя по тому, что упиралось мне в живот, когда он прижимал меня к себе, инструмент его явно на меня реагировал...

Все это меня очень волновало, но я к тому же была необыкновенно возбуждена. Что если он не оправдает моих ожиданий? Я заранее предупредила Даниэля, что в моих фантазиях несколько больше остроты, чем у обычной средней женщины (по крайней мере, так мне хотелось думать), но не особенно настаивала на этом тезисе. Мое представление об остроте включало обстановку, непохожую на обстановку спальни и... у меня была некоторая склонность к эксгибиционизму, без каких-либо возможностей или смелости ее реализовать. Меня всегда волновала идея стать центром внимания как можно большего числа людей. Но при этом мне нужно было быть уверенной, что они меня не узнают. Оргии меня не привлекают по целому ряду причин, включая и боязнь испортить себе репутацию. Меня нередко посещала мечта продемонстрировать свою чувственность публично, но уж конечно не перед людьми, которых я знала или могла встретить на улице.