Собака от носа до хвоста. Что она видит, чует и знает

При взаимодействии человека и собаки, напротив, глаза у обоих широко открыты. Нам кажется, будто мы знаем, что делает пес; вероятно, он думает то же самое о нас. И это — не результат вмешательства науки, а плоды взаимовыгодного общения.

Узы меняют нас. Главное — они почти мгновенно наделяют нас способностью общаться с животными, в частности, с нашими собаками. Привязанность к ним во многом основана на радости, которую мы испытываем оттого, что они смотрят на нас. Собаки получают впечатления о людях. Они видят нас, чуют наш запах, им известно о нашем существовании, они к нам привязаны. Философ Жак Деррида размышлял о своем коте, который однажды увидел хозяина обнаженным. Деррида смутился и испугался. По его словам, самым странным было то, что он видел кота, который смотрел на него в ответ.

Несомненно, наша самооценка также зависит от того, уважают ли нас наши питомцы. (Впрочем, насколько мне известно, у Деррида никогда не было собаки; возможно, он бы смутился еще сильнее, встретив высокомерный собачий взгляд.) Разумеется, животные радуют хозяев и сами по себе. Но тем не менее, когда мы смотрим на собаку, то видим и то, как она смотрит на нас. Это тоже компонент связи. Пумперникель видит себя в моих глазах. А я смотрю на нее в ответ — и вижу себя.

Пумперникель изменила мой мир. Я, живя с ней рядом и наблюдая за ней, научилась понимать, что она ощущает. Я научилась любить узкие извилистые тропинки в тенистом лесу, окаймленные низким кустарником, когда увидела, что это нравится Пумперникель: помимо прохлады, ее приводит в восторг возможность незримо носиться вокруг и останавливаться лишь затем, чтобы принюхаться.

Я смотрю на городские кварталы, улицы и дома, помня об исследовательских возможностях собачьего обоняния; улица, идущая вдоль каменной стены, без заборов и деревьев, — это место, где я не буду гулять. Я выбираю место для сидения в парке — скамейку или камень — в зависимости от того, где будет лучше моей собаке. Пумперникель любит большие открытые лужайки — там можно бегать, кататься по земле, непрерывно нюхать, — а также высокую траву и кустарник, где можно шнырять. Я научилась любить все это, помня о том, что нравится Пумперникель. (Впрочем, я никогда не пойму, отчего ей так нравится кататься по земле.)

Я стала обращать внимание на то, как пахнет мир. Мне нравится сидеть на улице в ветреный день. Кульминация моего дня — это утро. Его важность заключается в том, что, если я проснусь пораньше, мы будем долго гулять без поводка, в относительно безлюдном парке или на пляже. Мне до сих пор не удается проспать — при всем желании.

Очень приятно сознавать, как сильно Пумперникель была ко мне привязана, — хотя миновал уже год с того дня, когда я в последний раз гладила ее по голове.

Сидя рядом с собакой, которая держит голову у меня на коленях, и размышляя о том, что нам известно о собачьих способностях, восприятии и ощущениях, я чувствую, что отчасти уже превратилась в собаку. По крайней мере, я с ног до головы в собачьей шерсти.

Так или иначе, научные данные подводят нас к пониманию собачьего поведения: насколько оно изменилось в сравнении с поведением древних предков собак, как на него повлияло одомашнивание, сенсорные способности и внимание к людям. Надеюсь, вам повезет, и вы сможете увидеть собаку такой, какой она сама видит себя. Я поделюсь с вами некоторыми вариантами проникновения в мир собаки.

Большинство хозяев согласится с тем, что мы гуляем с собаками ради самих собак. Именно ради Пумперникель, ради того, чтобы она могла побегать без поводка в парке, я поднимаюсь рано утром; ради нее я прихожу домой днем, чтобы обойти с ней квартал; ради нее я плетусь на прогулку перед сном. И все-таки эти прогулки часто связаны с чисто человеческим представлением об удовольствиях: нам иногда хочется подышать свежим воздухом, выйти прошвырнуться. Люди тянут собак за собой и дергают за поводок, чтобы помешать им нюхать или общаться с другими собаками.

Собака обычно не задумывается о том, чтобы хорошо провести время. Подумайте: чего хочет ваш питомец. У нас с Пумперникель было много вариантов. Мы ходили на прогулку, чтобы понюхать, — почти не двигались, зато Пумперникель в изобилии ловила чарующие запахи. Иногда я позволяла собаке самой выбрать, в какую сторону свернуть на перекрестке. Иногда я сдерживала себя, а не Пумперникель, разрешая ей вволю шнырять вокруг. В молодости она отправлялась со мной на пробежку, и я описывала вокруг нее круги, пока она общалась с какой-нибудь интересной собакой. Когда Пумперникель постарела, мы стали выходить на прогулку, просто чтобы посидеть, — и не двигались с места, пока у нее не возникало желание пойти дальше.

Учите свою собаку так, чтобы она могла вас понять: делайте так, чтобы она понимала, чего вы хотите от нее; будьте последовательны в том, что и как вы просите; давайте собаке понять, когда она поступает правильно, и сразу же и часто поощряйте ее старание. Хорошее обучение начинается с постижения того, как собака воспринимает окружающий мир и что ее мотивирует.

Избегайте ошибок, распространенных среди людей с классическими представлениями о том, что должна уметь собака: сидеть, лежать, рядом. Изначально ваш пес понятия не имеет, что значит «ко мне». Вы должны объяснить ему это — недвусмысленно, постепенно — и поощрить, когда он поймет. Собаки восприимчивы к едва заметным сигналам, исходящим от вас, которые могут быть одинаковы, когда вы приказываете «ко мне» и «уйди». Это тон или поза. Сделать команду отчетливой и понятной — ваша задача.

Обучение может занять много времени; будьте терпеливы. Если «обученная» собака не идет на зов, нередко хозяин наказывает ее, забыв о том, что, с точки зрения пса, наказание связано только с нашим появлением, а отнюдь не с его непослушанием. Поступать так — быстрый и эффективный способ добиться того, чтобы собака вообще перестала подходить к вам.

Обычной собаке вряд ли нужно знать много команд. Учитесь, если вам обоим это нравится. Главное — собака должна усвоить, что вы для нее значимы и что она появилась на свет отчасти затем, чтобы смотреть на вас. Собака, которая умеет только подавать лапу в знак приветствия, — не плохаясобака. Дайте ей понять, какое поведение вам не нравится, и не подкрепляйте его. Не поощряйте собаку прыгать на людей, — но и не забывайте о разнице в росте и о том, что наши лица чересчур далеки от их глаз. Тогда вы придете к взаимопониманию.

Разрешите псу поваляться там, где хочет он. Не сердитесь, если он шлепает по грязной луже. Отстегивайте поводок, когда возможно. А если вы не можете гулять без поводка, хотя бы не дергайте его ежесекундно. Научитесь отличать щипок от укуса. Позволяйте собакам обнюхивать друг друга.

«Почему собака это делает?» — я задаюсь этим вопросом почти каждый день. И, как правило, прихожу к выводу, что не у всякого поступка есть объяснение. Если собака внезапно бухается на землю и смотрит на вас, иногда она просто лежит и смотрит. Не всякое поведение имеет смысл. Для объяснения остального следует обратиться к истории собаки — во-первых, как животного, во-вторых, как представителя семейства псовых, в-третьих, как представителя определенной породы.

Порода — это важно. Пес, который непрерывно ходит следом за вами, беспокоится, когда кто-нибудь покидает комнату, или хватает человека за пятки, возможно, демонстрирует поведение пастушьей собаки. Если пес на прогулке застывает, услышав возню в кустах, — то это типичное поведение пойнтера. Породистая собака, у которой нет дела, может волноваться, проявлять нетерпение, нервничать — ее как будто не привлекает никакая деятельность. Найдите ей занятие. Приносить мячик — не просто игра; ретриверу доставляет огромное удовольствие делать это раз за разом, поскольку он исполняет свое предназначение. С другой стороны, если у вашей собаки короткий нос, и, следовательно, ей трудно дышать, не надейтесь, что она будет отправляться с вами на утреннюю пробежку. Собака с центральным, или фовеальным, зрением может не реагировать на команду «апорт», тогда как ретривер, обладатель широкого поля зрения, только этого и ждет. Играя с собакой, учитывайте ее наклонности и позволяйте ей рыскать в кустах.