Дрессировка отечественных волкодавов

ТЕСТОВЫЕ ИСПЫТАНИЯ ВОЛКОДАВОВ

Тестовые испытания волкодавов являются непременным «атрибутом» этих собак. Воспринимая тесты как «бои», обыватель относится к ним в большинстве случаев негативно. Но, говоря откровенно, профессионалов это беспокоит мало. Охранная работа и «тесты» являются той опорой, на которой держится кавказец (и азиат). Убери ее — и с лица Земли исчезнет волкодав!

Уже сегодня на выставках FCI мы можем видеть подстриженных и припудренных «кавказцев» с поджатыми хвостами из Польши, Украины, России и рада других «цивилизованных» стран. Это карикатура на волкодава, поскольку из него выхолощен его главный критерий — дух. Эти духовные скопцы, сохранив внешний образ горной породы, могут выигрывать сколько угодно каких угодно выставок. Но в поединке с соперником сразу же проявится их неполноценность и уродство. Поэтому — да здравствуют испытания!

Показателен тот факт, что, побывав на так называемых «боях», люди очень быстро меняют свое мнение о них. Нет убийства, нет жестокости, нет издевательств. Зато есть азарт, мужество, дух, есть настоящие «мужчины» — суровые и молчаливые. На тестах нет побежденных, выигрывает порода — выигрывают собаки — выигрывают владельцы.

На мой взгляд, тестовые поединки — это проекция на наше время рыцарских турниров Средневековья. История тестовых испытаний насчитывает тысячи лет. Это весьма сложное зоотехническое мероприятие, проходящее по очень жестко регламентируемым правилам, насчитывающим многие сотни лет!

• «бой» может быть остановлен по требованию одного из владельцев в любую секунду;

• решение судьи окончательное и обжалованию не подлежит;

• собака, подавшая голос (лай, визг), демонстрирующая оскал, бьющая зубами, демонстрирующая «волчью» тактику, уходящая из поединка, считается проигравшей;

• запрещено употребление владельцами призывов типа «убей!» и им подобных, а также нецензурных выражений.

Нарушение этих требований карается дисквалификацией.

Основной критерий тестовых испытаний не победа, а демонстрация поведенческих характеристик, свойственных волкодавам. Победа является титулом, вносящим в тесты элемент спортивности, и стимулом к разведению собак с совершенно определенными психическими показателями.

Наиболее известные тестовые турниры проходят в Киеве, Кировограде и Симферополе (Украина), Орле, Москве и Коломне (Россия), на Кавказе и в азиатских государствах. В местах появления волкодавов тесты носят национально-традиционный характер.

В формирование тестов как спортивно-зрелищных зоотехнических мероприятий наибольший вклад внесли такие известные и авторитетные специалисты, как г-да Аветисян, Мельниченко, Павленко, Палий, Пугач, Моисеенко, Медведенко, Чалый, Венедиктов, Копачев и многие другие украинские кавказисты и азиатчики.

В этой главе речь пойдет о вещах актуальных и жизненно важных для любого волкодавщика-тестовика, и поэтому я хочу сразу предупредить: размышления автора не должны рассматриваться как предложение пересмотреть правила тестовых испытаний.

Существующие правила достаточно древние, чтобы кто-то дерзнул их поменять. Но они предполагают высочайшую квалификацию судьи, его интуицию и доскональное знание собачьих жестов и повадок, иначе судейство превращается в милицейский протокол о выставке авангардной живописи: формальности соблюдены, а суть извращена!

И дело тут вовсе не в несовершенстве правил, а в их вариабельности. Давайте проанализируем некоторые довольно типичные ситуации и проникнемся пониманием сложности обстоятельств, в которых нередко оказываются судьи-тестовики.

Согласно правилам тестовых испытаний, собака считается уступившей («проигравшей», «не прошедшей»), если она: скалится, подает голос. Итак, оскал в данном случае — свидетельство поражения, а стало быть — несовершенной нервной системы. Увидев оскал, судья в праве остановить поединок и присудить победу противнику. При этом он всегда формально будет прав. Но всегда ли оскал (демонстрация клыков) означает капитуляцию?

Судите сами: если взрослого кобеля «донимает» щенок, как он себя поведет? Правильно, схема будет всегда одинаковая: недовольное глухое рычание — демонстрация клыков (верхняя губа нервно приподнимается) — легкий удар клыками. На человеческом языке это звучит как: «Надоел, отстань!» При чем же здесь капитуляция или тем более боязнь?!

Другая ситуация: посторонний человек приближается к волкодаву. Опять-таки схема всегда будет одинакова (это подтвердит любой дрессировщик, работающий с волкодавами):

— безразличие;

— ближе — опускается голова, взгляд «тяжелеет»;

— еще ближе — утробное грозное рычание с обнажением клыков;

— зона досягаемости — атака на поражение.

Где здесь неуверенность?

Ситуация третья: волкодав стоит, «задрав лапу», а в метре разрывается дворовой кобель. Если последний недопустимо приближается, то происходит точно то же, что и в нашей первой ситуации.

В чем же дело? Да в том, что, во-первых, оскалы бывают разные, [5] а во-вторых, точно классифицировать, что означает оскал, можно лишь в комплексе с другими характеристиками: хвостом, спиной, шерстью, глазами.

К сожалению, судья в ходе тестовой схватки (стремительной и быстро меняющейся) далеко не всегда способен правильно оценить значение оскала.

Второй сложный нюанс — подача голоса.

Давайте опять обратимся к примерам. Что делает собака во время охраны квартиры, когда враг находится за дверью? Правильно — лает и бросается на дверь. Если говорить о волкодавах, то многолетние наблюдения позволяют утверждать как доминирующую, следующую модель поведения: если враг за дверью не предпринимает активных действий, то собака будет молча стоять, приготовившись к атаке, в случае если никого нет дома, и яростно облаивать, если собака дома не одна. Если враг активизируется (например, ударит ногой в дверь), то в 99 % случаев собака будет яростно лаять!

Подчеркнем — речь не идет о визгливо-истеричном лае, свойственном волкодавам-выродкам.

Чем же объясняется в названных случаях лай? Только невозможностью достать врага, иначе говоря, перевозбужденностью! Может ли такое случиться с тестовиком? Конечно! Это может быть и перед схваткой, и в ее ходе. Например, когда противник захватил и волкодав не может его «достать». Тут просматривается любопытная закономерность. К «подлаиванию» больше склонны темпераментные собаки, а они отличаются «средними» размерами. Но ведь именно такие собаки лучше всего работают (и на охране, и на тестах)!

Представляете, какой опыт и знания требуются от судьи, чтобы определить, что именно прозвучало: «SOS» или «Берегись!». Наверное, утешение здесь может быть только одно — судейство всегда объективно.

И еще одно замечание. В ходе теста проверяется в том числе и болевой порог, это ясно. Неясно другое. Если собака, выдержав хватку в ухо в течение 60 секунд, вскрикнула, то это свидетельствует… о ее супервысоком болевом пороге (именно такой болевой порог — эталон!). То есть далеко не всегда можно провести прямое заключение «результат теста — характеристика волкодава».

Да и согласитесь, если тот же человек, пропустив удар, вскрикнул, но превозмог боль и продолжил бой, это может характеризовать его только с положительной стороны. Волкодава же мы такой возможности лишаем. Помните, как не везло ушедшему от нас Джони с Золотых ворот? Три поединка — три хватки в ухо… Поэтому давайте с должным уважением относиться и к владельцам тестовых волкодавов, и к самим собакам, и, главное, к судьям!

Важность и необходимость (зоотехническая прежде всего) тестовых испытаний волкодавов неясна только дилетантам и ханжам. Но было бы нечестно не сказать и о самой главной проблеме тестов как таковых: они не являются комплексной оценкой психических показателей волкодава.