Дьюи. Кот из библиотеки, который потряс весь мир

Я обзвонила всех ветеринаров в городе. У нас не было приюта для животных, так что его могли принести именно в ветеринарный кабинет. Если его, конечно, не опознают. Я сказала ветеринарам:

— Если кто-то принесет вам кота, который выглядит как Дьюи, скорее всего, это он и есть. Мы думаем, что он удрал.

«Все знают Дьюи, — сказала я себе. — Все его любят. Если кто-то найдет его, то принесет обратно в библиотеку».

Я не хотела широко распространять новость, что он пропал. Так много детей любили Дьюи, не говоря уж о том, как он был нужен ученикам. О господи, а как же Кристел? Я не хотела никого пугать. Я знала, что Дьюи вернется.

Когда и на третье утро Дьюи не встретил меня у дверей, я ощутила свинцовую тяжесть в желудке. Она легла и на сердце. В глубине души я ожидала увидеть его сидящим на своем месте. Когда его не оказалось, я просто растерялась. Он мог погибнуть. Наверное, он не стал возвращаться. Я знала, насколько Дьюи важен для меня, но только в этот момент осознала, какую рану он оставил в моем сердце. Для города Спенсера Дьюи был олицетворением библиотеки. Как мы без него обойдемся?

Когда Джоди было три годика, я потеряла ее в гипермаркете Манкато. Посмотрела вниз, а ее нет. У меня сердце подскочило к горлу. Я чуть с ума не сошла. Мой ребенок. Мое дитя. Я не могла толком ни о чем думать. Все, что делала, — это срывала одежду с вешалок, носилась по проходам. Наконец я нашла ее в круглой корзине с одеждой, где она сидела, смеясь. В ней она и была все время. Но, господи, я чуть не скончалась, когда подумала, что она пропала.

Нечто похожее я чувствовала и сейчас. Именно в эти дни я поняла, что Дьюи — не просто библиотечный кот. Я переживала не из-за города Спенсера или из-за библиотеки, и даже не из-за ее детей. Эта скорбь имела самое прямое отношение ко мне. Дьюи мог жить в библиотеке, но это был мой кот! Я любила его. Это не просто слова. И любила я его не за что-то особенное. Это была просто любовь. Но мой ребенок, мой мальчик Дьюи исчез.

Настроение у всех в библиотеке было мрачнее мрачного. Еще вчера у нас оставалась надежда. Мы были убеждены, что Дьюи найдется, это всего лишь вопрос времени. Теперь мы не сомневались, что он пропал. Мы продолжали искать, заглядывали повсюду. У нас не было иного выбора. Я сидела и думала, что скажу общине. Я могу позвонить на радио, которое постоянно передавало все новости Спенсера. Они немедленно дадут объявление. Они упомянут о рыжем коте, не называя его по имени. Взрослые поймут и, может, с помощью детей сберегут время на поиски.

— Вики!

Затем газета. Конечно же завтра появится публикация. Может, кто-то приютил его.

— Вики!

А может, расклеить объявления? Как насчет вознаграждения?

— Вики!

Хотя кого я обманываю? Он исчез. Будь он здесь, мы бы нашли…

— Вики! Угадай, кто пришел домой!

Я высунула голову из кабинета — и вот он, мой большой рыжий друг, которого обнимала Джин Холлис Кларк. Я кинулась к ней и тесно прижала его. Он положил мне голову на грудь. Прямо из круглой корзинки с одеждой, У меня под носом появился мой ребенок!

— О, мальчик мой, мальчик мой. Никогда так больше не делай!

Дьюи все понимал и без моих стараний. Я тут же увидела, что ему не до шуток. Дьюи мурлыкал, как в наше первое утро. Он был так счастлив увидеть меня, так благодарен снова оказаться у меня на руках! Он выглядел совершенно счастливым. Но я слишком хорошо его знала. Глубоко внутри его колотила дрожь.

— Я нашла его под машиной на Гранд-авеню, — рассказала Джин. — Шла в аптеку и краем глаза увидела что-то рыжее.

Я не слушала. Потом я не раз выслушаю эту историю, но в данный момент не слышала ни слова. Я просто не сводила глаз с Дьюи и слушала только его.

— Он сидел прижавшись к заднему колесу машины. Я позвала его, но он не подошел. У него был такой вид, словно он собрался убегать, но был слишком испуган. Должно быть, он все время так там и просидел. Можешь ли ты в это поверить? Все искали его, а он был у них под ногами.

Теперь вокруг нас столпились все мои коллеги. Видно было, что они хотели подержать его, поласкать, но я не могла расстаться с ним.

— Он хочет есть, — сказала я им.

Кто-то принес свежую банку с кормом, и мы все смотрели, как Дьюи буквально всосал ее в себя. Похоже, он не ел все эти дни.

Когда он сделал все свои дела — поел, попил, сходил в поддон, — я дала коллегам подержать его. Он переходил из рук в руки — настоящий герой на параде победы. Когда все поздравили Дьюи с возвращением домой, мы вынесли его на показ публике. Многие не знали о происшедшем, но кое у кого увлажнились глаза. Дьюи, наш блудный сын, убежал, но теперь вернулся к нам. Мы в самом деле больше любим то, что было потеряно.

В тот же день я устроила Дьюи ванну, которую он вынес куда терпимее, чем в то давнее холодное январское утро. Он был перемазан машинным маслом, и потребовалось несколько месяцев, чтобы его длинная шерсть окончательно освободилась от него. Один глаз у него слезился, и на носу была царапина. Я осторожно и заботливо промыла его травмы. Что это было — другой кот? Кусок проволоки? Машина? Я протерла Дьюи уши, и он даже не дернулся. «Так что там с тобой было?» — хотела я спросить его, но мы уже достигли взаимопонимания. Больше об этом инциденте мы никогда не говорили.

Несколько лет спустя у меня появилась привычка открывать боковую дверь во время собраний библиотечного совета. Кэти Грейнер, председатель совета, каждый раз спрашивала меня:

— Ты беспокоишься, что Дьюи может выскочить?

Я посмотрела на Дьюи, который, как всегда, посещал наши заседания, а он снизу вверх посмотрел на меня. И этот взгляд столь же убедительно, словно кот перекрестился, заверил меня, что он не собирается никуда удирать. Как только остальные этого не понимают?

— Он никуда не денется, — сказала я ей. — Он предан библиотеке.

Так оно и было. За следующие шестнадцать лет Дьюи больше никогда не выходил в холл. Он мог лежать, развалившись, у входных дверей, но расстался с привычкой провожать посетителей. Если из-за открытых дверей доносился шум проезжающего грузовика, он тут же мчался в служебную комнату. Он хотел быть от него как можно дальше. Дьюи полностью сформировал свое отношение к открытым дверям.

Глава 15

Любимый кот Спенсера

Примерно через месяц после бегства Дьюи Джоди покинула Спенсер. Я сомневалась, стоит ли отсылать ее в колледж, но она не хотела оставаться дома. Джоди хотела путешествовать и нашла работу нянечкой в Калифорнии, чтобы накопить денег для колледжа. Я была уверена, что пребывание на таком большом расстоянии от мамы пойдет ей только на пользу.

В ее последний уик-энд я принесла Дьюи домой. Как всегда, он буквально прилип к Джоди. Я думаю, больше всего он любил ночное время, когда она полностью принадлежала ему. Стоило Джоди откинуть одеяло, как Дьюи уже был в ее постели. Когда она заканчивала чистить зубы, он уже сидел у нее на подушке, готовый комочком свернуться рядом с ней. Джоди ложилась, и он располагался у нее на лице. Он даже не давал ей дышать. Она засовывала его под одеяло, но Дьюи возвращался. Толчок. Он у нее на лице. Снова толчок. Он ложился ей на шею.

— Сползи пониже, Дьюи.

Наконец он снисходил к ее просьбе и укладывался спать рядом, у ее бедер. Теперь Джоди дышала свободно, но повернуться не могла. Знал ли он, что наша девочка уезжает за успехом? Когда Дьюи спал со мной, он всю ночь вылезал из кровати: то с минуту изучал дом, то пристраивался в уголке. От Джоди он никогда не уходил. Правда, порой сползал вниз и атаковал ее ноги под одеялом.

В следующий раз Дьюи оказался у меня в доме, когда Джоди уже уехала. Тем не менее он нашел способ побыть с ней — провел ночь в ее комнате, свернувшись на полу у обогревателя. Без сомнения, ему снились те теплые летние ночи, что он проводил, пристроившись рядом с Джоди.

— Я понимаю, Дьюи, — говорила я ему, — я понимаю.