Реакции и поведение собак в экстремальных условиях

В ходе дальнейших экспериментов две из прежде малоподвижных собак стали двигаться, а у третьей (Ночки) состояние общей двигательной вялости углубилось. Она почти не реагировала на людей, большую часть времени лежала, лапы часто находились в луже мочи, кожа и шерсть были испачканы, рефлексы ухода за ними не возникали.

Со второй половины экспериментов, и особенно с 8–10-х суток, регистрировалось появление многих реакций, типичных для длительного пребывания животных в кабине. Увеличивалось число движений, появляющихся в силу потребности двигаться. Часто возникали действия, имеющие другое назначение: собаки отряхивались, меняли позы, играли с кормушкой. Регистрировались утрированные двигательные реакции, когда на раздражители, обычно вызывавшие умеренную активность, животные отвечали бурно и продолжительно, движения производились с вовлечением в них неоправданно многих двигательных звеньев.

Увеличение движений в кабине следовало рассматривать как положительное явление компенсаторного характера. У отдельных животных (у Ветерка, Урагана, Берты) оно было выражено особенно наглядно. У одной собаки (Кляксы) на 9–12-е сутки наблюдалось появление такого разнообразия реакций, которого до этого у нее не было. У некоторых животных (Линды, Сигмы), наоборот, компенсаторные реакции развивались плохо.

Изменение в ходе опытов числа движений показано в табл. 8. По ее материалам отчетливо видно увеличенное (у других собак — уменьшенное) число движений в 1-е сутки опытов, что определялось общим ухудшением состояния животных. Затем отмечался некоторый спад двигательной активности и повторный ее подъем при возникновении компенсаторных реакций.

Звуковые реакции. В 1-е сутки опытов, когда собакам было особенно тяжело в связи с переходом на новый лад жизнедеятельности, три из них издавали стоны, некоторые скулили, у одной (Тайфуна) регистрировался вой. Стоны исчезли после 2-х суток, скуление в ходе продолжения экспериментов и по мере привыкания животных также стало производиться реже.

С 4–7-х суток фиксировались активные голосовые реакции. Вначале они были единичными явлениями, а к 10–15-м суткам приобрели массовость и большое разнообразие форм: животные лаяли и визжали со многими переливами, иногда очень долго (80 сек. подряд и более). Голосовые вариации наблюдались не только у разных собак, но и у одного и того же животного. Голос начали подавать собаки, которые до сих пор звуков не издавали (Альфа, Метель, Вира). У двух животных (Ураган и Альфа) регистрировалось рычание.

С 10–18-х суток опытов скуление, реже вой, стало появляться снова. При этом скуление и вой так же, как и активные реакции, производились в многообразных формах. У некоторых животных скуление содержало до 12–16 звуков разной тональности и смысловых оттенков (в основном жалобных). Особенным изобретательством в этом плане отличались Линда и Бета.

Появление развитых голосовых реакций сопровождалось интересным феноменом — прислушиванием к собственным звукам: животные застывали в какой-либо одной позе, поднимали ушки, наклоняли голову (позы, типичные для этого феномена, с одновременной записью звуков многократно фиксировались на киноленте).

Другим явлением, характерным для последней стадии длительных опытов, были преобразования активных звуковых реакций в пассивные. Собаки, например, лаяли вначале громко и грозно, затем эта голосовая реакция переходила в лай приманивающей формы, а еще через несколько секунд — в визг. Заканчивался весь этот голосовой комплекс жалобным скулением.

В последней стадии опытов наблюдалось увеличение случаев рычания.

Эмоции

Известно, что эмоции имеют два знака (положительный и отрицательный), характеризуются различными химическими субстратами и степенью участия холинэргических и адренэргических механизмов.

Для эмоциональных проб, как и для показателей поведения и психики, на всем протяжении экспериментов были типичны значительные отклонения в ту и другую сторону, что говорило о зависимости этих проб от многих условий. Это требовало особенно тщательного анализа условий проведения таких проб, анализа исходных состояний собак, возможных сдвигов в этих состояниях под влиянием внешних условий и условий данного момента и т. д. В результате подготовка к таким опытам занимала в 3–4 раза больше времени, чем сам опыт.

В 1–2-й дни эксперимента у некоторых собак (Тайфун, Линда, Ночка) проба на высоту, на доску с гвоздями (рис. 18), проба с нагрузкой (рис. 19) вызывали гипертрофированные формы страха: пульс учащался на 10–17 ударов в минуту, регистрировались задержки дыхания, дрожь тела, скуление, груз удерживался не более 25 сек. У других животных (Альфа, Метель, Бета, Вира) этих явлений не наблюдалось.

Эмоциональные пробы на положительные раздражители говорили о ярко выраженных эмоциях и об отсутствии нарушений: подход людей вызывал обычное число движений — 68 со средней амплитудой 9,3 мм. Движения хвостом также были значительными.

Таким образом, в 1-е и 2-е сутки эксперимента реакции на пугающие отрицательные раздражители усилились, а на положительные остались неизменными.

В 4–7-е сутки показатели эмоциональных проб на высоту и на доску с гвоздями были значительно лучше, чем в 1–2-е сутки. Вместо скованности у некоторых собак наблюдались попытки спрыгнуть с доски. На подход человека у собак появлялось в среднем 72 движения с амплитудой 9,4 мм. Движения хвостом также были выраженными.

В 16–19-е сутки в ответ на эмоциональные пробы были получены факты, которые в основном говорили о хорошем эмоциональном состоянии животных. Пульс и число дыхательных движений значительно варьировали. Однако гипертрофированных видов страха в этот период опытов не отмечалось. У одной из собак (Кляксы), которая в первой трети опыта была животным с рядом ухудшенных показателей, в этот период наблюдалось резкое улучшение всех эмоциональных проб.

У некоторых животных наблюдалось небольшое, но статистически достоверное ослабление эмоционального реагирования на людей. У подвижных собак в 19-е сутки эксперимента по данным актограммы вместо 74 до опыта возникло 51 движение, у малоподвижных вместо 49 отмечалось 23 движения. Особенно выраженное изменение таких реакций было характерно для Тайфуна и Ночки. Значительно менее энергичными были движения хвостом. Сокращение интенсивности этих реакций как чуткого показателя эмоционального обеднения было весьма существенным.

Следовало отметить еще одну особенность эмоциональных проявлений этого периода, условно названную раздвоенностью. Стремясь к человеку или к пище, собаки проявляли реакции, которые внешне можно было принять за выражение интенсивных эмоций (на актограмме возникала характерная для таких эмоций запись со многими пиками). Тем не менее на самом деле эмоциональные реакции животных были ослаблены, о чем говорили позы, вялый характер реакций ласкания, недостаточно интенсивные движения хвоста, отсутствие интереса к содержимому кормушки и т. д.