«Евросоюз» Гитлера

Глава 4. Европейское экономическое сообщество – наследие гитлеровского режима

Принято считать, что образование общеевропейского экономического пространства началось в 1958 году, после того как были подписаны Римские договоры, на основе которых было создано Европейское экономическое сообщество (ЕЭС). Однако более детальное изучение исторических фактов позволяет предположить, что основная разработка принципов ЕЭС происходила значительно раньше. По большому счету старт этому процессу был дан в 1940 году, когда в ходе скоротечных боевых действий немецкие войска захватили Данию, Норвегию, Голландию, Бельгию и Францию. Фактически сразу же в различных министерствах и инстанциях Третьего рейха стали возникать планы по управлению оккупированными территориями. 30 мая 1940 года немецкий дипломат Карл Август Клодиус предложил руководству Имперского министерства иностранных дел интегрировать Голландию, Бельгию, Люксембург и Норвегию в состав так называемого «великогерманского экономического пространства». Буквально два дня спустя другой дипломат – Риттер – предложил сформировать «глобальное экономическое пространство», которое должно было охватывать территории с общим населением более 200 миллионов человек (включая Голландию, Бельгию, Люксембург, Данию, Норвегию). В перспективе в него должны были быть влиты страны дунайского региона, Финляндия, Швеция и Прибалтика. Одновременно с этим собственную инициативу проявил Вернер Дайц, который еще в сентябре 1939 года стал инициатором создания «Общества европейского хозяйственного планирования и экономики больших пространств». 31 мая 1940 года Вернер Дайц подготовил меморандум, в котором предлагал создать Имперский комиссариат экономики больших пространств.

В этом документе Вернер Дайц отмечал, что построенная на морской торговле «либеральная империя фунта стерлингов» (Британская империя) должна была распасться, дав жив жизнь нескольким валютно-экономическим блокам: блоку доллара, блоку йены, блоку рупии и континентальному блоку марки. Блокада Англии в ходе начавшейся Второй мировой войны должна была неизбежно ускорить этот процесс. Дайц подчеркивал, что блокада как военно-политическое средство должна была дополняться мерами по формированию общеевропейской континентальной экономики, которая непременно находилась бы под германским контролем. В перспективе планировалось образование единого экономического сообщества, которое бы простиралось «от Гибралтара до Урала, от Нордкапа до острова Кипр». Лозунгом предполагаемого объединения должны были стать слова: «Европа для европейцев». Показательным является тот факт, что будущее европейское экономическое сообщество должно было рассматривать Сибирь, Средиземноморье и Африку как зоны для последующей колонизации. Созданное с началом Второй мировой войны «Общество европейского хозяйственного планирования и экономики больших пространств» рассматривалось Вернером Дайцем в качестве первого шага на пути к формированию глобальной континентальной экономики. Как ни странно, общество формально подчинялось Имперскому министерству воспитания, хотя на практике занималось организацией сотрудничества множества экономических структур. Но все-таки «Общество европейского хозяйственного планирования» было в первую очередь научной структурой, которая разрабатывала варианты преобразования европейской экономики. Хотя бы по этой причине требовалось появление сугубо политического института, занимающегося практическим воплощением уже имевшихся наработок. По предложению Дайца таковым должен был стать Имперский комиссариат экономики больших пространств. Интересной кажется мысль о конкуренции плановой экономики Советского Союза и запланированного европейского экономического сообщества. Впрочем, фраза Дайца о «грядущих военных целях» позволяет предположить, что формирование европейского экономического сообщества имело целью ускорить подготовку к началу войны против СССР.

Можно отметить, что планы, предложенные Клодиусом, Риттером и Дайцем, во многом носили «эйфорический» характер». Перефразируя знаменитое название статьи Сталина, можно сказать, что в те дни у многих «было головокружение от успехов на Западном фронте». Некую порцию отрезвления внесли решения, принятые 9 августа 1940 года Комитетом по торговой политике, в который входили представители самых различных министерств. В них ясно говорилось: «По возможности пресечь обсуждение немецких планов по экономической перестройке Европы». В итоге принятый в недрах Имперского министерства экономики первый проект по переводу немецкого хозяйства на «военные рельсы» более напоминал документ, рожденный во время кайзеровской Германии, нежели в годы национал-социалистической диктатуры, ориентированной на «экономику больших пространств». Но даже в этом варианте в нем имелось несколько в высшей мере показательных пассажей. Во-первых, ясно говорилось о том, что грядущее экономическое преобразование Европы было вызвано победами Вермахта, а в последующие годы экономика будет носить военный характер – отчетливое указание на экспансию на Восток. Во-вторых, военно-хозяйственная политика рейха была ориентирована на прекращение «балканизации Европы», что в свою очередь якобы должно было способствовать повышению уровню благополучия европейцев. При этом между европейскими странами должны были быть устранены таможенные барьеры, а также должна была появиться общеевропейская валюта – естественно, это должна была быть рейхсмарка. В самой Европе должно было произойти «разделение труда», то есть устранение конкуренции и сворачивание в ряде стран дублирующих друг друга производств.

Как видим, позиция структур и инстанций Третьего рейха была весьма противоречивой. С одной стороны, говорилось о грядущем европейском экономическом сообществе, с другой стороны, официальные лица весьма сдержанно рассуждали на эту тему. Это отмечали даже зарубежные наблюдатели. Особое внимание привлекала позиция Имперского министра экономики и Президента имперского банка Вальтера Функа. 25 июля 1940 года тот выступил с отдельным заявлением. В своей речи Функ лишь вскользь коснулся темы общеевропейской экономики, отметив необходимость «укрепления чувства солидарности европейских народов и способствования сотрудничества во всех областях экономики». При этом он отметил, что главной целью будущей европейской экономики должно было стать обеспечение «Великогерманского пространства» и благополучие немецкого народа. Нечто аналогичное Функ заявлял несколькими днями ранее: «Германия обладает всей полнотой политической власти в Европе, а потому преобразование экономики будет отвечать ее потребностям. У нас есть политическая воля, чтобы использовать эту власть. Все страны должны равняться именно на нас. Экономика отдельных европейских стран должна быть приспособлена к нашим надобностям».

Как видим, заявления были предельно откровенные. При этом заместитель Функа, статс-секретарь Имперского министерства экономики Густав Шлоттерер занимал более гибкую позицию. Конечно же, он ни в коей мере не оспаривал мысль об экономическом диктате Третьего рейха. Но в то же самое время он прекрасно понимал, что нельзя было добиться нужного результата только мерами принуждения. Шлоттерер пытался организовать «добровольное» сотрудничество немецких промышленников и их европейских коллег. Именно Шлоттерер был инициатором формирования единой европейской транспортной системы и рационализированной европейской промышленности. В свою бытность служащего Имперского министерства экономики Шлоттерер подчеркивал: «Экономическая Пан-Европа предполагает не объединение государств, а объединение национальных экономик на базе договоров, заключенных между нациями». Первыми этот девиз поддержали промышленники угля и стали из Рура; те самые, которые некоторое время спустя, после войны, стали одними из первых инициаторов европейской интеграции, тогда еще на стадии создания «Европейского объединения угля и стали».

Надо отметить, что вопрос о формировании европейского экономического сообщества оказался разделен между множеством различных министерств и инстанций Третьего рейха. Кроме Имперского министерства экономики им также занималась специалисты Имперского министерства иностранных дел. Также со временем к борьбе за «европейскую экономику» подключились структуры СС и Имперского министерства оккупированных восточных территорий (А. Розенберг). Нельзя не отметить, что разработкой той же самой проблемы формально независимо друг от друга занималось огромное количество более мелких ведомств: