Русский гамбит генерала Казанцева

Еще в конце Кавказской войны, перманентно вспыхивающей и затухающей с 1817 до 1864 года, русское командование предпринимало попытки выяснить «общую цифру неприязненного населения», что позволило бы определить ее этнодемографический базис для истории и предрасположенность тех или иных этнических обществ к сепаратизму, но они так и остались нереализованными.

Это дает возможность изображать теперь сопротивление горцев как чуть ли не всеобщее, хотя массовость в какой-то мере поддерживалась и силовым влиянием непримиримых, ослабление которого обрело устойчивость лишь на завершающих этапах ликвидации конфликтных зон в восточных и западных пределах края.

О численности участников противостояния в свою очередь невозможно судить по количеству попавших в Турцию, так как вместе с племенами, не хотевшими из-за сложившихся идеологических предубеждений принять подданство иноверной империи, в переселение были вовлечены и горцы, отнюдь не враждебные России.

Немалая часть коренного населения в эпохальном геополитическом противостоянии, имевшем, как признавалось когда-то, огромное значение в том числе для самого Кавказа, придерживалась российской ориентации. В составе русской армии действовали целые подразделения (полки, дружины, отряды), сформированные, как правило, на добровольной основе из армян, аварцев, грузин, татар, чеченцев и т. д., возглавлявшиеся своими военачальниками, многие из которых добивались крупных успехов на этом поприще. Офицерский корпус Кавказской армии более чем наполовину состоял из представителей местных народов.

Войну с Шамилем вели, таким образом, не только русские войска, но и сами горцы. Их действия неоднократно заслуживали высокие отзывы командования. Так, после ряда ожесточенных сражений в 1841 году генерал П. Х. Граббе в приказе от 24 мая по поводу особо отличившейся в них горской добровольческой милиции констатировал «…милиция кабардинская, джарская и кумыкская соревновались в храбрости с казаками». В 1851 году с отрядами двух наибов имама стойко вели борьбу отряды чеченцев и в ходе нее понесли весьма ощутимые потери. Память о том, что горцы воевали против Шамиля на стороне России, сохранялась достаточно долго.

В 1909 году, например, по случаю 50-летнего юбилея завершения «вековой борьбы в горах Чечни и Дагестана» наместнику его императорского величества графу И. И. Воронцову-Дашкову поступила «масса …приветственных телеграмм со всех концов… края» и других восточных областей империи. Согласно программе, выработанной штабом Кавказского военного округа, в Гуниб, где проходили торжества, были приглашены многочисленные представители от всех проживающих там народов, прибыли ходоки и по собственной инициативе. Примечательно и то, что они не только поддержали «могучее «ура» русских войск», но и во время совместной с ними панихиды, совершенной по православным и мусульманским обычаям, молились «по своим героям, павшим в Кавказскую войну». Не менее дружно был исполнен всеми присутствующими «народный гимн «Боже, царя храни!», после чего состоялся совместный праздничный обед.

На необходимость учитывать роль самих народов Кавказа в присоединении края к России впервые указал князь Мещерский в путевом дневнике, изданном в 1876 году, вскоре после ее окончания: «Кавказ был завоеван как оружием русских… так и оружием туземцев Кавказа. На протяжении шестидесятилетней войны на Кавказе мы видим, что в этих войнах всюду и везде отличались тамошние туземцы… Они дали в русских войсках целую плеяду героев, достойных высших чинов и знаков отличия». Выдающийся государственный деятель России рубежа ХIХ—ХХ веков С. Ю. Витте также полагал, что нельзя игнорировать «… то значение, которое имели в покорении Кавказа туземцы…».

Так считали до 1917 года и политические лидеры местных народов. В 1912 году депутат Государственной думы от Дагестанской области Гайдаров на одном из заседаний с гордостью напомнил присутствующим: «… Кавказ присоединен к России благодаря исторически-естественным условиям; наравне с русским оружием, я утверждаю, с самого начала появления на Кавказе русских вместе действовали также и национальные войска. Само население Кавказа боролось против своих для присоединения Кавказа к России… В руках Шамиля находилось всего несколько округов Дагестана, а остальные боролись с русскими против самого Шамиля. Я утверждаю, что присоединение Кавказа к России было как русским, так и кавказским делом; это было дело не только русских, но в то же время и самого кавказского населения».

Интеграция его в российское полиэтнонациональное государственное пространство, следовательно, происходила как накануне, так и по ходу этого присоединения.

Процесс вхождения народов Северного Кавказа в полиэтнонациональное государственное пространство России в той или иной степени охватывал большинство местных этнических сообществ. В 1863 году начальник Терской области именно благодаря происходившим этнополитическим переменам в крае без каких-либо затруднений смог, в частности, провести дополнительный набор и сформированная ранее горская милиция пополнилась еще 20 сотнями, четыре из которых были чеченскими. Это соединение предназначалось также для быстрейшего завершения покорения Северо-Западного Кавказа, где военные действия еще продолжались.

А когда в том же году здесь был создан Шапсугский округ, от него был выставлен аналогичный отряд, отличавшийся надежностью и исполнявший поручения русского командования «с примерною точностью». То, что Кавказскую войну необходимо воспринимать преимущественно как внутренний для региона и империи конфликт, а не внешний, проясняют и другие факты.

В процессе военного противостояния на Северном Кавказе в качестве идеологической основы своего движения Шамиль использовал ислам, что предопределило для него необходимость вытеснения адатов. Многие горские общества очень долго не хотели отказываться от привычных адатов и оказывали сопротивление распространителям шариата, принимавшее порой весьма ожесточенные формы.

В ряде случаев аулы брались мюридами по несколько раз и прекращали противостояние лишь после значительного опустошения. Священная война велась поэтому и против тех горцев, которые не принимали ислам и рассматривались вследствие этого в качестве неверных. Шамилю приходилось нередко преодолевать серьезное сопротивление со стороны местных народов. Весьма широкое участие в сопротивлении «укоренению» ислама принимали в том числе чеченцы и дагестанцы.

Русское же государственное присутствие в регионе намечалось еще с Х века, когда на Таманском полуострове было образовано Тмутараканское княжество. С ХVI века, после того как геополитическая миссия объединения Евразии с окончательным распадом бывшей империи Чингисхана перешла к России, это присутствие стало постепенно расширяться, сопровождаясь противоречивыми процессами.

Некоторые племена и даже целые этнические сообщества уже с того периода начали добровольно принимать российское подданство. В ХVI—ХVII веках в Москву поступали многочисленные прошения и грамоты от народов Кавказа с просьбами о покровительстве и включении их в пределы России.

В 1552 году поддержка была оказана пятигорским черкесам, подвергавшимся систематическим притеснениям со стороны крымских татар. Прибывшим в Москву адыгским князьям была обещана защита их народа «… ото всех недругов». Казачьему гарнизону Терского городка, основанного в середине XVI века, ставится задача исполнять «…государственную службу и оберегать Кабарду».

С возникновением междоусобиц у кабардинцев для их прекращения и «водворения порядка» неоднократно посылались русские войска. Такая поддержка оказывалась и другим обществам горцев. По замечанию видного краеведа начала ХХ века Ф. А. Щербины, добровольное вхождение в состав России было неустойчивым, от него происходили и отклонения. Но по мере укрепления российского присутствия на Кавказе эта тенденция набирала силу. Колебания же преодолевались при помощи воздействия «на … экономические потребности и личные интересы».